Ворчало

В храме – порядок. Все на своих местах. Никаких намеков на ночные звездочки. Каменная кладка стены ничем не отличалась от остальных стен. Только на ней не сохранилась штукатурка. Камни были голые. И никаких светящихся точек. Это нас не смутило: очевидно, свечение можно заметить только в темноте! Собственно, изучать-то было нечего. Ничего необычного или интересного. Камни как камни. Степаныч решил выворотить один из них и забрать с собой, а потом, на работе, подвергнуть детальному исследованию.

На том и порешили.

Выворотить оказалось не так-то просто. Наши предки умели строить (не то, что некоторые). Разозленный неподдающимся камнем, Володя, в сердцах, со всей дури ахнул по нему обухом. Камень неожиданно легко юркнул в стену. Вместо него открылась черная дыра. Володя заглянул в дыру.

Темно.

Из дыры пахнуло прошедшими веками. Ребята облепили дыру, как тараканы.

– Это клад! – уверенно заявил Степаныч.

Дальше все происходило как во сне, только очень быстро и даже, можно сказать, судорожно. Дыра расширялась на глазах и скоро превратилась в проем размером метр на полтора, вверху – полукругом.

Вход в тоннель! Не точно!

Вход в подземный ход! Не красиво!

Таинственное начало чего-то! Длинно!

Забодал ты меня! Отстань! Понял, пробуй сам.

Дыра, обложенная каменной кладкой, резко уходила вниз!

Ну вот! Теперь дыры ходят. Сами. Пешком…

На коротком производственном совещании с единственным пунктом «Что делать?» мы решили вернуться в лагерь и отдохнуть.

Извечный русский вопрос… Как трижды прав Классик…

Впрочем, об этом я уже…

Вот вам и здрасте! Вот вам и баба Нюра! (Ответ классику.)

После обеда, прихватив большой пустой рюкзак для злата и серебра, фонарики, длинную веревку, мы отправились в монастырь. Я стал спускаться в подземный ход первым. Девчат решили оставить наверху. Мало ли что…

В затылок сопел Володя.

Ход – длинный.

Пройдя около двадцати метров, я остановился.

Жутковато.

Звуки голоса мгновенно затухали, такое впечатление, как будто говоришь в вату.

Впереди, кроме каменной кладки уходящего вдаль тоннеля, ничего не видно.

Володя – прямо в ухо:

– А вдруг там скелеты лежат?!!

Все.

Устал.

Уже ПЯТЫЙ час пошел!

Скоро рассвет…

Тихо-то как!

Пойду, поджарю блинчики. Знаете, такие полуфабрикаты продаются. «Блинчики с мясом» называются. А то титилинские сосиски надоели до невозможности.

Итак, продолжим. С новыми силами.

Володя – прямо в ухо:

– А вдруг там скелеты лежат?!!

Я вздрогнул.

– Ну, да… И зубами щелкают. Посвети-ка лучше вот сюда. Видишь?

– Вижу.

– Смотри, головкой не стукнись. Головку беречь надо…

– Я думал, в подземном ходе сверху капать будет.

– Да пригнись ты! А то думать нечем будет!

– Что это? Железяка какая-то… Ржавая.

– Дай посмотрю. Ладно, потом разберемся, пошли дальше.

– Ну, вот и пришли…

Нас остановил завал. В этом месте свод рухнул, образовав вверху нишу. Вернее, рваную полукруглую щель.

– Тащи лопату.

Остаток дня мы расчищали завал. Это была серьезная работа. Участвовали все, даже женщины. Я командовал.

К вечеру вымотались так, что на посиделки у костра никто не остался. Быстро поужинали и завалились спать. На следующий день завал был окончательно расчищен, и мы продолжили путешествие по подземному ходу. Кончались батарейки для фонариков. Остался только один свежий комплект, пришлось экономить. Попробовали факел – не получилось, без вентиляции от дыма некуда деваться. Неудачный эксперимент отбросил наши исследования еще на один день. Пока проветривалось.

Зато появилась возможность нормально отдохнуть и спокойно осмыслить происходящее. Нас волновал вопрос: куда ведет ход. Когда экспериментировали с факелами, удалось добраться до следующего завала. Он находился довольно далеко, расчистить его трудно, а может быть, и невозможно: нет нужного инструмента, не в чем выносить землю, а самое главное – проблема с освещением. Длина подземного хода до второго завала (по моим замерам) – двести тридцать семь шагов. Это приблизительно сто десять метров. Ход не был прямым, он плавно поворачивал то влево, то вправо, поэтому представить, куда он направлялся, – сложно, только примерно. Весьма примерно. Я знал: достичь заветной цели нам не удастся. Мы были не готовы. Но и резко останавливать ребят – нечестно. У нас же еще есть время – несколько дней.

Проблема за проблемой! Мы старались найти выход. Но «выход» постоянно ускользал. Был только вход. И то не тот! (См. В. Высоцкий. Песня.) Я понимал, какой удар хватит всю мою группу, когда станет очевидной наша несостоятельность. Когда все поймут, что клад уплыл прямо из-под носа! Ведь вот он! Еще чуть-чуть – и бери – голыми лапами!