Книжные черви 3

С документами пришлось повозиться. Заплатить штраф. Но теперь был Родион Раскольников при паспорте. Настоящим гражданином.

С момента превращения почти каждую ночь юноша видел сон из какой-то своей другой жизни. И всё время говорил он с девушкой по имени Соня. Она направляла его. Она молилась за него. В моменты, когда всё валилось из рук, молодой человек знал, что стоит только лечь спать, и он вновь увидит свою прекрасную хранительницу.

Он гулял с ней по набережной Екатеринбурга. Они болтали про музыку, про бездомных собак. Чтобы скрыться от бушующего ветра, Родион вместе с ней заходил в небольшую пельменную, и они брали одну порцию еды на двоих, ведь денег особо не было. Во время одной такой прогулки, когда они обсуждали, кто чем хочет заниматься в жизни, и парень рассказывал о том, как хочет помогать людям, Соня посоветовала ему выучиться на адвоката.

Когда юноша проснулся, он впервые за долгое время знал, что хочет делать дальше.

Во снах, где Родион и Соня встречались в Санкт-Петербурге, девушка рассказывала ему про их другую жизнь. Что мир этот на самом деле чужд им, что оба они создания пера автора и находятся в его мире. Что мир этот – ещё один шанс на искупление. Но рано или поздно это место нужно будет покинуть.

Сначала Родион не понимал, зачем его создатель так поступил с ним и Сонечкой, зачем обрёк их на такую жалкую жизнь, но эти сомнения вновь развеяла знакомая собеседница.

«Любовь. Он любил нас очень-очень сильно, Родя. Он не обрёк нас на страдания, но дал жизнь лучшую. И мы стали лучше. И люди благодаря нам лучше стали».

После видений про Санкт-Петербург Родион проштудировал как сам роман «Преступление и наказание», так и многие другие произведения Достоевского. Неужели все эти люди были здесь? Под чьими личинами скрывались? Зачем они были здесь?

А были и сны, где наш герой со своей подругой просто тихо спали в небольшом домике, а за окном шумел лес.

– Когда мы увидимся? – отчаянно спрашивал Родион и нежно целовал руки девушки.

– Пока не знаю. Что ты со всем справишься, я уверена. Но есть и те, кто без меня не смогут.

– Так давай вместе спасём их?

Светловолосая спутница обнимала Родиона крепче.

– Когда ты будешь готов, я позову тебя.

*

Так прошло несколько лет. Родион выучился на адвоката, нашёл работу. Ездил волонтёром по приютам для животных. Помогал тем, кто не мог сказать о своих проблемах. А те деньги, которые оставались, – откладывал. Сердце подсказывало ему, что скоро нужно будет отправиться в злополучный город. В Санкт-Петербург.

По ночам юноша всё так же встречался с Соней. Она рассказывала ему про свою жизнь, про приключения, про своих странных друзей, тоже персонажей книг, как позже понял парень. Как она устала от бессмысленной войны героев против героев и сбежала, сбежала в мир людей. Но и там стала встречать себе подобных. А затем она начала видеть лесопилку. Начала слышать голос Родиона. И даже видеть его глазами. А после поняла наконец, что и Раскольников в этом мире. Мире их автора.

Связь Сони и Родиона во снах становилась всё крепче. В какие-то моменты, засыпая, и молодой человек стал видеть места и людей, которые окружали её, но всё обрывками. Сама же хранительница не просто могла лицезреть, что происходит с Раскольниковым, но и старалась контролировать его эмоции. Она понимала, что в ярости проявляется сила её давнего друга. Но способность эта без должного контроля разрушит его.

Больше всего девушке хотелось, чтобы Родион, как можно дольше оставался человеком. Чтобы адаптировался в этом мире, чтобы бесконечная бойня не коснулась его. Ведь однажды Раскольникова найдут. И ментальная подруга делала всё возможное, чтобы обнаружили Родиона, как можно позднее…

*

Самолёт приземлился в аэропорту Пулково. С собой у путешественника были только туристический рюкзак, набитый вещами, и ноутбук. Юноша понятия не имел, как искать свою знакомую в таком огромном городе. Но твёрдо верил, что найдёт её.

Соня не снилась ему уже две недели. Родион решил, что медлить нельзя и примчался в Санкт-Петербург так быстро, как только смог. Наспех устроившись в бытовом плане, он стал прочёсывать улицы, по которым гулял во снах, но Соня так и не встретилась ему. На пятую ночь он увидел какую-то старую облезлую квартиру. На полу, среди бутылок и шприцов, в луже собственной рвоты лежал бледный, как моль, пацан в грязной косухе и с маленькой косичкой, заплетённой за правым ухом.

