Брак по расчету

Вернувшись в Денби-холл, я утыкаюсь в запертые ворота и никак не могу найти слугу, который мне бы их открыл.

Почему этот чертов дом переполнен людьми, но, когда что-то нужно, никого нет? Можно спросить, куда уходят мои деньги, если приходится выходить из машины и самому открывать ворота?

Хорошо, глупый вопрос. Достаточно подъехать к главному входу, и я замечаю, что моя мать устроила общий сбор – от конюхов до горничных, а также повара, водитель и садовник.

– Добрый день, ваша светлость, с возвращением, – приветствует меня Ланс, дворецкий, который занят транспортировкой того, что по виду напоминает всю обстановку восточного крыла целиком.

– Ланс? Можешь объяснить, что здесь происходит? – спрашиваю я, попав в вихрь спешащих, занятых слуг.

– Приказ герцогини.

– Естественно, но зачем? – настаиваю я.

– Для поездки в Бат, – отвечает Ланс, как всегда не вдаваясь в объяснения.

Слышу знакомый цокот каблуков по мраморным ступеням парадного входа.

– Необходимо сделать перестановку всей мебели и сменить интерьер. И здесь и в Бате, – произносит прямо у меня за спиной деспотичный женский голос.

Поворачиваюсь и вижу в дверном проеме свою мать, которая, скрестив руки на груди, вызывающе смотрит на меня.

– И почему же это необходимо? – спрашиваю я.

– Ты – новый герцог Берлингем, и я позаботилась о том, чтобы все обои, а также белье и домашний текстиль заменили: теперь на них должны быть твои инициалы под гербом. Разумеется, изменения коснутся и всего интерьера.

– Я никогда ничего из этого не просил, – возражаю я.

– А я – да. И уже вызвала архитектора: он приедет завтра, и мы вместе начнем разрабатывать план по реконструкции Денби-холла. Затем через пару дней я отправлюсь в Бат, где сделаю то же самое с Блич-хаусом, и…

– Ты не можешь ехать в Бат! – встревоженно перебиваю ее я.

– Что? – Она смотрит на меня так, будто я говорю задом наперед.

– Отмени все, ты не можешь ехать в Бат.

Господи, сделай что-нибудь! Заставь ее остолбенеть, пронзи ее молнией, но помешай ей уехать в Бат!

Она же явно не воспринимает меня всерьез.

– Ничего глупее в жизни не слышала.

Что же мне придумать?

– Ты не можешь! Мы ждем гостей, и мне нужно, чтобы ты осталась здесь и помогла принять их достойным образом.

– Вы с Порцией можете принять их сами, будет просто замечательно…

– Нет! Это о-о-очень важные гости, хозяйкой дома должна быть ты.

– Да кто же это? За эти полгода не было никаких визитов! – с досадой возражает она.

Это больной вопрос, и с каждым днем он огорчает мою мать все сильнее: я уже полгода как стал герцогом, но визитов от знатных гостей мы так и не дождались.

Я пытаюсь потянуть время:

– Я не могу тебе сказать, это секрет.

Мама поднимает глаза к потолку, теряя терпение.

– И когда же они приедут, можно узнать?

– Нет! Это сюрприз! Даже я этого не знаю. Они могут прибыть с минуты на минуту, поэтому ты нужна мне здесь.

Лицо мамы преображается, глаза расширяются, точно ей явилась сама Мадонна.

– Это королева! К нам едет королева! Со всей королевской семьей! И поэтому ты не можешь сказать, да? Это совершенно секретно!

Что я наделал? Но сейчас мне остается только подыграть:

– Э-э… Ну да, но я тебе ничего не говорил.

– Так, слушайте все, остановитесь и занесите все обратно, как было. Нам предстоит спланировать королевский визит. Маргарет, за мной! – кричит моя мать, решительным шагом возвращаясь в свой кабинет. За ней по пятам заходит ее компаньонка вместе со страдающими ожирением корги. Ненавижу этих собак.

Да, у моей матери есть компаньонка, но ей нравится называть ее «личным секретарем», потому что даже у нее есть свои границы и она понимает, что в двадцать первом веке называть ее «компаньонкой» просто смешно.

Все без толку, стоит мне предотвратить одно ее безумство, как ей приходит в голову другое, еще хуже.

Ну я хотя бы помешал ей потратить тысячи фунтов.

Но сейчас меня ждут более срочные проблемы.

Я переворачиваю кабинет отца вверх дном, отчаянно пытаясь найти следы произошедшего и понять, как могла случиться эта катастрофа. Но не нахожу ничего. Совсем ничего. Только бесполезную макулатуру, старые заплесневелые документы, несколько чеков, но ничего полезного. Он тоже всегда полагался на Смита, нашего финансового консультанта, а здесь ничего нет.

Только теперь я понимаю, насколько неправильно было перепоручать другим ведение подобных деликатных дел. Думал, что раз мой отец доверял ему, то и я могу. Как же я ошибался. Нет, теперь все: сам сяду за этот стол, больше ничего о консультантах и слышать не хочу.

И пока я ползаю по полу и роюсь в разбросанных кипах пожелтевших бумаг, у меня за спиной бесшумно появляется Ланс, и я подпрыгиваю.

– Прошу прощения, ваша светлость. Я увидел включенный свет и подумал, что кто-то забыл его выключить, и никак не предполагал, что помешаю вашей работе. Уже два часа ночи.

– Все нормально, Ланс, – говорю я, прислоняясь спиной к стене и опустив локти на колени.

– Если позволите, у вас усталый вид.

– Я так себя и чувствую… Ланс, мой отец никогда не говорил с тобой о своих инвестициях?

– Ваш отец часто делился со мной своими мыслями, но не о финансовых делах. Что-то не так?

– Ничего из того, что стоило бы обсуждать.