Анти-Дюринг. Диалектика природы (сборник)

или СН

, вечны в том смысле, будто они существуют во все времена и более или менее повсеместно, а не порождают себя постоянно заново из своих элементов и не разлагаются постоянно снова на те же элементы. Если живой белок вечен в том смысле, в каком вечны остальные соединения углерода, то он не только должен постоянно разлагаться на свои элементы, что, как известно, и происходит фактически, но должен также постоянно порождать себя из этих элементов заново и без содействия уже готового белка, а это прямо противоположно тому результату, к которому приходит Либих.

с) Белок – самое неустойчивое из всех известных нам соединений углерода. Он распадается, лишь только он теряет способность выполнять свойственные ему функции, которые мы называем жизнью, и в его природе заложено то, что эта неспособность, раньше или позже, наступает. И вот об этом-то соединении нам говорят, что оно вечно, что оно способно переносить в мировом пространстве все изменения температуры и давления, недостаток пищи и воздуха и т. д., между тем как уже его верхняя температурная граница так низка – ниже 100 °C! Условия существования белка бесконечно сложнее, чем условия существования всякого другого известного нам соединения углерода, ибо здесь мы имеем дело не только с новыми физическими и химическими свойствами, но и с функциями питания и дыхания, которые требуют среды, узко ограниченной в физическом и химическом отношении, – и вот эта-то среда должна была, дескать, сохраняться от века при всевозможных происходивших в различные времена переменах! Либих «предпочитает из двух гипотез ceteris paribus[611 - При прочих равных условиях. – Ред.] наипростейшую». Но нечто может выглядеть очень простым и тем не менее быть весьма запутанным. – Допущение бесчисленных непрерывных рядов от века происходящих друг от друга живых белковых тел, причем при всех обстоятельствах всегда остается надлежащий ассортимент их, есть головоломнейшее из всех возможных допущений. – Кроме того, атмосферы небесных тел и в особенности туманностей были первоначально раскаленными, и, следовательно, здесь совершенно не было места для белковых тел. Таким образом, в конце концов мировое пространство должно быть великим резервуаром жизни, – резервуаром, где нет ни воздуха, ни пищи и где царит такая температура, при которой наверняка никакой белок не может ни функционировать, ни сохраняться!

К пункту 2-му. – Вибрионы, микрококки и т. д., о которых идет здесь речь, являются уже довольно дифференцированными существами; это – комочки белка, выделившие из себя оболочку, однако без ядра. Между тем способный к развитию ряд белковых тел образует сперва ядро и становится клеткой; дальнейшим шагом вперед является затем оболочка клетки (Amoeba sphaerococcus). Таким образом, рассматриваемые здесь организмы относятся к такому ряду, который, судя по аналогии со всем до сих пор нам известным, бесплодно упирается в тупик и не может принадлежать к числу родоначальников более высокоразвитых организмов.

То, что Гельмгольц говорит о бесплодности всех попыток искусственно создать жизнь, звучит прямо-таки по-детски. Жизнь есть способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой, причем с прекращением этого обмена веществ прекращается и жизнь, что приводит к разложению белка[612 - И у неорганических тел может происходить подобный обмен веществ, который и происходит с течением времени повсюду, так как повсюду происходят, хотя бы и очень медленно, химические действия. Но разница заключается в том, что в случае неорганических тел обмен веществ разрушает их, в случае же органических тел он является необходимым условием их существования.].

Если когда-нибудь удастся составить химическим путем белковые тела, то они, несомненно, обнаружат явления жизни и будут совершать обмен веществ, как бы слабы и недолговечны они ни были. Но, разумеется, подобные тела должны в лучшем случае обладать формой самых грубых монер – вероятно даже еще гораздо более низкими формами – и, конечно, не формой таких организмов, которые успели уже дифференцироваться благодаря тысячелетнему развитию, обособили оболочку от внутреннего содержимого и приняли определенную, передающуюся по наследству структуру. Но до тех пор, пока о химическом составе белка мы знаем не более, чем теперь, – следовательно, когда мы еще не смеем думать об искусственном создании белка, вероятно, в ближайшие сто лет, – смешно жаловаться, что все наши попытки и т. д. «потерпели неудачу»!

