Самая умная собака в мире

Дальше Чарли смутно помнит. Вроде, летели из-под лап сверкающие брызги вкусной воды, только что бывшей снегом. И росла позади стая, и бежала рядом Люси. И, кажется, он был альфой. И все ему радовались, и незнакомые люди трясли газетами с мятым Чарли на первой странице и кричали вслед:

– Ура новому премьеру!

– Задайте им, господин премьер!

– Вся надежда на вас, господин премьер!

И кидали из дверей еду. Много еды кидали, да. А вверху жарко и весело крутился желтый шар, наматывая на себя облака, как воздушную вату, и даже блохи щурились от удовольствия… И песий город был все ближе и ближе…

А потом желтый шар полетел под гору так, что и не догнать. А за ним хвостом – холод и темнота. И вода под лапами стала обратно льдом, и Люси чихнула.

– Что-то холодно, Чарли. Пойдемте домой? Да и кушать, если честно, уже хочется.

И… Чарли видит, как умирает и обвисает беспомощной тряпочкой его хвост. Альфа, да. Конечно. И Чарли поднимает голову и укоризненно смотрит на песий город: что ж не пустил? Ведь и сытый был, и быстрый – все как положено. И медленно, очень медленно начинает уходить в сторону, да и ушел бы, если б не живительный шепот Тридцать Третьего:

– Вам, как председателю правительства, в любом ресторане будут рады. В макдональдсах, я слыхал, очень вкусно. Впрочем, и в доме правительства хороший буфет. Да и квартира же там. Отдохнете, согреетесь.

– Ох, я идиот! – стонет Чарли, и хвост его оживает.

Воскресенье. Вечер

А Тридцать Третий хорош, чего уж. Отобрал из всей шоблы двоих каких-то, а остальных не пустил. До комнаты проводил, дверь лбом толкнул и придержал даже. Ошибся, правда, но это уже только внутри поняли, когда Тридцать Третий зашел, а дверь за ним и захлопнулась.

– Ого, смотрите, кто к нам пожаловал! Господин премьер собственной персоной! И не один, а с дамой. Я же говорил: жрать захочет – придет. Ну, здравствуйте, здравствуйте, голубчик. Видок у вас, конечно… Да и запах… Не везет стране на премьеров, что ты будешь делать.

Чарли припрятывает до поры свой альфа-хвост и пятится к двери.

– Уже уходите? – веселится главный. – Ну, не буду задерживать. Понимаю: дела.

Чарли толкает лбом дверь, наперед уже зная, что ничего не выйдет. Не работают такие двери в такую сторону.

– Блять, – бормочет Чарли.

– Блять! – повторяет ошейник.

Главный, уже о нем и забывший, поворачивается, блестит веселыми глазками.

– Простите?

– Да двери эти, – объясняет Чарли. – Что вы их понаделали-то везде? Ходить как?

В комнате тихо. Только в животе у Люси урчит что-то. Не стала на улице есть, вот и голодная.

– Опаньки, – говорит главный.

Кладет свои бумажки на стол и медленно идет к Чарли. Подходит вплотную, присаживается перед ним на корточки.

– Так мы, выходит, и впрямь разговариваем?

Чарли таких много видел. Красные клешни ползут из рукавов. Тощая дерзкая головка, как у воробья, набок. Прищур. Желваки. С такими только наглостью. И Чарли попутал.

– Двери, говорю, уберите, – рявкает он. – По дому не пройти.

Нет, такого взгляда Чарли долго держать не умеет. Разом опускает и глаза, и воспрянувший было хвост. Главный усмехается и встает на ноги.

– Нехорошо получилось, – задумчиво говорит он. – Зато интересно.

Отходит к окну и долго смотрит на улицу.

– Ну? – поворачивается к остальным. – Вы же слышали. Двери мешают господину премьер-министру справлять свои служебные и физиологические надобности. Проблема, как вы понимаете, нешуточная. Какие будут предложения?

Присутствующие в замешательстве. Шутит ли? Ох, как с этим главным непросто.

Бегающие зрачки поймать трудно, но, когда их много, то можно. И главный ловит первую жертву.

– Швейцара можно поставить, – осторожно предлагает та.

– Около каждой двери? – уточняет главный, и рыбалка продолжается.

– Раздвижные двери нужны, – замечает второй карась. – А лучше, распашные, которые в обе стороны.

– Молодец. Еще варианты?

И плотину прорывает.

– Помощника к нему приставить. Солдатика какого-нибудь. Пусть бегает и открывает.

– Датчики установить. Чтобы только на псину… Извиняюсь. Чтобы именно на господина премьер-министра и срабатывали.

– Кнопку напольную. Лапой чтоб нажимать.

– Лучше окошечко вырезать, как для кошек.

И наконец:

– Да убрать двери к чертовой матери, и дело с концом.

– Браво! – говорит главный. – Все двери?

– Абсолютно. Даже интересно получится. Современно. Открытость, доступность – вот это вот все.

– В туалетах тоже открытость? – язвит немолодая нестройная женщина с застекленными глазами.

– А что нам, народным избранникам, скрывать? – возражает кто-то мелкий и мстительный.

– Вам, – возражает женщина, – не то что скрывать, а и показать-то нечего…

– Ладно, – выключает их главный. – Мне кажется, это лучшее предложение. Демократично, современно, свежо. Голосуем. Кто за то, чтобы снять двери?