Экипаж черного корабля

25. Моральная старость

Основные механизмы и корпус «Сонного ящера» были, конечно же, построены давным-давно. Еще в те времена, когда маленький Тутор семенил вместе с братишкой в школу, «Ящер» уже перепахивал долины Эйрарбии и обстреливал с дальней дистанции спрятанный за горизонтом Умброфен. Это были славные героические времена и развешанные там и тут внутри «горы» позолоченные таблички подробно докладывали любому желающему о подвигах «Ящера» и его мужественного, списанного по старости, экипажа. Каждый мог убедиться, что предсказания теоретиков о том, будто бы со временем, механизмы станут морально устаревать быстрее, чем изнашиваться, не оправдалось для всех возможных случаев.

«Сонный ящер» являлся ярким представителем одного из таких казусов. Его сроки службы в военно-земноводных силах Республики переплевывали выслугу многих кабинетных маршалов. Однако прогресс на Гее все же не зацикливался окончательно, а потому, без вмешательства извне, «Ящер» давно бы превратился в великанский музейный экспонат, в ржавый и изношенный скелет, негодный, в принципе, и для музея, поскольку и в таком качестве, любой сложный механизм требует капитального ремонта.

Понятное дело, в своей железной жизни, подвижная крепость множество раз ремонтировалась и несколько раз основательно модернизировалась. Ушли в былое чудесные супер-калибры, некогда умеющие забрасывать в стратосферные выси восьмидесятитонные болванки со старательно закачанным в нутро напалмом. Разобрали и отбуксировали в переплавку баллисты запуска истребителей, вслед за предназначенными им реактивными летунами, по понятным всем и каждому на Гее причинам. Четырехгусеничные танки «Циклопы-2», принайтованные в брюшной полости «боевой горы», и те, несмело заменились новым поколением бронированных машин. Всякие важные мелочи, типа локатора кругового обзора, когда-то складным пятидесятиметровым флюгером, винтящего воздух в верхушке гига-танка, сменились плоскими и даже округло-облегающими каркас антенными решетками, способными мгновенно огибать горизонт, не стирая подшипников и не тратя смазки. Правда, большие калибры не ушли в полное предание, просто заменились более экономичными, чуть менее массивными стволами, и являлось ли это прогрессом по существу или замаскированным отступлением перед физическими ограничениями, наложенными природой, понять с первого взгляда было нельзя.

Достаточно любопытные могли найти объяснения в некоей «качественной смене вех», или все в том же «переходе количества в качество», однако внимательный, трезвый ум вылавливал во всей сумме «ящерных» модернизаций дикую смесь прогресса и регресса одновременно. Это было материальное подтверждение коллапса разума, забравшегося на древо познания достаточно высоко, но, к сожалению, заблудившегося в дебрях. Он не знал, как выбраться, зато прекрасно чувствовал, что раскачивается на тонкой ветке-отростке эволюционного тупика уже начавшей трещать под его весом: ветка утончалась в нить, и любое движение по ней, и даже отсутствие такового, вело к катастрофе.

Однако среди всех спорных усовершенствований, одно, введенное четыре цикла назад, явно свидетельствовало о не сгинувших насовсем прорывах гениальности. В отличие от своих собратьев, и от самого себя в старинных баталиях, «Сонный ящер» перепрыгнул бич и ахиллесову пяту «боевых гор» прошлого – он научился двигаться практически бесшумно. К сожалению, огромные «противофазники» подавляли дисгармонию шума только на малых скоростях, но ведь и это, при массе более миллиона тонн, явилось эпохальным достижением. Понятно его тактическое значение еще больше повышалось при сохранении в тайне. Может, именно поэтому новшество не распространилось повсеместно и основное количество подвижных крепостей его не имели?

Так что «Сонный ящер» был исключением, по крайней мере, на этом фронте.

