Этажи

– Ей надо помочь. Света – моя подруга, а Таня – её дочь. Созванивались только что, – тётя показала на правое ухо, – оно ведь ещё красное, да? Трубка чуть не вскипела.

В темноте мне не было видно, красное ли, но мне не требовался свет. Мои собственные уши ещё горели от «вёдер на коромысле», недавно снятых с головы. Тётя могла и перещеголять меня. Она мастер по телефонной болтовне. Я могу сутки просидеть в наушниках и всё равно не добьюсь того интенсивного цвета, какой приобретают ушные раковины отцовой сестры после общения с приятельницами.

– Чем я могу быть полезен дочери твоей подруги? – имени я не произнёс намеренно: дистанцируюсь от неведомой девушки.

– Она готовит выставку.

– Художница?

– Медсестра.

– Медсестра, которая готовит выставку – начало интригующее. Что выставляет? Утки? Судна?

– Нет. Я не очень поняла. Какие-то фотографии.

– И лучшей кандидатуры в помощники, чем я, не нашлось? Загибаем пальцы, – я стал загибать, – я не медик – раз, не фотограф – два, не организатор – три, не переношу выставок – четыре, живу в другом городе – пять.

Я разжал пальцы и помахал ими в воздухе. Махать сжатым кулаком вблизи от тёти мне показалось неправильным.

– Пять. А вот вопрос у меня только один – почему именно я?

– Я подумала, что прогулка и смена деятельности пойдут тебе на пользу.

Тётя Люся заправила за ухо прядь седеющих волос, не слишком крепко собранных на затылке заколкой-крабиком. Экран погас, и я шевельнул мышь, чтобы не погружаться во тьму. Свет зажигать не хотелось.

– Должен ли я услышать в этой фразе подтекст? Что-то вроде: Сенечка, тебе пора освободить нас от своего присутствия?

– Нет, – она грустно посмотрела на меня, – никакого подтекста. Если бы я устала от твоего соседства, я бы так и сказала. Наверное. Не знаю. Я никогда не планировала говорить ничего подобного и мне сложно представить нужную интонацию.

– Ямгород значит Ямгород, – я пожал плечами. Мне и правда порой бывает скучно, может тётка права, смена обстановки меня взбодрит? – Надеюсь, в нём не слишком много ям?

– Что, прости?

– Ямгород. Город ям, надо полагать. Весь перекопали или как?

– Никогда там не была, Света сама приезжает обычно. Но ты уж постарайся, даже если там полно ям, обходить их стороной, ладно?

Тётя Люся чмокнула меня в макушку, скользнула глазами по игровому чату:

– Ох, какие там все грубые. Ответь-ка им, как следует.

Она вышла из комнаты, а я вернулся в виртуальный бой. Что-то в настроении тётки было не так, но я не придал этому значения.

Глава 2

Добраться до Ямгорода можно было автобусом или электричкой. Я предпочёл последнюю. Родственники проводили меня. Тётя плакала, хотя ей не свойственны чрезмерные сантименты, дядя напоследок обнял, чего между нами прежде не водилось. Даже встречая с дембельского поезда, он только крепко пожал мне руку.

Наверное, это представление стоило бы назвать: «Наш мальчик стал совсем взрослым». Ещё бы, сам на электричке в Ямгород едет.

Из вагона я отправил сообщение по надиктованному тётей номеру: «Буду через два часа». Получил лаконичный ответ: «Встречу».

Поисковик услужливо подкидывал мне порцию за порцией информацию о пункте назначения. Историческая справка, отзывы туристов, рестораны и бары, торговый центр… Кинотеатр «Заря» – зал один, зато большая часть сеансов в 3D. Прогноз погоды: солнечно, кратковременные дожди. В зоомагазин требовался консультант без опыта работы. То, что нужно. Позвонил, договорился – прямо из электрички. Насчёт съёмного жилья тоже. Улица Вишнева, 65. Велели прийти завтра с утра.

