Пропавшие в лесах Нетландии

– Ага, у меня все хорошо, – сказала она, уже направляясь к дому Арройо. – Мне нужно идти – опаздываю к Джордан.

Мистер Дэвис моргнул несколько раз. Венди всегда была по-соседски общительна и обычно останавливалась поболтать с ним, но сейчас у нее не было на это сил.

Голова гудела. Ей хотелось, чтобы события перестали происходить так быстро и она смогла бы разобраться в происходящем. Казалось, ей некомфортно в собственном теле. Хотелось убраться прочь отсюда. Хотелось убежать. А вот чего ей действительно не хотелось – это, оказавшись в городе, ловить на себе многочисленные взгляды и слышать шепот за спиной. У нее не было сил притворяться, что все хорошо.

После того случая Венди не позволяла себе плакать. У нее ушло ужасно много времени на то, чтобы загнать воспоминания в глубь себя. Она не была уверена, что сможет справиться с этим еще раз.

Шесть месяцев между ее исчезновением в лесу и тем моментом, когда ее нашли, образовали черную пропасть у нее в голове. Когда она лежала в больнице, доктора пытались подтолкнуть ее к этой пропасти и посмотреть, сможет ли она хоть что-то вспомнить, но она не смогла.

Конечно же, она хотела вспомнить. Если бы она вспомнила, что произошло, то смогла бы найти своих братьев. Эти утраченные воспоминания хранили тайное знание о том, как все исправить.

Но Венди преследовали лишь кошмарные сны, от которых она просыпалась с криком в больнице и которые оставляли после себя призрачные образы: деревья, улыбка Майкла, ботинки Джона, чей-то громкий смех и глаза, похожие на звезды.

Глава 5

Арройо

Дверь гаража у дома Арройо была открыта, так что видны были полки с инструментами и деталями машин. В гараже стояли два автомобиля. Один принадлежал Джордан – побитый седан со ржавым капотом, хорошо сочетающийся с окружающими его промасленными деталями. А рядом с ним стояла элегантная машина мистера Арройо, которой он очень гордился. Каждый раз, когда у Венди возникали проблемы с пикапом, Джордан с отцом выручали ее. Сейчас ей требовалась их помощь и с помятым капотом, и с поцарапанным ветровым стеклом, но сначала надо было решить более важные вопросы.

Венди почти что подбежала к их крыльцу и нажала звонок. В горле у нее стоял большой ком.

Джордан открыла дверь босая, в спортивных брюках. Одну руку она завела за голову – чесала ей спину и поправляла поношенную футболку «Красного Креста». В то время как Венди всегда вставала рано – и летом, и по выходным во время учебы в школе, – Джордан имела обыкновение спать до обеда, как очень ленивая домашняя кошка. Изо рта Джордан торчал тост, на губах играла сонная улыбка. Упругие завитки темно-русых волос обрамляли сердцевидное лицо.

– Привет, ты… – запнулась Джордан и, окинув Венди взглядом, нахмурила брови.

Венди стояла на цыпочках и покачивалась.

Руки Джордан безвольно повисли вдоль тела.

– Что случилось? – требовательно спросила она, не прожевав тост.

Венди открыла было рот, но ничего не смогла сказать. Она чувствовала, как дрожит ее нижняя губа.

Одним быстрым движением Джордан затащила ее в дом. Они торопливо прошли по коридору и забежали на кухню. Джордан положила остаток тоста на столешницу, и тут раздался голос мистера Арройо:

– ?Ay, Jordan! ?Quе haces?[1 - О, Джордан! Что ты наделала? (исп.)]

Папа Джордан с хмурым видом взял клеклый тост и бросил его в мусорную корзину.

– Ой, извини! – Джордан быстро загородила собой подругу, желая спрятать Венди от отца. – Только что пришла Венди. Мы будем у меня в комнате, – спокойно сказала она.

– Ох, ну, хорошо… Привет, Венди, – рассеянно проговорил Мистер Арройо, вытирая растаявшее масло кухонным полотенцем.

Прежде чем Венди попыталась ответить, Джордан потащила ее дальше по коридору. Он был увешан фотографиями Джордан и ее отца, на которых они, неизменно улыбаясь, ловили рыбу, ходили в походы или смотрели футбол. Здесь висела и парочка фотографий миссис Арройо. Она умерла, когда Джордан была совсем ребенком.

В доме Венди не было подобных семейных фотографий. Стены в основном оставались голыми, за исключением нескольких репродукций с картин Моне, купленных матерью в незапамятные времена. Будучи когда-то яркими, они так потускнели от времени, что представляли собой в основном сочетания бледно-голубых пятен.

