Рука к перу, перо к бумаге

– Как игрушка.

– Второй магазин. Это – в трусики.

– Почему?

– Последний аргумент. И учти: из такого мелкаша стрелять всегда дважды. Одной пули может не хватить.

– Все?

– Нет. Собака…

– Джек.

– Ни в коем случае! Это же наша лучшая племенная овчарка.

– Ты забыл, что это моя собака. Помнишь, я у тебя выпросила его еще щенком, и он у меня всегда спал, пока не вырос и не начал служить? И сейчас он меня обожает.

– Ох, девочка… Ну, хорошо.

– Теперь надо бы слегка попрактиковаться…

– Сегодня ты рано идешь спать. Завтра подъем в четыре часа. Попробуем уложить в две недели то, что другие учат четыре месяца: бег на лыжах и пешие марши с полной выкладкой, приготовление пищи и ночевка, навыки боевой стрельбы ночью и днем, рукопашный бой без оружия, ножом, лопаткой – это все дядя Боб, – связь, морзянка, ориентировка на местности…

Все позади. Позади сумасшедшие две недели и одни сутки. Две недели бешеной гонки и сутки полного отдыха.

Как ни странно, она даже поправилась. Папа кормил на убой. И сам не отставал. Еще бы, он же ее сам всегда гонял, кроме рукопашного боя.

А родственники посмеялись и все. Охота ребенку бегать и стрелять – и пусть. Чем бы дитя ни тешилось…

А правду знают только папа и дядя Боб. Папа сказал, что дяде Бобу можно доверять «на все сто».

Ладно. Список уточнен в процессе тренировок, вещи уложены, волосы коротко острижены, последний раз искупалась в гейзере… Последний? Папа уверяет, что нет, через пару лет все образуется.

Это ее дом. Да, она в прошлом городская девочка, но она здесь живет уже почти три года. И здесь гораздо лучше, чем в городе. Было.

Папа говорит, что все образуется. Но сколько лет пройдет, пока перестанут находить обглоданные человеческие кости?

Прочь! Прочь от этой крови. Хотя бы к пофигистам. А потом… Неважно, что будет потом. Хотя бы не будет крови.

Хорошо в гейзере! Вон, опять ударил фонтан. Она окунулась в последний раз, посидела под водой полминуты, поднялась, вылезла, вытерлась, накинула халат – и ушла, даже не оглянувшись.

Весь дом еще спал, когда Нелли, Дэн и Боб закончили свой обильный завтрак, оделись, обвешались амуницией и оружием и двинулись к выходу. Снаружи уже ждал Джек, весело потявкивая.

– Папа, а ты-то чего так навьючился?

– Да провожу тебя один переход. А на обратном пути мне кое-что проверить надо.

Они дошли до парапета, где стояли шлюпки. Боб приладил шлюпочные тали и спустил их – сначала Дэна, затем Нелли, затем лыжи и, в конце, Джека.

– Счастливого пути, – крикнул Боб.

– Спасибо, дядя Боб, – ответила Нелли. – До свидания.

– До свидания.

Весело бежать с отцом по реке. Весело носится вокруг Джек. А волков не видать.

– Папа, а где же волки?

– Волки – животные ночные. Это возле нас они крутились постоянно. А так…

– Папа, а медведи?

– Очевидно, в спячке. Но хватит болтать, береги дыхание. Трепаться можно и на привале.

Хорошо бежит отец, как молодой. Ладно пристроен на боку десантный автомат, большой ранец ничуть не стесняет его движений.

Четыре двухчасовых перегона с десятиминутными привалами. Неплохо. Нелли порывалась бежать еще, но отец остановил:

– Ты не на тренировках. Ну-ка, определись, где мы находимся.

С десантной рацией это пустяки. Сначала обшарить антенной горизонт. Индикатор спутника быстро загорелся. Теперь послать запрос и через минуту получить ответ.

– Отметь на карте.

– Вот. Это получается… пятьдесят пять километров по прямой.

– А с учетом поворотов – больше семидесяти. То, что надо. Пошли наши координаты дяде Бобу и отключись.

– Уже посылаю.

– Так, что у нас на ужин?

– Сейчас узнаем. Джек, на охоту.

Джек скрылся в прибрежных кустах. Минут через десять раздался лай, и на лед выскочили два зайца. Увидев людей, бросились врассыпную.

– Я правого, ты левого. Огонь!

Джек принес обоих и весело вилял хвостом.

– Неплохо. Хватит на ужин и на завтрак, но вообще-то лучше олень. Ладно, за работу, руби кусты.

Ужин на природе, почти пикник. Потом они наслаждались сосновым чаем, передавая друг другу котелок.

– Смотри, дочка, начало хорошее. Но впереди – более двух тысяч километров по прямой. Считай, все три с половиной тысячи. Это хорошего хода пятьдесят дней без передышки. А на юге через два месяца уже может начаться весна.

– То-то ты мне устроил такой короткий курс.