Против формулированного выше утверждения, что обмен веществ является деятельностью, характерной для белковых тел, можно возразить указанием на рост «искусственных клеток» Траубе (См. примечание[613 - По уточненным впоследствии данным скрытая теплота парообразования воды при 100 °C равна 538,9 кал/г.]). Но здесь происходит только поглощение жидкости, без всякого изменения, благодаря эндосмосу, между тем как обмен веществ состоит в поглощении веществ, химический состав которых изменяется, которые ассимилируются организмом и остатки которых выделяются вместе с порожденными в процессе жизни продуктами разложения самого организма[614 - NB.: Подобно тому как мы вынуждены говорить о не имеющих позвонков позвоночных животных, так и здесь неорганизованный, бесформенный, недифференцированный комочек белка называется организмом. Диалектически это возможно, ибо подобно тому как в спинной струне уже заключается в зародыше позвоночный столб, так и в впервые возникшем комочке белка заключается, как в зародыше, «в себе» («an sich»), весь бесконечный ряд более высокоразвитых организмов.]. Значение «клеток» Траубе состоит в том, что они показывают, что эндосмос и рост представляют собой два явления, которые могут быть получены также и в неорганической природе и без всякого углерода.

Впервые возникшие комочки белка должны были обладать способностью питаться кислородом, углекислотой, аммиаком и некоторыми из растворенных в окружающей их воде солей. Органических средств питания еще не было, так как они ведь не могли поедать друг друга. Это доказывает, как высоко уже стоят над ними современные, даже безъядерные монеры, которые питаются диатомеями и т. д., т. е. предполагают существование целого ряда дифференцированных организмов.

* * *

Диалектика природы – references[615 - Ссылки. – Ред.].

«Nature» № 294 и следующие. Олмен об инфузориях[616 - Энгельс имеет в виду годичный доклад Дж. Дж. Олмена Линнеевскому обществу, сделанный 24 мая 1875 года. Доклад был напечатан под названием «Новейший прогресс в наших знаниях о ресничных инфузориях» в журнале «Nature» №№ 294–296 от 17 и 24 июня и 1 июля 1875 года.]. Одноклеточность, важно.

Кролл о ледниковых периодах и геологическом времени[617 - Энгельс имеет в виду подписанную инициалами J. F. В. рецензию на книгу: J. Croll. «Climate and Time in their Geological Relations; a Theory of Secular Changes of the Earth's Climate». London, 1875 (Дж. Кролл. «Климат и время в их геологических соотношениях. Теория вековых изменений климата Земли». Лондон, 1875). Рецензия была напечатана в журнале «Nature» №№ 294–295 от 17 и 24 июня 1875 года.].

«Nature» № 326. Тиндаль о generatio[618 - Энгельс имеет в виду статью Дж. Тиндаля «Об оптических изменениях атмосферы в связи с явлениями гниения и заражения», представляющую собой краткое изложение его доклада, прочитанного в Королевском обществе 13 января 1876 года. Статья была напечатана под названием «Проф. Тиндаль о зародышах» в журнале «Nature» №№ 326–327 от 27 января и 3 февраля 1876 года.],[619 - Зарождении. – Ред.]. Специфическое гниение и опыты с брожением.

