Дин Рид: трагедия красного ковбоя

– С удовольствием приму его от вас в обмен на свой, – ответил Дин.

Переводчик после этих слов напрягся и спросил:

– А вы кто?

– Я Дин Рид. Слышали про такого?

Услышав это имя, переводчик радостно заулыбался и представил Дина Яшину. Причем не преминул рассказать о недавнем скандале, связанном с заявлениями Дина о ядерной политике Кеннеди. Когда Яшин узнал об этом, он протянул Дину руку и сказал:

– Очень рад, что не все американцы видят в нас своих врагов.

Дин не стал разубеждать своего собеседника, а молча пожал его руку. После чего сказал:

– Я рад пригласить вас, мистер Яшин, на свой концерт, который состоится завтра вечером.

Когда переводчик перевел ему это прилашение, Яшин кивнул в знак согласия и, в свою очередь, пригласил Дина на четвертьфинальную игру сборной СССР против сборной Чили, которая должна была состояться через день. Новые знакомые уже хотели было расстаться, как вдруг к ним подбежал невысокого роста коренастый мужчина с массивным фотоаппаратом, висевшим на шее.

– Мистер Рид, я представляю газету «Эль Меркурио», – представился мужчина. – Вы не могли бы попозировать с господином Яшиным для завтрашнего номера?

Дин, в свою очередь, вопросительно посмотрел на Яшина, а тот, поняв все без перевода, широко улыбнулся, привлек к себе Дина и крепко обнял его за плечи. В таком виде их и запечатлел фотограф. И уже менее суток спустя, утром следующего дня, этот снимок стал достоянием самой широкой общественности. Это была настоящая сенсация: русский и американец братались на глазах у многочисленных свидетелей.

В то же утро номер газеты с этой фотографией оказался в руках американского посла в Чили Коула. Из коротенькой заметки под этим фото тот узнал, что американский певец Дин Рид не только вступил в контакт с советским спортсменом, но и пригласил того на свой концерт и принял его ответное предложение прийти на ближайшую игру советской сборной. Когда Коул прочитал об этом, его гневу не было предела.

– Что о себе возомнил этот эстрадник? – бушевал посол. – Ему что, не дают покоя лавры Поля Робсона? Это же надо: прилюдно братается с красным, в то время как Советы расстреливают своих мирных граждан! Нет, надо определенно вправить мозги этому певуну.

Коул имел в виду события в Новочеркасске 2 июня, о которых в Америке уже были сведения, хотя и весьма смутные. Осведомленные источники сообщали, что сразу после постановления Совета министров СССР о повышении цен на хлеб и мясо (1 июня) в южном городе Новочеркасске произошли волнения людей, которые были подавлены с помощью войск. Источники сообщали о многочисленных жертвах среди населения.

Вправлять мозги Дину Риду был отряжен второй посол США в Сантьяго. Правда, он не стал сломя голову мчаться в Арику, а просто поднял трубку телефона и набрал на своем аппарате гостиничный номер Дина. И когда на другом конце провода раздался голос певца, посол сказал:

– Мистер Рид? С вами говорят из посольства США в Сантьяго. До нас дошла информация, что вы имели контакты с одним из советских спортсменов и даже приняли его предложение посетить ближайший матч. Это верно?

– Абсолютно, господин посол.

– Вы отдаете себе отчет в своих действиях, мистер Рид? – голос посла звенел как струна. – Вы что, думаете, вам сойдет это с рук?

– Я не понимаю, господин посол, в чем моя вина? – стараясь сохранять спокойствие, произнес Дин. – У нас что, не демократическая страна? Почему я не имею права общаться с тем, с кем мне заблагорассудится? Насколько я знаю, войну Советский Союз нам еще не объявлял.

– Перестаньте валять дурака! Да, у нас демократическая страна, но холодную войну еще никто не отменял. А вы являетесь не просто гражданином Америки, а весьма известной личностью. Неужели вы не понимаете, что они могут использовать вас в своих пропагандистских целях!