26. Проблемы разведчиков

Самым главным оружием «Сонного ящера», помимо гигантских пушек, являлось знание окружающей действительности. Львиную долю этого знания он получал с помощью вмонтированного в борт загоризонтного локатора. Тот, в свою очередь, функционировал на принципе многократного переотражения радиоволн от ионосферного слоя и от поверхности Геи. Из-за этого принципа действия «загоризонтника», у технического персонала, занятого обработкой данных, пухли головы от запоминания таблиц показывающих высоты зависания ионосферного слоя в зависимости от времени суток, летнего или зимнего сезона, а также активности Великих светил. Ведь из-за любого перечисленного фактора ионосфера скакала в небе по высоте не просто на сотни метров, а иногда на десятки километров. Понятно, что в этом случае происходило: посланный в небеса электромагнитный сигнал отражался к Гее много раньше или много позже, порой на сотню или более километров. Представьте, какие рассогласования в местонахождении попавшихся в луч объектов, какие ошибки в определении дальностей возникали бы у технических разведчиков если бы они не ведали о закономерностях взлетов и падений ионосферного слоя.

Сейчас вся эта техно-геодезическая эквилибристика, все эти секретные таблицы и графики выверенные десятилетиями наблюдений (никто уже не может установить, сколько сотен или тысяч геодезических шаров – нарушителей границы Эйрарбии – пришлось в свое время забросить, дабы выяснить причуды воздушных масс перемещающихся над Империей) перечеркнули по случаю произведенного на эйрарбаков атомного нападения. Из-за мощных и сверхмощных взрывов все законы перемещения слоя нарушились. Кроме того, верхние ярусы атмосферы загадила радиоактивная пыль, а поскольку она сама по себе излучала, то следовательно тоже создавала свои собственные ионизационные слои. Для технических разведчиков это стало просто бедствием. По иерархической цепи управления «Ящером» волна первоначальной паники докатилась до генерала Тутора, однако он со спокойной уверенностью отразил ее удар.

– Вы что? – с холодной прямотой гаркнул он на бледного от недосыпания и проживания в замкнутом мире начальника отдела технической разведки. – Вы впервые услышали об атомных бомбах и их поражающих факторах? Почитайте новые, сов-секретные инструкции приготовленные Мозговым Центром загодя. Я в курсе дела, вице-полковник Арта-Лал. Безусловно, обеспечение вашего, то есть, нашего «дально-глаза» есть приоритетная задача. В ваше распоряжение поступают все необходимые для разведки ионосферы мощности.

Конечно, во многом это были только слова. В первую очередь Тутор-Рор имел в виду использование газовых аэростатов, которых на борту «Ящера» имелось неисчислимое множество. Однако реальный, раскинувшийся за бронированным бортом мир внес в уверенность распоряжений свои жесткие коррективы. Повышенная ионизация воздуха усложнила прохождение радиосигналов, что затруднило управления беспилотными летательными средствами. Кроме того, сам принцип постоянного управления грозил демаскировать «боевую гору», ведь легкие аэростаты не могли тащить на себе большие, остронаправленные антенны. Помимо этого, неизвестно куда занесут легкие шары, сошедшие с ума, ветра. Кто мог гарантировать, что лопнув где-нибудь в отдалении, их ошметки, вместе с аппаратурой, не попадут в хищные руки какого-нибудь МЮКР – Министерства Южно-континентальной разведки Эйрарбии? Да, разумеется, на аэростатах, как на любом уважающем себя разведывательном аппарате имелся механизм самоликвидации, но много ли взрывчатки можно приладить к системе, главным назначением коей является подъем в стратосферные выси? Да и где гарантия, что сигнал на самоликвидацию доберется сквозь исследуемые ионизированные облака?

Так что дилеммы плодили одна другую, как сообщество попавших в благотворную среду обитания микробов. Для их разрешения был применен отработанный и известный любому военному начальнику способ: там, где не может справиться техника, лучший вариант – использование людей. После недолгого совещания Тутор-Рор, скрипя сердцем, передал в распоряжение Арта-Лала дирижабль марки «тянитолкай-6», под названием «Парнокопытный».

27. Выбор тактики

Трудно сказать, что было лучшим методом для «Сонного ящера» в теперешней ситуации: врыться в Гею-маму, на пару десятков метров, тем самым еще более повысив свои защитные качества против ударной волны, или непрерывно двигаться по округе, сбивая настройку возможным боеголовкам. Имеется в виду, лучший метод против вероятности обнаружения эйрарбаками и попадания на мушку их атомных батарей. И тот, и другой вариант владел, в этом плане, некоторыми плюсами, но одновременно и достаточным количеством минусов.

