Закон времени и обычные люди. Сборник фантастических историй. Часть вторая

– Ну, где-то так, – закончил Петрович. – А теперь я тебе все же посоветовал бы взять отгул. Пойти и выспаться. Две недели по 13—14 часов без выходных, однако. А я пока что здесь…

– Нет, не нужен мне отгул. Я как-то справлюсь.

– Тогда сейчас в подвал, выпьем чаю и за дело.

***

Невзирая на поголовную стандартизацию и унификацию во всех областях жизни, все же полет архитектурной мысли время от времени выбрасывал некое чудо, которое в иных условиях сочли бы за выкидыш, но коли таковое было утверждено вверху, то оно сразу же становилось архитектурной особенностью. К числу таковых и принадлежал один из ведущих НИИ по разработке искусственных граждан Союза. Громадина института местилась на не менее впечатляющих размеров территории и удивляла впервые прибывших своими металлическими трубами-башнями, стеклянными переходами, деревянными тротуарами и опоясывающей все это великолепие железобетонной стеной с огромными красными звездами. Внутри же помещения, в котором, к слову, местилось несколько тысяч сотрудников, без понимания внутреннего устройства и со слабым вестибулярным аппаратом находится было противопоказано, ибо четкое направление верх-низ и ощущение этажности пропадало здесь спустя всего каких-то минут 10- 15. И, видимо, согласно доминирующей идеологии, в соответствие с которой бытие определяет и сознание, в этих стенах и рождались проекты, удивляющие своей неадекватностью.

В цоколе и ниже, на всех пяти подвальных этажах размещались технические службы, часть из которых поддерживала жизнедеятельность учреждения, а вторая часть занималась сервисным обслуживанием уже выпущенных в мир граждан. Страна была обширной и если мозг института местился в этом причудливом здании, то сервисные службы имели самую разветвленную сеть по всему Союзу со своей транспортной службой и отделом снабжении. Наверное, поэтому с сервисными службами ни кто воевать не осмеливался, ведь можно было лишиться источника среднеазиатской бахчи, молдавских виноградных вин или же болгарского ширпотреба.

Сервисная служба, как и большинство монополистов в стране, пользовалась своей исключительностью, что говорится, в полной мере. В отсутствие вредоносной конкуренции, эффективность работы разросшихся до неимоверных размеров подразделений службы желала лучшего, но согласно последнему постановлению, служба должна быть реформирована и… И, скорее всего, вместо заявленных сокращения численности и повышения отдачи на каждый человеко-час, служба имела все шансы пережить и это очередное мероприятие, как случалось с нею ни раз. При этом значимость службы росла с каждым днем, в силу роста численности искусственных организмов, вводимых в народно-хозяйственные механизмы страны.

Существовала даже градация поломок и толстый регламент описывающий порядок действий от обычной неисправности коленного сустава или остановки сердца искусственного организма, до сбоя в системе управления и принятия решения – что ж, с ума сходили и искусственные организмы, начинали действовать неадекватно и создавать потенциально опасные ситуации для окружающих. Правда в объемной инструкции имелся раздел, занимающий едва ли половину страницы, гласивший о том, что в «случае непредвиденной ситуации, не описанной в регламенте либо по причине ограниченности во времени не идентифицированной согласно классификации регламента, сервисная служба имеет право действовать адекватно ситуации». Собственно, благодаря этой оговорке весь регламент потерял какой-либо смысл. Ни кто не утруждал себя чем либо, действуя согласно последнего раздела – «адекватно ситуации» и потому предприятие жило своей жизнью, а регламент всего лишь пылился в отведенных для этого местах.

Изъятие и демонтаж искусственных объектов мог быть произведен только с соответствующего «высочайшего позволения», подкреплен массой бумаг и иметь на то очень весомые основания, но ввиду в каждом случае «нештатной ситуации», формальности шли сами собой и уже по факту случившегося готовилось обоснование. На сей раз в лаборатории, занимавшей едва ли не несколько гектар площади, скопилось огромное количество деактивированных объектов, свезенных со всех уголков необъятной родины. Большинство из них здесь пылились уже не один год и до них, скорее всего, руки так никогда и не дойдут, тем более, что большинство из них были давно документально оформлены и даже списаны.

В служебном помещении, где у стены стоял рабочий стол с аккуратно сложенными бумагами, старинным черным проводным телефоном и древним металлическим электрочайником. Вдоль стен небольшого помещения местились сейф, стеллажи с мелкими деталями, кресло особой конструкции и вешалка для одежды. Именно здесь, поскрипывая стульями, перебирая какие-то промасленные бумаги, пили чай ремонтники.

– С кого начнем? – прервал молчание Антон.

– Со вчерашних… – отвечал не отвлекаясь Сергей Петрович.

– Значит магазин…

– Он самый….

– А остальные?

– По мере поступления в обратном порядке, – все так же не отрываясь от бумаг спокойно отвечал Петрович. – Все по порядку…

– Хорошо, а… – было хотел задать вопрос стажер, но их прервал телефонный звонок.