– Господин посол, я не боюсь никаких пропагандистских акций. За четыре года своей артистической деятельности я в них уже столько раз участвовал, что они мне не страшны.

– Это ваш окончательный ответ? – после небольшой паузы спросил посол.

– Да, бесповоротный. Я терпеть не могу, когда мне угрожают.

Здесь Дин не лукавил: любое давление на себя он воспринимал как посягательство на самое дорогое, что у него было – на свободу.

– В таком случае готовьтесь к худшему, господин Рид, – вновь раздался в трубке голос посла, после чего послышались короткие гудки.

Дин прекрасно понимал, чем он рискует. Еще не успел утихнуть скандал с его заявлением относительно испытаний США ядерного оружия, как его угораздило вляпаться в новую историю. В сложившейся ситуации он легко мог лишиться своего южноамериканского паспорта, да и организаторы его гастролей могли не простить ему таких демаршей. Однако отступить Дин уже не мог: такой поступок полностью противоречил бы его характеру. А скандал тем временем разгорался с новой силой.

Вскоре после звонка посла Дину позвонили из концертной компании, которая отвечала за его гастроли в Чили, и попросили немедленно приехать. Дин подчинился.

В своем просторном кабинете его принял седовласый директор компании и без всяких предисловий заявил:

– По вашей милости, мистер Рид, мы попали в сложную ситуацию. Час назад мне звонили из посольства вашей страны и заявили, что они собираются аннулировать ваш паспорт. Если это случится, вас вышлют из страны, а это означает, что все ваши концерты должны быть отменены. Вам об этом известно?

– Известно, – честно ответил Дин.

– Но это же катастрофа! – в сердцах воскликнул директор. – Билеты на ваши концерты уже давно распроданы, весь город обклеен афишами. Вы просто не имеете права ставить на кон репутацию нашей компании, да и свою тоже. Неужели нельзя что-нибудь придумать?

– Я думаю, что нет, – после короткой паузы ответил Дин.

– Умоляю вас, мистер Рид, не торопитесь с ответом, – директор встал со своего кресла и нервно заходил по кабинету. – Давайте обдумаем все спокойно. Насколько я знаю, в деле замешана политика. Честно вам признаюсь, я тоже не в восторге от многих инициатив вашего президента. Да, да, не удивляйтесь! Например, когда в январе наш министр иностранных дел в Пунта-дель-Эсте отказался проголосовать за исключение Кубы из ОАГ, я был горд за свою родину, которая не испугалась такой великой державы, как ваши Соединенные Штаты. Я такой же патриот своей страны, как и вы. Но я еще и бизнесмен. И если я буду смешивать оба этих понятия, завтра же, да что там завтра – сегодня же вот в этом самом кресле будет сидеть другой человек. Поэтому я очень прошу вас, мистер Рид, давайте отделим политику от бизнеса. Отыграйте ситуацию назад и сделайте так, чтобы на время ваших гастролей у нас ваши проблемы с посольством были урегулированы. А потом шпарьте свою правду как хотите и кому хотите. Договорились?

– Нет, не договорились, – покачал головой Дин. – Не знаю, как вы, но я так не умею: дома говорить правду, а на работе лгать. Подобная мимикрия мне противна. Поэтому ничего предпринимать я не буду и пусть будет как будет.

Дин поднялся со своего кресла, давая тем самым понять, что его пребывание в этом кабинете закончено. Но едва он успел сделать пару шагов по направлению к двери, как директор его остановил:

– Подождите, мистер Рид. Я же не враг вам, поверьте. И пригласил я вас исключительно для того, чтобы совместными усилиями найти выход из создавшейся ситуации. Вы человек молодой, горячий, а я все-таки вам в отцы гожусь. Поэтому хочу дать вам один совет: никогда не спешите рубить сплеча. Это проще всего. Гораздо труднее, но зато во много раз эффективнее, когда человек находит компромиссный вариант.