Например, очень удобно сидеть, окопавшись, создав круговую оборону: ядерно-термоядерное топливо экономится; материальная часть движителей «горы» не изнашивается; механики заняты профилактикой, а не устранением уже случившихся ЧП; окружающая местность исследована вдоль-поперек и даже далекие пространства внимательно «прощупаны» локаторами, все холмики-выпуклости нанесены на оперативную карту. Пусть «баки» попробуют в таких условиях подобраться!

Но! Не привлечет ли странная покатость рельефа, застрявшая на местности, повышенное внимание приверженцев императора? Вдруг они, поднакопив статистики, решат, что данное местечко донельзя странновато – эдакое подобие Лысой горы, или какого-то аналога тутошнего планетарного фольклора; ладно возвышение-холмик, странно совпадающий по линейным характеристикам со стоящими на вооружении врага гига-танками, так еще не подобраться к нему – что не полетит, не поедет в его сторону, разобраться и глянуть вблизи – исчезает бесследно. Не знает мир Геи Бермудских Треугольников, может потому что пропажу кораблей-самолетов всегда привычней списывать на стагнацию войны, но здесь, похоже, что-то таковое есть. Да и вообще, странное это место: идет оттуда постоянная радиолокационная активность, и хоть путает она свой фокус, при длительном, даже пассивном, наблюдении выявить его вполне по силам. И значит, все-таки, не лучший метод для «Сонного ящера» спокойное сидение на бережку.

Да и вообще, не для того его на Эйрарбию забросили, чтоб экипаж в лености и покое прозябал. Задача его – иметь непрерывный, но достаточно осторожный контакт с Восемнадцатой Береговой армией Эйрарбии. А значит, второй метод! Постоянная механичность шастанья по близкой и далекой округе.

Да, здесь есть свои плюсы. Наносим удары по подтягивающимся к побережью эйрарбакским дивизиям с разных сторон; встречаем их то тут, то там. Но, оправдана ли такая бравая беготня? У «Ящера» и без того достаточно приличная зона обстрела. К тому же, что касается стрельбы: во время движения, точность ее падает. А еще, носясь без остановок, некогда сбросить, либо принять на борт обычные танки: без них, поход «боевой горы» исключительно разорительная акция – не всегда, и не везде можно разрешить вопросы метровым калибром. И значит, хоть иногда, гига-танк должен останавливаться и касаться грунта не только сверхплотной воздушной подушкой. Следовательно, тактика, выбранная генералом Тутором, самая правильная. И доказывает она свою правильность хотя бы тем, что «Сонный ящер» по сию пору не продырявлен насквозь.

28. Спланированный риск

Для того чтобы «Парнокопытный» смог забраться выше тактико-технических ограничений, над ним целые сутки колдовали техники, напрочь снимая оружие и броневые листы защищающие кабину. Стягивать щиты пехотного отсека не пришлось, его отсоединили целиком. Кроме того, к лопастям прицепили специальные удлиняющие насадки, предназначенные для использования в высокогорьях, где дирижабли-геликоптеры вынуждены действовать в условиях разряженного воздуха. После этого экипаж «тянитолкая» вначале уменьшили – убрав ненужных теперь стрелков и прочих профессионалов по системам подвесного вооружения, а затем снова дополнили – правда, всего двумя специалистами по вроде бы невоенным, атмосферным наукам и еще тремя локаторщиками. Поэтому в полет отправилось девять человек.

Вначале все шло гладко. «Парнокопытный» начал подъем не сразу, а удалившись от «Сонного ящера» на пятьдесят километров. Понятно, что это делалось в целях соблюдения маскировки, ведь научно-исследовательский «тянитолкай» собирался производить многократное зондирование атмосферы. Связь с бортом поддерживалась с помощью пересылки сверхплотных закодированных «пакетов» – сигналов маскирующихся под общий помеховый фон. Через некоторое время командир, теперь уже не слишком боевой, но тем не менее, военной машины, с восхищением доложил, что «Парнокопытный» достиг невиданной для летательного аппарата такого класса высоты – пятнадцать километров. После этого вынесенные за борт приборы начали уверенный сбор информации об окружающем мире. К удивлению экипажа здесь, наверху, оказалось не на много светлей, чем там, в укрытом пылевым одеялом мире. Однако военные аналитики, те, что парили в высоте и те, что производили расчеты в бронированном нутре «горы» лишь пожали плечами – они и так, из теории, прекрасно знали, как далеко забросят копоть и пыль заряды стратегического уровня.

