S-T-I-K-S. Шустряк

Разведя руки в стороны, я увидел свой причиндал, все того же прозрачно-зеленоватого оттенка, и вдруг понял, что вокруг меня абсолютная тишина, поднял глаза на уже приподнявшегося с дивана Шутера. От неожиданности попытался вздохнуть и не смог, отчего, испугавшись, замахал руками, услышал негромкий хлопок, после которого все-таки воздух ворвался в мою грудь. Тут же поглядев на руки, понял, что уже проявился. Осев на кучу одежды в попытке осознать произошедшее, я дышал, словно только что пробежал марафон.

– Чуть не задохнулся, – вымолвил я на очередном выдохе.

– На-ка, глотни живца, а то чет смотрю, ты побелел, – уже без шуток с озабоченным видом протянул он мне бутылку. – Да не призрак это, совсем не призрак,– продолжил он, начав прогуливаться взад и вперёд по комнате. – Ну-ка стой, – вытянул он руки к моей голове, я аж замер с бутылкой у рта в попытке очередного глотка.

– Это почему? – спросил я, отпив живца.

– А вот почему, – знахарь приподнял мои штаны, лежавшие рядом. – Призрак, если материализуется с предметом в одном месте, то сливается, а ты при появлении заместил собою пространство, что и привело к появлению этих лохмотьев вместо одежды.

– Вот черт, я же голый! – выдал я вслух мысль, так стремительно прострелившую мою голову.

– Не ссы, я по девочкам, – плоско и без энтузиазма отреагировал он.

– И как теперь в этом идти? – пробормотал я, надевая штаны, а если быть точнее, их остатки, на себя, так как трусы вообще превратились в лоскутные тряпки.

– Это решаемо, – задумчиво произнёс Шутер, делая уже второй круг вокруг меня и наблюдая мои потуги привести в порядок свою одежду. – Говоришь, не мог дышать?

– Ну да, я попытался и не смог, после чего и запаниковал.

– Я не просто так спрашиваю, был у меня один тут с даром телепортера, но не обычного, те просто прыгают куда хотят, на этом все, вопрос в расстоянии.У того же была возможность как бы замирать во времени секунд на десять, выбирая куда и в какой позе прыгнуть, вплоть до того, что ствол из кобуры достать мог. Он тоже поначалу паниковал, что дышать не мог, а выяснилось, что и не надо, может, у тебя такой же вариант? Бросай все, еще разок по новой, – скомандовал он так, что выбора у меня не осталось.

– Че, опять бумажкой бросать будешь?

– Нет, уже не надо, дар твой светится, сейчас должно стать легче, с каждым разом будет проще его активировать, а впоследствии, как моргать глазом, на инстинкте начнешь использовать.

– Ладно, – ответил я, сосредоточился, представив себя в том самом прозрачно-зеленоватом состоянии, и тут же заметил, как остатки шмотья снова упали вниз. Чтобы не добивать и без того изрядно пострадавшую одежду, сделал пару шагов в сторону. Пробыв в таком состоянии около десяти минут, потребности в дыхании так и не ощутил, а потом, без малейшего на то желания, вернулся в нормальное состояние.

– О, вернулся, – прокомментировал знахарь и, увидев мою перекорёженную морду, спросил, -голова болит?

– Да я бы сказал, что набат в колокола звонят, – прошипел я в ответ, еще больше скрючившись.

– Набат в голове ожидаемо, дар сильный и долго пока использовать нельзя, просто резерва не хватает, я вижу у тебя потенциал, но он пока не развит. Давай, живца глотни, отдохни и еще раз, но теперь палец в спинку стула сунешь, и выходи сразу.

Я стал жадно глотать живец, осознавая, что дневные поллитра только за сеанс уже прикончил. Гул быстро стал ослабевать, я выждал еще несколько минут после того, как все прошло. Одежду одевать не стал, утомительно напяливать её, а поэтому, вздохнув, снова представил себя в ином состоянии. На сей раз я ярче ощутил свой переход, почувствовав именно тот момент, когда звук полностью исчезает, сделал пару шагов в сторону стула и, вспомнив неприятные ощущения, вышел из призрачного состояния сам, предварительно пронзая зеленоватый контур нехитрой мебели пальцем. В момент выхода раздался оглушительный треск дерева, палец на инстинкте отдернулся, а увиденное поразило нас обоих. На месте, где был палец, оказалась развороченная дыра, похожая на след от выстрела, разве что края были равномерно сдавлены и слегка дымились.

– О как! – воскликнул Шутер, ощупывая испорченную мебель, – замещение, причем абсолютное, в первый раз такое вижу, офигеть, неужто неизвестный дар? – превратившись в обычного пацана, он аж запрыгал на месте и начал радоваться, словно ребёнок, которому на Новый год подарили очень дорогую и желанную игрушку.