* * *

Протасты. 1. Бесклеточные начинают свое развитие с простого белкового комочка, вытягивающего и втягивающего в той или иной форме псевдоподии, – с монеры. Современные монеры, несомненно, очень отличны от первоначальных, так как они в значительной мере питаются органической материей, проглатывают диатомеи и инфузории (т. е. тела, которые стоят выше их самих и возникли лишь позже) и, как показывает таблица I у Геккеля[620 - Здесь и ниже Энгельс ссылается на книгу: Е. Haeckel. «Naturliche Schopfungsgeschichte». 4. Aufl., Berlin, 1873. Таблица I находится между стр. 168 и 169 этого издания, а объяснения к ней – на стр. 664–665.], имеют историю развития, проходя через форму бесклеточных жгутиковых спор. – Уже здесь налицо стремление к формированию, свойственное всем белковым телам. Это стремление к формированию выступает далее у бесклеточных фораминифер, которые выделяют из себя весьма художественные раковины (предвосхищают колонии? Кораллы и т. д.) и предвосхищают форму высших моллюсков так, как трубчатые водоросли (Siphoneae) предвосхищают ствол, стебель, корень и форму листа высших растений, являясь, однако, всего лишь простым бесструктурным белком. Поэтому надо отделять протамебу от амебы[621 - Против этого абзаца пометка на полях: «Индивидуализирование незначительно: они делятся на части, а также и сливаются вместе». – Ред.].

2. С одной стороны, образуется различие между кожей (ectosarc) и внутренним слоем (endosarc) у солнечника – Actinophrys sol (Николсон (Здесь и ниже Энгельс ссылается на книгу: Н. A. Nicholson. «A Manual of Zoology» (см. примечание[622 - Объяснение кризисов недопотреблением ведет свое начало от Сисмонди, у которого оно имеет еще некоторый смысл. У Сисмонди это объяснение заимствовал Родбертус, а г-н Дюринг, в свою очередь, списал его у Родбертуса, придав ему, по своему обыкновению, более плоский характер.]), стр. 49). Кожный слой дает начало псевдоподиям (у Protomyxa aurantiaca эта ступень является уже переходной ступенью, см. Геккель, таблица I). На этом пути развитие белка, по-видимому, не пошло далеко.

3. С другой стороны, в белке дифференцируются ядро и ядрышко – голые амебы. С этого момента начинается быстрое формообразование. Аналогичным образом обстоит дело с развитием молодой клетки в организме, ср. об этом у Вундта (в начале)[623 - Энгельс ссылается, по всей вероятности, на книгу: W. Wundt. «Lehrbuch der Physiologie des Menschen» (В. Вундт. «Учебник физиологии человека»). Первое издание книги вышло в Эрлангене в 1865 г., второе и третье – там же в 1868 и 1873 годах.]. У Amoeba sphaero-coccus, как и у Protomyxa, образование клеточной оболочки является лишь переходной фазой, но даже здесь уже наблюдается начало циркуляции сокращающегося пузырька[624 - Геккель, стр. 380.]. Вскоре мы встречаем либо склеенную из песка скорлупу (Difflugia, Николсон, стр. 47), как у червей и у личинок насекомых, либо действительно выделенную животным раковину. Наконец:

4. Клетка с постоянной клеточной оболочкой. В зависимости от твердости клеточной оболочки отсюда должно было развиться, по Геккелю (стр. 382), либо растение, либо, при мягкой оболочке, животное (? в такой общей форме этого, конечно, нельзя утверждать). Вместе с клеточной оболочкой появляется определенная и в то же время пластическая форма. Здесь опять-таки различие между простой клеточной оболочкой и выделенной раковиной. Но (в отличие от пункта 3) вместе с этой клеточной оболочкой и этой раковиной прекращается выпускание псевдоподий. Повторение прежних форм (жгутиковые) и многообразие форм. Переходную ступень образуют лабиринтовые (Labyrinthuleae) (Геккель, стр. 385), которые выпускают наружу свои псевдоподии и ползают в этой сети, изменяя в известных пределах свою нормально веретенообразную форму. – Грегарины предвосхищают образ жизни высших паразитов: некоторые представляют собой уже не отдельные клетки, а цепи клеток (Геккель, стр. 451), но эти цепи содержат только две-три клетки – слабый зачаток. Наивысшее развитие одноклеточных организмов в инфузориях, поскольку последние действительно одноклеточны. Здесь имеет место значительная дифференциация (см. у Николсона). Снова колонии и зоофиты (Зоофиты – см. примечание[625 - О Коперниковой системе Энгельс в 1886 г. в своем произведении «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» говорит следующее: «Солнечная система Коперника в течение трехсот лет оставалась гипотезой, в высшей степени вероятной, но все-таки гипотезой. Когда же Леверье на основании данных этой системы не только доказал, что должна существовать еще одна, неизвестная до тех пор, планета, но и определил посредством вычисления место, занимаемое ею в небесном пространстве, и когда после этого Галле действительно нашел эту планету, система Коперника была доказана» (см. настоящее издание, т. 21, стр. 284). Планета Нептун, о которой здесь идет речь, была открыта в 1846 г. наблюдателем Берлинской обсерватории Иоганном Галле.]) (Epistylis). Точно так же у одноклеточных растений имеет место высокое развитие формы (Desmidiaceae, Геккель, стр. 410)[626 - Против этого абзаца пометка на полях; «Зачаток более высокой дифференциации». – Ред.].