Одетые в кислородные маски люди работали не покладая рук. Подчиненная им техника зондировала атмосферу во всех направлениях. Ионизационный слой изучался не только на предмет отражения лучей «загоризонтника», но еще для выяснения возможностей связи и многого другого. Дирижабль имел большой запас коллоидного топлива, ведь он должен был произвести наблюдение за ионосферой в разные периоды суток. К ночи, за счет расхода горючего «Парнокопытный» несколько облегчился и командир корабля рискнул подняться еще выше, побивая свой недавний рекорд. Высоту подъема «тянитолкай» мог измерять несколькими способами: прямым, и самым надежным, с помощью датчика внешнего атмосферного давления; производя эхолокацию поверхности Геи; а так же, по подсказке наблюдателей «Сонного ящера». Все три способа подтвердили новое достижение – восемнадцать километров. Кто мог знать, что столь рекордный результат приведет к трагедии?

«Парнокопытный» находился значительно выше тропопаузы – границы между тропосферой и атмосферой. В нормальные, неядерные времена она располагалась в двенадцати километрах от поверхности, однако сейчас, несмотря на то, что эффект «синхронного задувания солнц» только начал себя проявлять, тропопауза уже обвалилась вниз на целых два километра. Смотрящие в будущее далёко аналитики «горы» и уж конечно, ученые спрятанного где-то в океане Мозгового Центра со странным, противоестественным интересом ожидали, что последует дальше. Ведь если падение тропопаузы продолжится, это неминуемо приведет к катастрофически резкому уменьшению выпадения осадков и следовательно радиоактивные вещества, пыль, газы и дым задержатся в атмосфере очень надолго. Этот сценарий не сулил ничего хорошего климату Геи в целом.

К ночи в радиосвязи между фланирующим в выси «тянитолкаем» и «боевой горой» наметились перебои. Возможно, вносили свою лепту природные факторы, а может (это было самым скверным, но вполне вероятным предположением) противник, обнаружив канал связи, начал целенаправленно забивать его помехами. Даже в первом случае это не сулило ничего хорошего, а во втором и подавно. Однако прерывать плановые наблюдения сейчас, в самом разгаре, было бы просто преступно. Не зная точное расположение ионизированных слоев «Сонный ящер» походил на близорукого, которого снабдили очками предварительно не замеряв дефектность зрения. Да, временами он что-то видел, но какое расстояние отделяло его от мельтешащих на экранах предметов? Если бы задание полученное «Ящером» ограничивалось самообороной, возможности обычных, не загоризонтных РЛС вполне хватило бы, однако подвижная крепость должна была вести разведку. Нашему «больному» нужно было до жути точно знать возможности своих «очков».

Конечно, зависший в темной высоте «Парнокопытный» рисковал, но вокруг вершилась война – риск и так являлся неизбежным спутником солдата. Однако прекращение эксперимента на данный момент, когда до условного утра оставалось несколько часов, привело бы к срыву всего предыдущего задания. Затаившемуся в пыльном холоде Геи «Ящеру» знание ионосферных вывертов требовалось позарез. И дирижабль-геликоптер продолжал накручивать в небе неторопливые эллипсы.

29. Совершенно секретно. Выводы экспертной комиссии по разработке темы «Синхронное задувание солнц»

Документ 3

Как выяснилось, в плане воздействия дыма, флуктуации характеристик атмосферы не только Эйрарбии, но и всех Геи, зависят от количества взрывов над промышленными центрами Империи сильнее, чем от чего-либо другого. Безусловно, множество ударов будет нанесено по объектам расположенным на значительном расстоянии от районов с высокой урбанизацией. Это отдельные базы, удаленные от «постороннего глаза» военные штабы, склады боевой техники. Они могут размещаться в пустынях, горах. В этом случае, даже при вынужденном применении по ним очень сильных зарядов (допустим, в виду помещения их в глубину скальной породы), это все равно не приведет к значительным, тем более долговременным, пожарам. Некоторое исключение, на взгляд дилетанта, представляет размещение штабов, или чего-то еще, в лесах. Однако пожар в лесу, как выяснилось в результате эксперимента проведенного на Синих островах, не может быть сопоставлен с аналогичным явлением в городе.