– Че ты так радуешься-то, объясни лучше, – наблюдая за вакханалией радости, неловко решил прервать её я.

– Ну че, че, да ниче, – протараторил он и, став опять распоясанно флегматичным, принялся мне пояснять, – я же раньше тебе уже объяснил, что обычно, если владелец призрака или подобного дара проходит через предметы, а его выбрасывает внутри них, то происходит слияние оных, как правило, сопровождающийся высоким нагревом, и часть тела как бы совмещается с предметом. Заново активировать дар, чтобы разъединиться, не выходит, потому что теперь тело и предмет стали едиными. У тебя же все по-другому, при выходе из этого состояния твоя материя замещает собою любую другую, получается абсолютное замещение.

– Так, стой, не понял, – прервал я рассказ настороженно, – то есть, ты намеренно хотел, чтобы я был вынужден себе отрезать палец?

– Ой, да ладно, я уже по твоему шмотью все понял, – пояснил он, тыкая пальцем в мои штаны, – но проверка – мать теории, – вознеся палец вверх, поставил точку врачеватель.

– Ладно, понял, но это еще не все, у тебя что, погреб есть?

– Да, – разворачиваясь, вопросительно ответил Шутер, – а как ты узнал? Я чего-то не знаю?

– Как-как, да никак, – передразнил его, – когда я становлюсь таким, как бы это сказать-то по нормальному, во, придумал, перехожу в другое пространство, я вижу через предметы, и через пол твой тоже посмотрел, когда за слетающими штанами следил. Вижу все, в общем, оно, как такое прозрачное стекло из контуров, но если на что-то конкретно посмотреть, то обрисовывается, вот ты, например, как бы залит зеленым ярко, и точки в тебе мельтешат непонятные. А деревяшка серым заливается, земля как бы прозрачная, я так понимаю, каждый цвет своему материалу. В тебе, судя по всему, душу увидел?

– Да нет, не душа это, – задумчиво протянул он, уставившись при этом в пол, – умения ты видишь, это точно, ох же и имба у тебя, а не дар. Да не одевайся ты, – прервал он мои потуги натянуть штаны в очередной раз, – давай проверим, сколько откат у дара твоего, ну, время между следующей активацией, понятно, что невелико, но проверить стоит. Ныряй, заскакивай или чего ты там делаешь, в своё пространство, потом выходи и еще раз, и так пока не устанешь.

– Да вы садист, батенька, – жалостно пробормотал я, отбрасывая в сторону рваные штаны.

Без остановки и промедления заходить и выходить у меня получилось с десяток раз, после чего я почувствовал вновь наваливающуюся усталость, решив не доводить себя до ранее опробованного состояния, прекратил.

– Отката нет, не верится просто, – удивленно констатировал факт Шутер. – Отдыхай, живец еще бери, да попробуем еще кое-чего.

– Точно садист, – притворно возмутился я, упав на покалеченный ранее стул, присасываясь к очередной бутыли живца, что он принес.

Отдохнуть толком он мне не дал, я даже заметил в его глазах недобрый такой огонек, и понял, что он меня просто не отпустит, действительно, видимо, уникальный дар мне достался.

– Ну, все, отдохнул?

– Отдохнул, – сдался я на его милость.

– Иди-ка сюда, вставай вот тут и как скомандую, переходи.

– Ладно, ладно, – направился я к нему, смирившись со своей судьбой подопытной крысы.

– Давай, – скомандовал он, предварительно начав водить руками вокруг моей головы, я уже без усилия стал прозрачным, постояв так, пока он, обойдя меня, не пошёл в сторону дивана, после чего проявился.

Шутер лишь обернулся в мою сторону и поднес палец к губам, когда я попытался спросить, мол, тише, и увалился на диван. В недоумении я показал на штаны, он кивнул. «Прям, как проститутка в борделе», – подумал я и стал напяливать на себя рванину. Знахарь продолжал по-прежнему молчать, даже несмотря на то, что я уже оделся и стал отпаиваться живцом.

– Значит, так, – неожиданно он заговорил, – из этого мира ты в действительности пропадаешь, остаётся лишь то, что мне не видно, и оно мне не подвластно, мой дар видит вместо твоего призрака пустоту, это раз. Выходя, ты замещаешь располагающийся предмет собой, это два, а три – тебе в том твоём призрачном состоянии не нужно дышать. Но есть еще и четыре, ты, судя по всему, как я бы это назвал, видишь суть вещей, причем насквозь, но недалеко.

