Мэр. Цена предательства – любовь

– Так не берут, окаянные…

Мне оставалось только черпать быстрее, потому что вода вот-вот начнет переливаться за порог. Каратицкий что-то кричал, послышался лязг замков, скрип металлической лестницы на чердак, а потом оглушающий залп отборного мата…

И вдруг тишина…

Плеск воды стал стихать, по стенам текло всё меньше и меньше, а мои попытки исправить ситуацию стали приносить плоды.

– Соседи и все неравнодушные! Выходим на уборку общедомовой территории! – Каратицкий проголосил так, что через несколько секунд те, кто наблюдал за происходящим, прячась за дверьми, повыскакивали, причём вместе с инвентарём.

Работали слаженно, передавая тазы с водой из рук в руки. Женщины замывали взбухший паркет, мужики приподнимали мебель, убирали ковры, по максимуму выносили всё на открытый балкон. И уже через час от потопа осталось лишь плотное марево сырости.

Я растерянно кивала соседям, что так трогательно похлопывали меня по плечу, расходясь по своим уютным и сухим квартиркам. А потом осела на пуф, ощущая полное бессилие.

– И снова здравствуйте, Виктория Олеговна, – Каратицкий вошёл, закрыл дверь и присел рядом. – Трубу на чердаке продырявили, как дуршлаг. И ровно над вашей квартирой. Может, жук-короед какой завёлся? Или, может, вы кому насолили? Запороли годовую оценку?

– Вы как тут очутились, Константин Михайлович? Следили? – закрыла лицо мокрыми холодными ладонями, ища внутренний дзен. Вот бы успокоиться и послать всё к чертям…

– А мне город квартирку выделил в генеральском доме. Говорили, живут тут элита и семьи бывших секретарей партии, – он хмыкнул и достал телефон. – Сазонов, собирай всех и приезжай ко мне на квартиру. Тут какие-то подонки устроили потом, нужно собрать все записи с камер, опросить соседей. И чтобы к завтрашнему дню у меня была полная картина. А ещё ремонтников, потому что я перекрыл воду на весь дом…

– Как хорошо быть мэром. Один звонок, и всё решено. Да? Может, у вас есть и тот, кто исправит вот это всё? – закрыла глаза, опустила голову, не в силах больше смотреть, как медленно отходят пласты обоев.

– Ладно, собирайте вещи, и идём ко мне. А пока откроем окна, пусть сохнет. Сейчас здесь оставаться нельзя, если ты, конечно, не любишь воспаление лёгких и прочие неприятные болячки, – Константин встал и пошел по квартире. Громыхнула и балконная дверь, по ногам пополз сквозняк, лениво мотыляя влажную страницу учебника по литературе.

Это не может быть случайностью. Не может!

Вокруг меня словно уже всё решено, всё придумано, вот только я об этом пока ничего не знаю.

И такая апатия на меня навалилась… Скинула в сумку самое необходимое, послушно отдала ключи от квартиры малознакомому мужчине и пошла за ним.

Оказалось, что квартиру ему выделили ровно подо мной. Здесь когда-то жила мать бывшего мэра, вот только в гостях у неё никто и никогда не был. И понятно почему…

Это даже не евроремонт, здесь просто царские хоромы, вопящие о состоянии их владельца.

Я застыла в центре холла, откуда хорошо просматривалось это великолепие, и не смела шагнуть дальше.

Сверкающий дубовый паркет, двустворчатые двери, современная мебель, белоснежная кухня с мраморной столешницей и необычным для жителей квартир островом. Оказалось, здесь не одна квартира, а целых две, отсюда и ощущение бескрайнего простора, словно мы не в старой сталинке, а в каком-нибудь особняке.

– Проходи, – Костя забрал из моих рук сумку, поставил на диван и направился на кухню. – Живи мы в какой-нибудь новостройке, тут бы хлестало сильнее, чем у тебя. А так… Только по перекрытию в библиотеку натекло, и то весьма скромно. Вот что значит – стоили, так строили… На века!