Некоторые, успешно разоблаченные Расовым Комитетом, представители науки, к примеру, так называемые «мягкотелые», считали приемлемым вести с Эйрарбией «мягкую войну». В этом мифическом процессе предлагалось наносить удары только по военным объектам. В задумку представленного исследования не входит разбирать политическую и военную несостоятельность предложенного метода. Да и нет смысла, он давно рассмотрен досконально даже в открытой печати. Тем не менее, нам следует обратить внимание вот на какую деталь. Поскольку многие однозначно военные цели расположены в районах с развитой урбанизацией, применение по ним высокоточных, слабых ядерных снарядов все равно приведет к пожарам в городах. Хуже того, к тлеющим, долговременным пожарам. Следовательно, во избежание последних, гораздо рациональней взрывать в таких случаях мощные боеголовки, подрывы которых приведут к полному разрушению и быстрому выгоранию не только военной цели, но и окружающего, либо расположенного рядом мегаполиса.

Потому, при любом сценарии потенциально-превентивного нападения, удар будет наноситься непосредственно по промышленным предприятиям и по городам Империи. И вот, оказывается, итоги данной акции могут быть крайне тяжелыми. Естественно, имеется в виду не тяжесть следствий для расы эйрарбаков, их судьба предрешена историей и эволюцией. Рассматривается тяжесть воздействий на климат в результате выбросов дыма.

После потенциально-превентивного удара Республики по Северному материку, на нем возникнут десятки тысяч интенсивных пожаров. Каждый из них будет охватывать территорию от сотен до десятков тысяч квадратных километров. Пожары воцарятся над городами, углеперерабатывающими предприятиями, хранилищами стратегического запаса нефтепродуктов Империи, лесами и полями. Интенсивность и количество пожаров будет беспрецедентным в истории трехсолнцевой вселенной. Потому, точных данных о масштабах выбросов дыма пока нет.

Следовательно, излагаемые далее выводы Мозговый Центр получил путем экстраполяции результатов измерений, проделанных при пожарах гораздо более скромного масштаба. Потому, при определении количественных показателей образования дыма возможны, и даже неизбежны, значительные ошибки. И будет большой благостью Рыжей Матери и всех остальных богов, если расчеты ошибочны в большую, а не меньшую сторону…

30. Природные факторы

Их накрыло неожиданно. Возможно они могли сообразить раньше, по усилившейся плотности помех, однако явление с которым они столкнулись было абсолютно новым фактором. Даже футурологи заблаговременно предсказывающие парадоксы «синхронного задувания» не могли этого предвидеть. Вселенная, тем более сильно потревоженная, часто преподносить смертельные казусы зазевавшимся.

Несмотря на то, что «Парнокопытный» зависал достаточно высоко, он, тем менее, не достиг границы ионосферы. Поэтому его узконосые локаторы пялили свои раструбы вверх, хотя и под разными углами. Из-за этого он не слишком часто «озирался» по сторонам. Воздушные массы на почти двадцатикилометровых высотах несутся достаточно быстро, однако сам воздух более разряжен и потому ветры обладают как бы разжиженной силой. Явление с которым столкнулся «тянитолкай» противоречило общепринятым нормам, это было относительно плотное образование чем-то похожее на смерч, однако в отличие от него крутящее свою карусель в другой плоскости. В общем оно представляло собой нечто похожее на гигантский тороид подвешенный в высоте и гоняющий внутри своей структуры закольцованную воздушную массу.

