За пределами разума: что мы думаем и как мы к этому пришли

За пределами разума: что мы думаем и как мы к этому пришли
Фелире Фернандес-Арместо

Историей человечества движет воображение – удивительная способность представлять то, чего нет. Опираясь на данные из различных областей политики, религии, культуры, философии и истории, Фелипе Фернандес-Арместо рассказывает об увлекательных и пугающих случаях полета человеческой фантазии от первобытных времен до наших дней. Принципиально новое понимание когнитивной науки позволяет автору изучить пути и способы возникновения новых идей и выстроить увлекательные предположения о том, кем мы являемся и чего еще сможем достичь. При помощи исторических свидетельств Фернан-дес-Арместо воссоздает мысли наших предков со времен палеолита, раскрывая тонкость и глубину мышления людей. Это настоящая ода человеческому воображению, созданная утонченным мыслителем, позволяет нам увидеть, что плохие идеи зачастую оказываются более влиятельными, чем хорошие, что самые древние из доступных нам идей являются одними из лучших и что идеи западного мира часто были следствием взаимодействия с другими частями света.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Фелипе Фернандес-Арместо

За пределами разума. Что мы думаем и как мы к этому пришли

А так как мысль неистребима, так как ее отпечаток сохраняется в окружающем мире даже тогда, когда тот, кому она принадлежала, сей мир уже покинул, то во власти живого человека восстановить и вернуть к жизни мысли мертвого – какими они были при его жизни…

    Эдвард Бульвер-Литтон, «Лицом к лицу с призраками»

Что есть разум? Не материя. Что есть материя? Не разум.

    «Punch» (1863)

OUT OF OUR MINDS

What We Think and How We Came to Think It

FELIPE FERNАNDEZ-ARMESTO

© Felipe Fernаndez-Armesto, 2016

© Перевод на русский язык ООО «Прогресс книга», 2022

© Издание на русском языке, ООО «Прогресс книга», 2022

Пресса об авторе

Фелипе Фернандес-Арместо – один из выдающихся современных историков. Для его книг характерны всестороннее освещение материала, оригинальный взгляд на проблему, свежесть восприятия и уникальная подача информации.

    Франкт Маклинн, Independent

В его работах исторические факты приобретают оригинальную трактовку.

    Виктория Глендинниг, The Times

Фелипе Фернандес-Арместо, без сомнения, является одним из наиболее авторитетных исследователей и критиков политического строя… Его высказывания всегда оригинальны и заставляют задуматься.

    Жан Моррис, New Statesman

Он как будто каждый раз готовится к сдаче серьезного экзамена.

    Джон Бейли, Spectator

Отважный и неутомимый, как аргонавт.

    Washington Post

…Его книга о путешествиях ничем не уступает запискам Марко Поло или сэра Джона Мандевилля – она захватывает, будоражит воображение и заставляет улыбнуться. «1492» – книга для избранных, удивительная и изящная. Фелипе Фернандес-Арместо – увлеченный странник в мире исторических и культурных фактов.

    Питер Акройд, The Times

Книга Фернандеса-Арместо по истории Западного Средиземноморья – образец исторического повествования: она захватывает, интригует и просвещает одновременно.

    Mail on Sunday о «1492»

Никогда раньше не читала ничего подобного – настоящее интеллектуальное наслаждение.

    Лиса Жардин, Independent, Truth: A History

Одна из самых впечатляющих книг на историческую тему.

    Sunday Telegraph, Millennium

Прорыв в писательском деле… Интригует и увлекает.

    Financial Times, Millennium

Неожиданные сравнения и яркие описания… Фернандес-Арместо путешествует по планете Земля во времени и пространстве; он уводит нас за собой на 10 000 лет назад, мастерски оперирует историческими фактами, связывает их воедино и находит интересные закономерности.

    Дж. Р. Макнейл, New York Times Book Review о «Цивилизации»

Уникальная смесь исторических фактов и неожиданных выводов, великолепный стиль… Книга обязательна к прочтению.