Черный не убиваемый аппарат с тяжеловесной трубкой ожил и разразился с той стороны визгливым женским голосом что-то требующим. Петрович спокойно выслушал говорившую, коротко ответил что-то вроде «Сейчас поднимусь» и положил трубку.

– Бухгалтерия, быть ей не ладной, – пояснил он Антону. – Что-то там с приходом последних запасных частей… Я поднимусь и узнаю что там, а ты пока приступай. Действуем по инструкции – время у нас есть. Ты меня понял?

– Конечно! – кивнул Антон Антонович.

– Ну тогда давай, допивай чай и за дело, раз уж домой не хочешь…

***

Сергей Петрович вернулся из бухгалтерии спустя час с небольшим. Вернулся не в самом лучшем настроении, но в силу врожденной сдержанности, всю свою ненависть к бумажным червям постарался в себе подавить.

– Что тут у нас? – открыл он дверь в помещение и оторопел от увиденного.

Обширный зал хранения дезактивированных экземпляров, освещенный мощными прожекторами едва ли в одну двадцатую своей истинной величины, уходил темной перспективой, как по горизонтали, так и по вертикали. И в этом пятне метров 200 на 200 захватив ноги в руки, носился во всю прыть Антон, подгоняемый дезактивированной вчера начальницей магазина, дамой бойкой и энергичной. Как-то ни кто из участников сражения не пытался уйти в тень и там скрыться, отчего бег превратился в пляски сводящиеся к перемещению по кругу, к периодическим изменениям диспозиции с переменным преимуществом то одной – убегающей, то второй – настигающей, стороны.

– Да ты знаешь, какие у меня связи?! – визжала Завмаг, хлестая сорванной с кого-то кофтой незадачливого стажера. – Да у меня такие связи и знакомства, что тебя уже сегодня вечером ни кто и искать не станет! – её обнаженная грудь колыхалась в такт движениям, распахнутая дверка прямо по центру таковой, похоже, вообще её не смущала.

– Что всё это значит? – вмешался во все происходящее Сергей Петрович.

– А Вы кто? – удивилась Завмаг. – Ах, да!! Это же вы вчера приходили к нам в магазин!!Так вы заодно?!

– Закройте рот и прекратите истерику, дорогая! – перехватил её руку Петрович. – Ситуация, признаюсь, неприятная, но бывало им хуже.

– Что бывало? – остановилась Завмаг. – Вы мне здесь голову не… – она запнулась. – Вы меня не заговаривайте! Что это все значит?

– Все очень не просто, уважаемая! – вздохнул Петрович. —Придется Вас полностью дезактивировать. – и протянул руку к вскрытой коробке в груди.

– Но-но! – возмутилась барышня. – Руки прочь, похотливый самец! Видала я таких. И не с такими справлялась, один полковник чего стоит?! А с вами, и тем более, справлюсь.

– Боевая баба! – усмехнулся Антон, прячась за спиною Петровича. – Она вам…

– А чего мы смеёмся-то? – взорвался невозмутимый Петрович. Приступы гнева у него случались не часто, и этот был первым на памяти стажера. – Ты где-то накосячил, а теперь стоишь и скалишься?! Если так, то решай проблему сам. Пора и тебе начать обучение да опытом обзаводиться. – отрезал он Антону. – Он полностью Ваш, барышня, – усмехнулся наставник. – Поработайте с ним, обучите уму-разуму.

– Я-я… – растерялась Завмаг, разводя руки в стороны.

– Но я же все по инструкции… – возмутился стажер. – Переключение на состояние транспортировки и все такое, а она раз и активировалась.

– Меня это уже не волнует. Решай проблему, – отмахнулся Петрович. – Все остальные, шагом за мной…

И группа из бывших сотрудников магазина, работников буровой платформы и свихнувшихся в таежной глуши археологов, безвольно побрела за ним.

– Что это с ними? – услыхал Петрович вопрос, адресованный стажеру.

– То самой, что не случилось с Вами. – пояснил стажер.

Заведя своих подопечных, подлежащих утилизации, в отдельное помещение, Петрович сразу же набрал Сидоровича. Не отвечали несколько минут, и Петрович уже было хотел положить трубку, как с той стороны донеслось сипловатое:

– Слушаю.

– Привет, Сидорович. У телефона Сергей из технологии. У меня вопрос здесь возник.

– Говори, – откашлялся Сидорович. —Что привело славных ремонтников в наши непочитаемые хоромы?

– Бросай хандрить, Сидорович, – усмехнулся Петрович. – Ты мне скажи лучше, ничего уникального в объект… объект… – Петрович произнес серийный номер объекта известного как Завмаг. – Не вносилось?

– Зачем нам что-то дополнительно вносить в базовые модели?

– Уж и не говори! – в тоне Петровича сквозила ирония. – Это не мне ли знать, сколько вы интересного засовываете в серийные модели с целями… Какие у вас там цели?

– Ну ладно, ладно. – согласился Сидорович. – Но официально – все наши серийные модели унифицированы и однотипны, без каких либо отклонений.

– Это понятно. Так что там с моим экземпляром.

– Погоди, сейчас поглядим… – и в трубке повисло молчание, сопровождаемое сопением Сидоровича, запускающего базу и выискивающего нужный экземпляр.