Тётя с дядей дали мне немного «подъёмных» денег. Вариант жилья устраивал полностью: одна комната, смежный санузел, есть микроволновка, стиралка, телевизор. Сойдёт. Больше всего меня интересовала цена, и она красноречиво говорила о следующем: микроволновая печь, скорее всего, светит, но не греет, холодильник светит, но не морозит, а стиральная машина не моднее советской «Малютки». Ладно, это же не навсегда.

Жить у неведомой на тот момент Тани не хотелось. Из принципа. Или из предубеждения, что мужчина и женщина, живущие совместно, – это муж и жена, а при слове «женитьба» меня охватывала оторопь, как и многих моих ровесников, полагаю.

А если честно, хотелось самостоятельности. Не ударить в грязь лицом, доказать тёте и дяде, что я могу не только сидеть на печи, читай, за компьютером. Что могу вовремя вставать на работу, могу позволить себе съёмную квартиру, могу сам себе варить кашу по утрам, что я не пропаду в чужом городе без тётушкиных борщей и даже хорошая девочка Таня мне для подстраховки не нужна.

Меня отправили в ссылку. В этом я не сомневался. На исправительные работы. Думают, что пропаду? Не дождутся!

Вокзал Ямгорода был чистый, светлый и уютный. Маленькое здание с невысокой башенкой само было похоже на паровозик. Там располагались билетные кассы.

Поезд осуществлял посадку и высадку из первых четырёх вагонов, а я, как назло, оказался в восьмом и едва успел выскочить на платформу до того, как автоматические створки сомкнулись.

Таня встречала меня на перроне. Там и состоялся диалог про босоножки и цвет моих трусов (Ох уж эти медсёстры!). Мы прошли через турникеты, встречный поток двигался через металлоискатели.

– Странные всё-таки люди: сначала опутывают весь мир проводами, а потом с подозрением косятся на каждого, у кого они торчат из карманов, – хмыкнула Таня.

Я не ответил, а только поудобнее перехватил полупустую дорожную сумку.

На привокзальной площади царила обычная суета: полнокровие летних красок, чуть запечённых остывающим маревом уходящего жаркого дня, шум встреч и разлук, приветственные взмахи рук, объятия, гудки такси, подъезжающих к остановке.

Рослый парень бросил в урну пустую пластиковую бутылку – в прыжке с поворотом, словно баскетболист – мяч в корзину. Она гулко ударилась о стенку мусорки, подскочила и отлетела на асфальт. Парень беспечно пошагал дальше.

Мальчишки на скейтбордах и велосипедах выделывали различные трюки.

Шедшая перед нами женщина в платье с аляповатым рисунком вдруг резко остановилась, развернулась, налетев на нас, ощупала карманы:

– Ох, показалось: что-то уронила.

– Меня чуть не уронила, – буркнул я, когда она отошла. Таня фыркнула.

От вереницы автобусов, выстроившихся в парке друг за другом, время от времени отделялся один-другой, словно их отрубали невидимым топором.

Ни один из первых трёх «обрубков» нам не подошёл. Мы стояли на остановке. Я разглядывал башенку вокзала, пытаясь сосчитать, сколько в ней узких окошек, Таня рассуждала об особенностях расписания местных автобусов, редко совпадающего с приходом электропоездов. Я слушал вполуха.

– Ты не обидишься, – я перебил её, ничуть об этом не тревожась, – если я не стану жить у тебя, а сниму квартиру?

– Сама хотела предложить. Думаю, тебе не обязательно принимать участие в подготовке к выставке.

– Тогда моё пребывание в Ямгороде станет абсолютно бесполезным. Рад буду помочь. Расскажешь подробнее?

– Позже. Дома. Наш автобус.

– Чёрт, какими бы ни были удобными босоножки, без них ногам всё равно легче. Дома я предпочитаю ходить босиком. Проходи. Я приготовила лёгкий ужин.

– Лёгкий ужин? – Я вошёл в комнату и оглядел стол, накрытый будто для романтического свидания.