Конечно, если бы это было все его свойства, дело для «тянитолкая» закончилось бы не так трагично. Разумеется, имей он на борту менее опытных пилотов – что в принципе, в условиях абсолютного дефицита топлива, было общепринятой нормой – даже само неожиданное всасывание в кольцевой поток могло бы привести к гибели. Однако за штурвалы «Парнокопытного» держались асы и их мгновенные инстинкты относительно быстро стабилизировали ситуацию. Вначале дирижабль лег на бок, одновременно его поволокло вверх, но все же, быстро развернутые в поворотных цапфах, двигатели не дали машине опрокинуться. Кое-кого из исследователей порядочно тряхнуло, но их пристегнутые к креслам тела остались целехоньки. В это время упирающийся что есть мочи «тянитолкай» уже тащило в темноту. Вихревой поток сорвал непомерно далеко выдвинутую параболическую антенну. Примерно десятую долю секунды она не могла расстаться с летающей машиной, натягивая плетение из гибких волноводов. Затем все-таки сорвалась, обрела самостоятельность и, презрев гравитацию, новорожденной «летающей тарелкой» умчалась ввысь. Волноводно-кабельную связку сорвало с крепления, а натяжение дернуло ее назад. Ожившей металлической змеей она изогнулась и атаковала передний тяговый винт. С неслышным в окружающей кутерьме визгом, умчались куда-то его хрустальные ножи. Волноводы тоже перерубило, так что они даже не успели вывести из строя нанизанные на единую ось вторую, третью и четвертую винтовую пару. Это было везение, но все-таки «Парнокопытный» потерял часть своей мощи. Пока пилоты отрабатывали новую вводную, которая была только одной составляющей из свалившегося на голову букета, дирижабль-геликоптер волокло дальше, гоня по краю гигантского тороида. Однако никакого знания о форме заглотнувшего их феномена летчики не имели. Главное что они делали, не прекращая работать рычагами и кнопками, было неотрывное наблюдение за радаром. Толку от этого почти не было – индикатор шел рябью, будто демонстрируя вокруг сплошные скальные массивы.

Хуже всего было то, что они не знали не только о форме, размерах и прочих геометрических казусах опасности – они ничего не ведали о его свойствах. Между прочим, разведывательные средства затаившегося вдалеке «Ящера» обратили внимание на странную засветку, но из-за усилившихся помех не смогли предупредить «Парнокопытный». Точнее, связисты послали предупреждение, и теперь кусали локти, не ведая, получено ли оно адресатом. А ведь «тянитолкаю», для уклонения от феномена, хватило бы срочного снижения всего лишь на километр. Он этого не сделал, поскольку научная работа требовала относительно стабильных исходных параметров.

А головокружительные трюки, выделываемые почти неуправляемой машиной, отвлекли всех участников от самого главного. Они попали не просто в скоростной смерч, а в смерч перенасыщенный радиацией. Возможно, именно ее присутствие подпитывало его странные свойства, ведь не могли же это делать отгороженные пылевой шторой светила? Потому, когда дирижабль-геликоптер наконец выпрыгнул из чрева таинственного тороида, прокаруселив в нем считанные минуты, все находящиеся внутри получили огромную дозу, ведь борта кабины не прикрывали даже предусмотренные конструкцией броневые листы. Всё, всё было снято ради достижения рекордных высот.

31. Совершенно секретно. Выводы экспертной комиссии по разработке темы «Синхронное задувание солнц»

Документ 4

На территориях подвергнутой ударам содержится много миллиардов тонн продуктов деревообработки. В результате пожаров, за несколько часов или дней, в атмосферу будет выброшено более трехсот миллионов тонн дыма. Примерно одну четвертую этого количества будет составлять элементарный углерод. Как доказали эксперименты, он является одним из лучших, известных на сегодня, поглотителей света, как в спектре излучения Рыжей Матери, так и Пожирателя Крови. Однако в плане последнего, имеются не до конца уясненные данные о некоторых составляющих инфракрасного диапазона, но данное исследование касается более общих процессов, потому эта деталь пока преднамеренно выводится «за кадр».

Кроме дерева, на территории городов и военных предприятий (как известно, до восьмидесяти процентов промышленности Империи Эйрарбаков работают на ее агрессивные происки, потому будет вполне правильным относить туда же и все оставшиеся заводы и фабрики, тем более что проверить каждое перед ударом не представляется возможным) до сих пор находится какое-то количество нефти и ее производных, например, асфальта и пластмасс. При их сгорании образуется приблизительно сорок миллионов тонн элементарного углерода, ведь в данном случае он составит до половины исходного продукта. На наше счастье, в настоящий период, газовые и нефтяные месторождения Эйрарбии полностью исчерпаны, иначе в атмосферу попало бы еще, как минимум, двести миллионов тонн углерода.