5. Дальнейшим шагом вперед является соединение нескольких клеток уже не в колонию, а в одно тело. Сперва каталлакты Геккеля, Magosphaera planula (Геккель, стр. 384), где соединение клеток является только фазой развития. Но и здесь уже нет больше псевдоподий (Геккель не говорит точно, не являются ли они переходной ступенью). С другой стороны, радиолярии, – тоже недифференцированные кучи клеток, – наоборот, сохранили псевдоподии и в необычайной степени развили геометрическую правильность раковины, которая играет некоторую роль уже у чисто бесклеточных корненожек, – белок окружает себя, так сказать, своей кристаллической формой.

6. Magosphaera planula образует переход к настоящей Planula и Gastrula и т. д. Дальнейшее смотри у Геккеля (стр. 452 и следующие)[627 - В четвертом издании своей книги «Естественная история творения» Геккель перечисляет следующие пять первых ступеней эмбрионального развития многоклеточных животных: Monerula, Ovulum, Morula, Planula и Gastrula, – которые, по мысли Геккеля, соответствуют пяти первым стадиям развития животного мира в целом. В дальнейших изданиях книги Геккеля эта схема подверглась существенным изменениям. Но основная идея Геккеля, положительно оцениваемая Энгельсом, идея о параллелизме между индивидуальным развитием организма (онтогенезом) и историческим развитием данной органической формы (филогенезом), прочно утвердилась в науке.].

* * *

Батибий[628 - Слово «батибий» (bathybius) означает «живущий в глубине». В 1868 г. Т. Г. Гексли описал извлеченную со дна океана вязкую слизь, приняв ее за первичную бесструктурную живую материю – протоплазму. В честь Э. Геккеля он назвал это, как он думал, простейшее живое существо Bathybius Haeckelii. Геккель считал, что батибий является одним из видов современных, еще живущих монер. В дальнейшем было доказано, что батибий не имеет ничего общего с протоплазмой и представляет собой неорганическое образование. О батибии и заключенных в нем маленьких известковых камешках см. Е. Haeckel, «Naturliche Schopfungsgeschichte», 4. Aufl., Berlin, 1873, S. 165–166, 306, 379.]. Камни в его теле являются доказательством того, что уже первичная форма белка, не обладающая еще никакой дифференцированностью формы, носит в себе зародыш и способность к образованию скелета.

* * *

Индивид. И это понятие превратилось в совершенно относительное. Кормус, колония, ленточный глист, а с другой стороны, клетка и метамера как индивиды в известном смысле («Антропогения» и «Морфология»)[629 - В первом томе «Общей морфологии организмов» (Е. Haeckel. «Generelle Morphologie der Organismen». Berlin, 1866) Геккель в четырех больших главах (VIII–XI) трактует о понятии органического индивида, о морфологической и физиологической индивидуальности организмов. Понятие индивида рассматривается также в ряде мест книги Геккеля «Антропогения, или История развития человека» (Е. Haeckel. «Anthropogenie oder Entwickelungsgeschichte des Menschen». Leipzig, 1874). Геккель делит органические индивиды на шесть классов или порядков: пластиды, органы, антимеры, метамеры, особи, кормусы. Индивидами первого порядка являются доклеточные органические образования типа монер (цитоды) и клетки, это – «элементарные организмы». Индивиды каждого порядка, начиная со второго, состоят из индивидов предшествующего порядка. Индивиды пятого порядка являются – у высших животных – «индивидами» в узком смысле.//Кормус – морфологический индивид шестого порядка, представляет собой колонию индивидов пятого порядка; примером может служить цепь морских светляков.//Метамера – морфологический индивид четвертого порядка, представляет собой повторяющуюся часть тела индивида пятого порядка. Примером метамер могут служить членики (сегменты) ленточного червя.].