– И какой же компромисс вы мне предлагаете?

– А вы сядьте и послушайте, – предложил гостю хозяин кабинета и, когда тот вновь опустился в кресло, продолжил: – Насколько я знаю, вся эта бодяга началась из-за того, что вы подружились с этим русским… как его…

– Яшиным, – подсказал Дин.

– Да, с Яшиным, будь он неладен. Вы даже пригласили его на свой ближайший концерт, что, собственно, и не понравилось вашим соотечественникам из посольства. Так вот, я предлагаю следующий вариант развития событий. Наша компания вышлет Яшину и его коллегам официальное приглашение на концерт, о чем завтра же напишут все газеты. Тем самым вы будете выведены из-под удара, поскольку получается, что на концерт этого красного пригласили не вы, а мы. А вы в свою очередь обещайте мне, что не будете комментировать эту ситуацию в прессе. По рукам?

Дин думал всего лишь секунду, после чего сказал:

– Хорошо, я согласен. Только имейте в виду, что свой поход на футбольный матч я не отменяю.

– Понимаю, не дурак, – развел руками директор. – Но комментировать свой поход, я надеюсь, вы не будете? Иначе наша затея с приглашением ничего не даст: ваш посол будет в ярости и тогда уж точно лишит вас паспорта. Впрочем, он может это сделать сразу после концерта.

– Если вы не верите в благополучный исход дела, зачем же бьетесь над этим битый час? – удивился Дин.

– Потому что я рискую потерять свои деньги. Заметьте, большие деньги, – ответил директор, возвращаясь к столу. – Кстати, если вас вышлют из страны, вы ведь тоже останетесь на бобах. Вас это не пугает?

– Не знаю, поверите ли вы мне, но не пугает. На свете есть вещи поважнее, чем деньги.

– Интересно, какие? – вскинул брови директор. – Впрочем, не отвечайте. Утром, читая газету со статьей о вас, я, право дело, подумал, что с вашей стороны это всего лишь эпатаж. Знаете, этакая блажь от поп-звезды. Но, поговорив с вами, я понял, что вы не лукавите. Если мои выводы верны, то вы далеко пойдете. В том случае, конечно, если вам не проломят голову…

Вечерний концерт Дина привлек к себе повышенный интерес журналистов, которые примчались к концертному залу, чтобы лично удостовериться в том, придет или нет советский вратарь Лев Яшин на это представление. Удивлению пишущей братии не было предела, когда они увидели, что Яшин пришел не один, а в сопровождении еще нескольких своих товарищей по команде. Журналисты не знали, что сделано это было неспроста: когда в советском посольстве узнали о панике, охватившей их коллег-американцев, было решено выжать из этой ситуации максимум пользы. Поэтому Яшину рекомендовали не только идти на концерт, но и взять с собой товарищей, благо приглашений пришло не одно, а несколько.

Во время концерта Дин повел себя как истинный джентльмен: в паузе между песнями он сообщил собравшимся, что в зале присутствуют советские спортсмены, назвал их своими друзьями и пообещал, что не обманет их с ответным визитом – обязательно придет на их игру со сборной Чили. Он понимал, что тем самым подставляет своих партнеров – устроителей гастролей, однако и особой вины за собой не чувствовал: он давал слово не давать интервью журналистам, а со сцены был волен говорить все, что ему заблагорассудится.

Игра состоялась 11 июня. Чилийская сборная прилетела в Арику из Сантьяго за три дня до игры и, естественно, угодила в эпицентр народной любви. Весь город носил своих футболистов на руках, желая только одного – победы. Поэтому в день, когда должен был состояться матч (а это было воскресенье), все подходы к стадиону имени Карлоса Диттборна были запружены жителями города, которые пришли сюда с одной целью – присутствовать на триумфе собственной сборной.