Венди первой вошла в комнату подруги, и Джордан закрыла за ними дверь. Вся комната была выполнена в черных, красных и фиолетовых тонах, что очень сильно давило на глаза. Повсюду были развешаны множество пунцово-черных флагов и постеров «Портленд Торнз» – любимой футбольной команды Джордан. Медали Джордан висели на стенах на пурпурных лентах. В комнате, как и всегда, царил страшный беспорядок. В углу высилась гора одежды, а каждая поверхность была покрыта журналами, наградами и всяческим мусором.

Большое окно давало много света, а кровать была застелена синим одеялом, у изголовья висели прикрепленные скотчем к стене фотографии Джордан и ее подруг. На некоторых карточках была и Венди. На большинстве из них она гримасничала, а Джордан, обнимая ее одной рукой, широко улыбалась в камеру.

Венди присела на краешек кровати. Джордан вытащила из-под стола стул, скинула с него груду обуви и села напротив.

– Что случилось? – спросила она, наклоняясь вперед и кладя руку на предплечье подруги.

Венди почувствовала, как к горлу снова подступает комок. Она облизнула губы, сделала глубокий вдох, а потом рассказала Джордан обо всем, что случилось прошлым вечером.

Джордан сидела с опущенными уголками рта и внимательно слушала подругу. Ее брови то приподнимались, то опускались, но она ни разу не перебила Венди, чтобы задать какие-нибудь вопросы.

Когда Венди начала рассказывать об утренних событиях, то не могла подобрать подходящих слов.

– И детективы сказали… они сказали, что, может, он был с нами – там, где мы были, – и потому может что-нибудь знать. – Венди потерла руки, стараясь справиться с бегущими по ним мурашками. – Может, он знает, где мои братья?

Наступило молчание. Джордан откинулась на спинку стула и с шумом выдохнула. Венди попыталась выровнять дыхание, но только стало труднее дышать.

– Сколько ему лет? – спросила Джордан.

– Не знаю. Кажется, он моего роста, моложе нас, хотя… Может, он девятиклассник? – Венди вонзила ноготь в ладонь, а Джордан кивнула. Венди подумала, что если он того же возраста, что была она или ее братья, когда они пропали, то это может указывать на какую-то связь между ними.

– И ты не узнала его?

И опять этот вопрос заставил ее сердце биться быстрее. Она не могла сказать Джордан, что думает, будто это может быть Питер Пэн. Джордан единственный человек в школе, кто поверил, что она ничего не помнит из того, что случилось с ней и ее братьями, она никогда не давила на Венди и не сомневалась в ней, но даже Джордан не была способна поверить в нечто такое. Нет, это совершенно невозможно.

Венди отрицательно покачала головой.

– И они не нашли его? – спросила Джордан, запустив руку в кудри.

– Насколько я знаю, нет… Но я… Я не…

– Ты не хочешь, чтобы им это удалось? – предположила Джордан.

– Нет! – Венди опять покачала головой. – Дело не в этом. Если он что-то знает, тогда, разумеется, я хочу, чтобы полиция тоже знала это и смогла бы найти моих братьев. – Ей было трудно выдерживать внимательный взгляд Джордан. – Впервые за пять лет у нас появилась хоть какая новая информация и мы обрели надежду найти их, – продолжала она. – Но это… это все равно…

– Страшно, – тихо закончила за нее Джордан.

Венди кивнула.

Джордан смотрела сквозь Венди на стену и хмурилась.

Она жила здесь до, во время и после исчезновения детей. Когда Венди наконец позволили вернуться домой, Джордан одна из всей школы пришла навестить ее. Она вела себя так, будто ничего особенного не произошло. В течение нескольких лет Венди отказывалась выходить на задний двор, и они играли в настольные игры и складывали пазлы в гостиной.

Иногда мистер Арройо даже позволял им играть в мяч в доме при условии, что это был такой мяч, который не мог нанести слишком большого ущерба обстановке.

Когда Венди лежала в больнице, мистер Арройо и Джордан пару раз пытались навестить ее, но доктора говорили, что она слишком слаба и ей не следует видеться ни с кем, кто может эмоционально утомить ее.

С тех пор Венди постоянно испытывала огромную благодарность к Джордан и ее отцу. Она чувствовала себя счастливой в этой семье, была признательна им за дружбу и боялась лишиться ее.

– Я не могу еще раз пройти через все это, – пробормотала она.