* * *

Вся органическая природа является одним сплошным доказательством тождества или неразрывности формы и содержания.

Морфологические и физиологические явления, форма и функция обусловливают взаимно друг друга. Дифференциация формы (клетки) обусловливает дифференциацию вещества на мускулы, кожу, кости, эпителий и т. д., а дифференциация вещества обусловливает, в свою очередь, дифференцированную форму.

* * *

Повторение морфологических форм на всех ступенях развития: клеточные формы (обе главные уже в Gastrula) – образование метамер на известной ступени: Annulosa, Arthropoda, Vertebrata[630 - Кольчатые, членистоногие, позвоночные. – Ред.]. – В головастиках амфибий повторяется первобытная форма личинки асцидии. – Различные формы сумчатых, повторяющиеся у плацентных (даже если брать только живущих еще в настоящее время сумчатых).

* * *

По отношению ко всей истории развития организмов надо принять закон ускорения пропорционально квадрату расстояния во времени от исходного пункта. Ср. у Геккеля в «Естественной истории творения» и «Антропогении» – органические формы, соответствующие различным геологическим периодам. Чем выше, тем быстрее идет дело.

* * *

Показать, что теория Дарвина является практическим доказательством гегелевской концепции о внутренней связи между необходимостью и случайностью.

* * *

Борьба за существование. Прежде всего необходимо строго ограничить ее борьбой, происходящей от перенаселения в мире растений и животных, – борьбой, действительно имеющей место на известных ступенях развития растительного царства и на низших ступенях развития животного царства. Но необходимо строго отграничивать от этого те условия, при которых виды изменяются – старые вымирают, а их место занимают новые, более развитые – без наличия такого перенаселения: например, при переселении растений и животных в новые места, где новые климатические, почвенные и прочие условия вызывают изменение. Если здесь приспособляющиеся индивиды выживают и благодаря все возрастающему приспособлению преобразуются далее в новый вид, между тем как другие, более стабильные индивиды погибают и в конце концов вымирают вместе с несовершенными промежуточными формами, то это может происходить – и фактически происходит – без всякого мальтузианства; а если даже допустить, что последнее и играет здесь какую-нибудь роль, то оно ничего не изменяет в процессе и может самое большее только ускорить его. – То же самое при постепенном изменении географических, климатических и прочих условий в какой-нибудь данной местности (высыхание Центральной Азии, например). При этом безразлично, давит ли здесь друг на друга или не давит животное или растительное население: вызванный изменением географических и прочих условий процесс развития организмов происходит и в том и в другом случае. – То же самое при половом отборе, где мальтузианство также не играет совершенно никакой роли.

Поэтому геккелевские «приспособление и наследственность» и могут обеспечить весь процесс развития, не нуждаясь в отборе и в мальтузианстве.

Ошибка Дарвина заключается именно в том, что он в своем «естественном отборе, или выживании наиболее приспособленных»[631 - «Естественный отбор, или выживание наиболее приспособленных» – название IV главы книги Дарвина «Происхождение видов».], смешивает две совершенно различные вещи:

1) Отбор под давлением перенаселения, где наисильнейшие, быть может, и выживают в первую очередь, но могут оказаться вместе с тем и наислабейшими в некоторых отношениях.

2) Отбор благодаря большей способности приспособления к изменившимся обстоятельствам, где выживающие индивиды лучше приспособлены к этим обстоятельствам, но где это приспособление может быть в целом как прогрессом, так и регрессом (например, приспособление к паразитической жизни всегда регресс).