– Да, пять метров, не более, – уточнил я, – вижу край твоего дома и первый ярус твоего погреба, кровать там вижу, стол, вообще комнату жилую. Даже спрашивать не хочу, зачем это тебе, вижу часть лестницы со спуском на следующий ярус, а дальше все…

– В общем так, принимай, если сможешь, по горошине в день и где-нибудь дней через пятнадцать-двадцать приходи, оплаты брать с тебя не буду, но в качестве ответной меры ты будешь выполнять мои поручения, позволяя проводить тесты, а я буду твой дар описывать, вот только названия ему пока нет, и придумать не выходит, так как это всего лишь грань, а что дальше будет, тем более что зреет еще одна… – многозначительно закончил он.

– А может, жемчуг, есть же еще одна? – вклинился я в его рассуждения.

– Не стоит, есть у тебя уже возмущения в потоках, надо выждать и поглядеть, жемчуг не ешь, если, конечно, тебя не прельщает стать симпатичным квазом. Дар твой будет развиваться сейчас хорошо, насколько я понимаю, расход идет как по времени, так и от самих предметов, через которые ты проходишь, так что должно увеличиться время пребывания и радиус твоего обзора, если тренироваться будешь.

Перед тем как распрощаться, Шутер вынес мне костюм с защитной раскраской, потрепанный и не очень хорошего качества, но чистый. Я оделся, простился с ним, оставив его в задумчивости склонившимся над большой тетрадью в жёстком переплете, и побрел в сторону гостиницы. Еще перед тем, как дать мне одежду, знахарь обрадовал тем, что голым я оставаться буду не всегда, как разовью дар, так и увеличится объём того, что я смогу с собой переместить, но точно предсказать он сейчас ничего не сможет.

Сам дар был неплохим, вот только совершенно бесполезным для группы, хотя, если нужен разведчик или необходимость заглянуть через стену, то польза будет. Исходя из того, что я меняю пространство или, как сказал Шутер, исчезаю из этого, я неуязвим, вот только время и дистанция работы дара сейчас незначительны, из чего следует логичный вывод о необходимости его развивать. Для развития дара нужен горох и живец, который для меня при его использовании расходуется почти как бензин в машине, что будет бить крайне серьёзно по моему финансовому положению. Исходя из всего вышеперечисленного, текущий мой доход постепенно будет истощать запасы моих ресурсов, а для исправления ситуации мне нужен срочный и стремительный подъём по местной иерархии.

Глава 10

Две недели моя жизнь состояла из периодических выездов в качестве рабочей силы и постоянных тренировок на полигоне. Сдать экзамен я мог и уже не раз, о чем постоянно твердил инструктор и уже даже не звал меня избивать манекены и доупокаивать свиные туши. Стрелковую подготовку я тоже прекратил, точнее, сократил её до одного рожка в день, отстреливая навскидку, не давая себе много времени для прицеливания. Основной упор тренировок я делал именно на полосе препятствий, проводя там почти все свободное время. Вечером у себя в номере я пытался развивать дар и даже видел в этом прогресс. Радиус восприятия увеличился до пятнадцати метров, а на исходе второй недели внезапно и моя одежда стала переходить со мной в призрачное состояние.

Обрадовавшись, я даже попытался сделать это с оружием, но, увы, оно каждый раз с грохотом падало на пол, и даже маленький бесшумный пистолет перенести не удавалось. Это вызывало огорчение, потому что дар мой сейчас годен только для бегства и то имеется вопрос по дистанции. Хотя после того, как я перестал оставаться голым, я смог начать тренировать дар и на полосе препятствий. Единственное обстоятельство, которое меня огорчало постоянно, это расход невосполнимых ресурсов, особенно гороха, и если в скором времени я не начну охотиться, то стану банкротом.

Дар знатока жемчуга меня также радовал своим прогрессом, я стал лучше и сильнее чувствовать различия между имевшимися у меня жемчужинами, но я и сам понимал, что нужно больше разного жемчуга для его тренировки, хотя решить эту задачу сейчас было не по силам. Шутера я навещал почти каждый день, он постоянно констатировал прогресс и отсутствие негативных изменений. К концу третьей недели мой основной дар значительно прогрессировал, и я уже спокойно проникал через массивные двери, чувствуя, что способен на большее, а возможность восприятия выросла почти до пятидесяти метров.

Публично я пока не демонстрировал свои возможности, помня предостережения Косого, но потихоньку из своей комнаты или других незаметных мест осматривал округу, выяснив много интересного. Под поверхностью стаба имеются обширные обжитые катакомбы и масса коммуникаций, трубы и канализацию я в расчёт не беру. С текущим расстоянием обзора я, конечно, не могу заменить сенса, но Шутер постоянно уверяет, что это не предел, хотя и уверен, что даже со слабым сенсом я никогда сравниться не смогу.