Не подвела другая половина
Бригады тракторной, ремонт вершившей здесь:
Принес напиток не из магазина
Ерема, трезвости былой отбросив спесь.
И если сало и горбушку хлеба,
Селедку выложили на газетный лист,
Знать, подошло тут время для обеда
И аппетит не портит скандалист.
Суровый «бульк!» задал весь тон банкету,
Хоть заедали салом и лучком,
Все ж оказались вскоре так согреты,
Как на бахче – арбузы с кабачком!
Глава шестая
Но вето и табу все ж существуют
На то, что не прибавит ритм делам:
Сивухи запах если вдруг почуют,
То повод строгим будет тут словам!
У бригадира нюх на все такое.
Едва застолье собрало друзей
Он на пороге: – Что, опять в запое?
Я вам устрою форменных чертей!
Суровый слог начальству адекватен.
Мораль читать – по должности его!
И если нарушитель не контактен,
Достанет все ж, как острое сверло!
Фома условности все эти понимает
И у Еремы опыт есть большой:
Он бригадиру тоже наливает
В стакан с «надстройкою», как будто тот родной!
Обмяк товарищ. Ценит уважение.
Поднял стакан в мозолистой руке,
Не ведая, что будет продолжение
Тем шуткам, что гуляют в их селе…
Глава седьмая
Пятнадцать граней – карма стеклодува.
Придумал Мухиной и опыт, и талант:
Был символом Советского Союза
Сияет с водкою, как сущий бриллиант!
У бригадира слюньки вожделенья:
Он залпом подношение вкусил
И тут в глазах сверкнуло исступление,
От гнева, что напиток породил.
– Одна вода! – он произнес с разрядкой.
– За эти шуточки готов побить тут всех!
– А что желал, чаек, небось, внакладку?
Приятелей уж раздирает смех.
Но помирились с тем же все стаканом:
Иной бутылкой жажду утолив.
Ее достал Ерема из кармана
И булькал даже не аперитив…