Главное тут то, что каждый прогресс в органическом развитии является вместе с тем и регрессом, ибо он закрепляет одностороннее развитие и исключает возможность развития во многих других направлениях.

Но это основной закон.

* * *

Struggle for life[632 - Содержание этой заметки почти дословно совпадает с содержанием письма Энгельса П. Л. Лаврову от 12 ноября 1875 года.][633 - Борьба за жизнь. – Ред.]. До Дарвина его теперешние сторонники подчеркивали как раз гармоническое сотрудничество в органической природе, указывая на то, как растения доставляют животным пищу и кислород, а животные доставляют растениям удобрения, аммиак и углекислоту. Но лишь только было признано учение Дарвина, как эти самые люди стали повсюду видеть только борьбу. Обе эти концепции правомерны в известных узких границах, но обе одинаково односторонни и ограниченны. Взаимодействие мертвых тел природы включает гармонию и коллизию; взаимодействие живых существ включает сознательное и бессознательное сотрудничество, а также сознательную и бессознательную борьбу. Следовательно, уже в области природы нельзя провозглашать только одностороннюю «борьбу». Но совершенное ребячество – стремиться подвести все богатое многообразие исторического развития и его усложнения под тощую и одностороннюю формулу: «борьба за существование». Это значит ничего не сказать или и того меньше.

Все учение Дарвина о борьбе за существование является просто-напросто перенесением из общества в область живой природы учения Гоббса о bellum omnium contra omnes[634 - Bellum omnium contra omnes (война всех против всех) – выражение Т. Гоббса, встречается в его сочинениях «О гражданине», предисловие к читателям, и «Левиафан», гл. XIII–XIV.] и учения буржуазных экономистов о конкуренции, а также мальтусовской теории народонаселения. Проделав этот фокус (безусловная правомерность которого – в особенности, что касается мальтусовского учения – еще очень спорна), очень легко потом опять перенести эти учения из истории природы обратно в историю общества; и весьма наивно было бы утверждать, будто тем самым эти утверждения доказаны в качестве вечных естественных законов общества.

Но примем на минуту for argument’s sake[635 - Дискуссии ради. – Ред.] эту формулу: «борьба за существование». Животное, в лучшем случае, доходит до собирания, человек же производит; он создает такие жизненные средства (в широчайшем смысле этого слова), которые природа без него не произвела бы. Это делает невозможным всякое перенесение, без соответствующих оговорок, законов жизни животных обществ на человеческое общество. Благодаря производству так называемая struggle for existence[636 - Борьба за существование. – Ред.] вскоре перестает ограничиваться одними лишь средствами существования, но захватывает и средства наслаждения и развития.

Здесь – при общественном производстве средств развития – уже совершенно неприменимы категории из животного царства. Наконец, при капиталистическом способе производства, производство достигает такого высокого уровня, что общество не в состоянии уже потребить произведенных средств существования, наслаждения и развития, так как огромной массе производителей искусственно и насильственно закрывается доступ к этим средствам; в результате этого наступающий каждые десять лет кризис снова восстанавливает равновесие путем уничтожения не только произведенных средств существования, наслаждения и развития, но также и значительной части самих производительных сил; таким образом, так называемая борьба за существование принимает такую форму, при которой возникает необходимость защитить произведенные буржуазным капиталистическим обществом продукты и производительные силы от губительного, разрушительного действия самого этого капиталистического общественного строя, отняв руководство общественным производством и распределением у господствующего класса капиталистов, ставшего неспособным к этому, и передав его массе производителей, – а это и есть социалистическая революция.

Уже понимание истории как ряда классовых битв гораздо содержательнее и глубже, чем простое сведение ее к слабо отличающимся друг от друга фазам борьбы за существование.

* * *

Vertebrata[637 - Позвоночные. – Ред.]. Их существенный признак: группировка всего тела вокруг нервной системы. Этим дана возможность для развития до самосознания и т. д. У всех прочих животных нервная система нечто побочное, здесь она основа всей организации; нервная система, развившись до известной степени, – благодаря удлинению назад головного узла червей, – завладевает всем телом и организует его сообразно своим потребностям.

* * *