    Джон Грей, Literary Review, A Foot in the River

Глава 1

За пределами разума

Движущая сила мысли

Теперь, когда Эдгара нет в живых, я чувствую себя виноватым – ведь я так и не смог найти в этом человеке хоть какие-нибудь достоинства. Он был старшим научным сотрудником, которому я должен был подчиняться.

Профессором Эдгар стал еще в то время, когда в университетах активно создавались новые факультеты и требования к должности преподавателя были весьма скромными. Эти люди просто хорошо знали материал, но преподавание не было делом всей их жизни. Свою неуверенность Эдгар скрывал за напускным спокойствием и самодовольством. Он издевался над студентами, а на коллег смотрел свысока. Он любил доставать меня и часто говорил неприятные вещи про мою любимую собаку. «Только представьте, – начинал он каждый раз, – у этих существ мозг размером с горошину; они абсолютно ничего не соображают и лишь подчиняются своим примитивным инстинктам, обнюхивая столбы и деревья, на которые написала другая собака».

«Видите, насколько глуп этот пес», – продолжал Эдгар, когда собака отказывалась подчиняться его командам.

Я подозревал, что, сравнивая человека и собаку, Эдгар получал особое удовольствие, поскольку не видел других способов поднять свою самооценку. Однако постепенно я начал понимать, что он просто был заложником известных предрассудков. Люди часто считают себя самыми разумными среди всех живых существ на планете, несмотря на то что каждое из них разумно по-своему и сравнения здесь неуместны: собаке нет необходимости решать алгоритмы, а человеку – обнюхивать придверный коврик. Мы ошибочно принимаем за отсутствие интеллекта неспособность выполнять действия, которые кажутся нам важными. То, что я раздражаюсь всякий раз, когда моя собака отказывается принести мне палку, для нее выглядит лишь как мое нежелание дать ей спокойно полежать или изучить оставленный кем-то интересный след. Мы считаем животных разумными, если они выполняют наши требования, хотя то же самое качество в каком-либо человеке вызывает у нас отвращение, поскольку говорит об отсутствии инициативы и способности к критическому мышлению.

У меня, конечно, нет доказательств, но я убежден, что мой пес каким-то образом анализирует и оценивает отдаваемые ему команды по степени интересности. Иван Павлов считал, что поведение собак определенным образом обусловлено, – так же как и некоторых представителей рода человеческого. Собаки игнорируют наши требования, когда погружаются в свои собачьи проблемы, которые для них гораздо важнее. Однажды я наблюдал, как мой пес был занят разработкой стратегии по поимке белки: он упорно пытался найти положение ровно посередине между двумя деревьями. План не сработал, хотя определенно был хорош. Люди, которые занимаются исследованием возможностей собачьего интеллекта, сказали бы мне: «Ваша собака просто гений». Рене Декарт считал, что его собака думает и чувствует не больше, чем какой-нибудь робот (и поэтому можно спокойно наказывать ее и не испытывать при этом угрызений совести); собака же, я думаю, напротив, воспринимала Декарта как разумное и чувствующее существо. Так у кого же из них было больше здравого смысла и жизненной мудрости?

Что касается интеллекта, то в основном попытки оценить уровень превосходства человека над животными обречены на неудачу. Утверждение «мы, люди, обладаем особой формой сознания» голословно, поскольку невозможно поставить себя на место другого существа. Чтобы убедиться в том, что люди обладают исключительной чувствительностью и восприимчивостью, сверхвыраженной интуицией, чувством времени, наделены Богом либо природой уникальными способностями (например, способностью изучать языки, чувством прекрасного, моральными качествами, бессмертной душой, метапсихическим уровнем мышления и так далее), – все это для начала следовало бы обсудить с представителями других биологических видов. Ну или проверить с помощью объективных тестов.

Известные на сегодняшний момент эксперименты доказывают лишь то, что у людей и животных очень много общего в сфере творческого и образного мышления. Особый интерес представляет вопрос, с чем связано несовпадение по некоторым параметрам с точки зрения качества и количества.