Использование эйрарбаками в долговременных сооружениях стекломильметола, облегчает проблему. Эксперименты показали его устойчивость к горению. При больших температурах он просто плавится и стекает вниз. Предположительно в центрах городов, перенасыщенных монументальными строениями, могут появиться новообразования, предварительно названные «стеклянными пустынями». Вторично затвердевший стекломильметол крайне устойчив к механическому воздействию. В случае его долгого плавления, на месте городов могут образоваться очень гладкие поверхности самой своей природой приспособленные для перемещения по ней тяжелых и даже сверхтяжелых машин.

Безусловно, кроме мегаполисов будут гореть еще сохранившиеся в Империи леса. Предположительно, процесс обязан совершиться в течение нескольких недель на сотнях тысяч квадратных километров. Это добавит в атмосферу еще одну двадцатую миллиарда тонн дыма. Однако в дыме растительности элементарный углерод составляет немного – менее десяти процентов. Следовательно, основным фактором изменения климата остаются городские пожары.

Какую же опасность климату они несут?…

32. Жертвы науки

Штаб военно-земноводных сил (ШВЗС) прислал рекомендательную директиву. Откуда у нее «растут ноги» можно было почувствовать по самому тону, а так же примененному лексикону. Тутор-Рор в злости и совсем не намеренно скомкал хронопластину с дешифрованным текстом. Однако эта вспышка вовсе не решала проблему. Он прямо таки видел, как где-то там, в другом полушарии, в далеких темных глубинах океана, в бронированном пузыре Мозгового Центра рдеют от счастья предвкушения тайны, потирают ладошки в предчувствии водопада скорлупы расколотых фактами гипотез полудобровольные отшельники – гениальные сливки Брашской республики. Генерал почти воочию представлял их внутричерепной зуд в ожидании новых данных о таинственном тороиде. Риск и возможные, а может и неизбежные, потери техники и людей не трогали их нисколько, ведь люди, как единичные экземпляры, не возбуждали их воображение и попросту не были их специальностью. Их интересовали большие массы и статистические единицы, которые можно складывать, вычитать, а лучше и приятнее всего, сводить к нулевому потенциалу. Однако у генерала-канонира имелась отличная лазейка, сквозь которую он мог упорхнуть из власти этих жадных ручёнок, любящих щупать калькуляторы и гнуть карандаши, возводящие в степени иерархии неизвестных. Они не имели права давать ему команды напрямую, он не относился к категории головастых мальчиков с детства заблудившихся в интегральных джунглях; а рекомендации ШВЗС? Рекомендации тем и отличаются от четко и недвусмысленно отданных распоряжений, что их можно стряхнуть с плеч, но продолжать имитировать озабоченное лицо.

Новое, невиданное доселе явление – «радиационный тороид» и так принес экипажу «боевой горы» большое количество суеты, и горя тоже, разумеется. Почти сразу после выпадения из этого нового вида смерча, пилоты «Парнокопытного» почувствовали себя плохо: тошнота, головокружение, хуже того – рябь в глазах и даже кратковременная, на несколько секунд, потеря зрения. Испытывали ли подобное остальные члены команды – исследователи радиолокации – для вождения «тянитолкая» никакого значения не имело. Может, их состояние было несколько лучше, за счет отгороженности от мира и радиации дополнительной стеной из аппаратных шкафов, но они совсем не умели управлять дирижаблями, так что будь они даже в самом добром здравии и самочувствии, для предотвращения катастрофы это бы не значило ничего: скорее наоборот, умереть в апогее здоровья было бы гораздо обиднее и несправедливей, чем слабым, заплеванным рвотой и бьющимся в судорогах существом.

Кроме человеческого фактора на «Парнокопытный» влияли и другие – технические. Во время кратковременной борьбы с заглотнувшим его тороидом, ему не только откусило винт, но еще проткнуло один из газовых баллонов. Это могло сделать парящее где-то поблизости сорванное блюдце локатора, или откушенные ножики лопастей, установить точно не представлялось теперь возможным. В силу всех этих обстоятельств люди находящиеся в «Сонном ящере» могли только молиться спрятавшимся в пыльном небе богам и сочувствовать судьбе мечущегося во тьме «Парнокопытного».