Если можно было стать экспертом по наркопритонам Северной столицы России, то в те две недели января 2013 года Родион им стал. Из тех, кто не хотел рассказывать информацию добровольно, молодой адвокат выбивал её силой. Он описывал Соню, такую, как помнил в видениях, и паренька-наркомана. Но никто не встречал людей, подходящих под описание.

Удача улыбнулась Родиону тогда, когда он совсем не ждал. Почти возле своей квартирки на Васильевском острове, во дворе, он встретил пьющих неформалов, которые попросили у него сигарет. Родион завёл разговор, оценил косуху, рассказал про одного своего знакомого. И девица с яркими кислотно-салатовыми волосами и огромными тоннелями в ушах, скорчив недовольную мину, вдруг выпалила:

– Косичка… Был у меня перепихон с таким как-то раз. Он мало того, что меня всё время называл именем другой бабы, так ещё и полное бревно. Ну, я датая была… Мне, знаешь, надо было напряг сбросить. На лице посидела, и так сгодился.

– Помнишь, где ты его подцепила?

– Тебе он не понравится, – ухмыльнулась девица. – Давай со мной лучше.

Понимая, к чему клонит юная искательница приключений, Родион достал тысячную купюру и вручил ей.

– Лучше бухла и сигарет себе купи. А мне ещё разобраться с ним нужно.

Девушка одобрительно кивнула.

– Есть клубешник один на Некрасова, где с Маяковкой пересекается. Он там, в подвале для своих. Спросят от кого – скажи «от Долли». Спроси Анархиста, пацана опиши, он расскажет. Он там многим задолжал.

*

Добраться до злачного места не составило труда, как и проникнуть внутрь. Анархистом оказался мужик-карлик, который был барменом. Он в красках описывал, какой погром устроил мелкий звездюк, когда пришёл в этот бар в поисках тех, кто одолжил бы ему денег на дозу. После чего в клуб мальчишку больше не пускали. А самое главное, что жил малец где-то в районе дома Бака, что сужало круг поисков. Родион положился на удачу и снял себе комнату в этой округе, чтобы было проще прочёсывать местность. Словно наградой за долгие поиски ему приснилась Соня, но мельком. И она отчаянно звала Раскольникова.

*

После одиннадцати вечера Родион вышел из дома, чтобы пройтись до магазина, как вдруг ему стало неспокойно. Руки затряслись. Участился пульс. И он бросился во дворы.

Кровь в голове пульсировала. Он услышал всхлипывание.

В тёмном переулке, освещённом лишь тусклой жёлтой лампочкой одинокого фонаря, на снегу лежали два мужских тела, истекающих кровью. Рядом, прислонившись к стене, сидел мальчишка. На его плече подрёмывала девушка, одетая в розовую шубку, чулки и сапоги на шпильке. Волосы её волнами спадали на плечи.

– Соня! – крикнул Родион и бросился к спящей.

– Не подходи! – огрызнулся пацан, который был весь в слезах и крови. В нём можно было узнать того самого мальчишку из сна.

Родион попытался пошевелиться, но встал как вкопанный.

– Соня! – отчаянно закричал Раскольников.

Девушка открыла глаза. Она уже не могла различить своего дорогого друга, но точно слышала его голос.

– Родион… – прошептала она, – Родя… Саша, пусти его…

– Подойди, – рыдая, сказал малец, и тогда Раскольников сдвинулся с места. Он упал на колени перед Соней и увидел, что она вся в крови. Ни секунды не думая, он выхватил мобильный, чтобы позвонить в скорую, но девушка вцепилась в его руку.

– Не… надо. Не… успеют, – прошептала Мармеладова.

Родион ощупывал тело девушки, но не находил ран.

– Я силу потратила… Его… вытащила…

Мир Родиона разбился вдребезги. Долгожданный момент встречи. Девушка, что он любил. Девушка, которую он искал. Умирала. И он ничего не мог сделать. Раскольников буквально силой вырвал тело своей возлюбленной из объятий мальчишки.

– Поклянись… Поклянись мне, что защитишь Сашу, – проговорила Соня, и голос её на миг стал твёрдым и уверенным: – Спаси его!

– Я клянусь, – без промедления ответил молодой человек, и слова эти были полны решимости.