Я сняла обувь и отправилась следом. Шла аккуратно, но все равно оставляла мокрые следы за собой.

Тело сковала дрожь то ли от холода, то ли от навалившегося стресса. Зубы стучали, по рукам растекались мураши.

– Пей, а то простынешь, – Каратицкий снова плеснул мне в бокал своей микструки. – Давай, не спорь! Пей, в душ, и спать. Моя комната там, а для себя можешь выбрать любую. Квартира чистая, нетронутая после уборки. Постель новая, полотенца свежие, поэтому можешь быть спокойна.

– А ты? – я сама не поняла, с какого перепугу начала «тыкать».

– А я дождусь наш местный «спецназ» водопроводных дел. Уж очень интересно, что за полтергейст у вас тут творится…

Глава 7

Горячие струйки стекали по телу, вот только я так и не могла согреться. Кровь стыла, как только вспоминала разруху, оставленную в квартире.

Когда рано остаешься без родителей, когда на ощупь пытаешь познать этот взрослый мир и его правила, единственным оплотом надежности остаётся твой дом. Старенькое кресло, уютный диван и декоративные подушечки, сшитые руками бабушки.

А теперь там влажные джунгли, но без лиан и папоротников.

А я?

А я прячусь в квартире мэра, с которым жизнь упорно сталкивает меня лбами.

– Вика, поплачь… Станет легче! – уговаривала себя, впиваясь пальцами в кожу, чтобы разогнать кровь, содрать эту ненужную броню, в которой ощущала себя как в капкане.

Но не было ни слёз, ни стыда, лишь усталость.

Собиралась я впопыхах, рандомно и весьма экстравагантно.

Растерянно осматривала нехитрый набор скомканной одежды из рюкзака: по-учительски строгий и безликий сарафан, водолазка, чулки и старая майка-алкоголичка, которую я собиралась пустить на тряпки. Ладно хоть бельё додумалась взять…

Надела майку, в растянутых прорезях которой просматривалось очертание груди, а сверху ещё и полотенцем укуталась, собираясь быстро проскочить в комнату. Чуть приоткрыла дверь, прислушиваясь к звукам в квартире.

Константин не вернулся, но и с лестничной площадки не доносилось ни одного звука.

Быстро вбежала на кухню, схватила бутылку воды, чтобы уже не покидать убежища до утра, и поспешила спрятаться. Дверь была основательная, даже с замком, отчего стало даже легче дышать.

Села на кровать, пытаясь осознать всё, что произошло за последние дни. Меня уже неделю не пускают в СИЗО, единственным способом связаться с сестрой были адвокаты. Поэтому я порой поспешно делала выбор, потому что важно было лишь иметь человека, способного ходить на свидания без кучи бюрократических проволочек.

Денег больше нет, а следовательно, и права на ошибку у меня не осталось.

В рюкзаке брякнул телефон, бросилась к нему, уже готовясь, что звонок в первом часу ночи не сулит ничего хорошего, но на экране светилось имя Лены Томченко, одноклассницы сестры, с которой мы теперь посменно обследовали клуб. Лена сама предложила эту идею, желая во что бы то ни стало помочь подруге.

– Да, Лен, – почему-то прошептала я.

– Тётя Вика… Ой, Вика… Короче, я сейчас слышала разговор начальника охраны по телефону. Не знаю, с кем он трепался, но речь шла явно о том вечере в клубе. Марат сказал, что все записи с камер хранятся на каком-то сервере. И только начальник службы безопасности имеет к ним доступ… А ещё он заверял кого-то, что всё под контролем, и никто ничего не узнает, – Лена шептала, звук был гулкий, странный, словно она сидела в металлическом безвоздушном бункере.

– Значит, запись есть? – охнула я, падая на подушку. Взгляд уперся в белоснежный потолок, в голове скрипели шестеренки.

– Да, есть. Ну не может здесь не быть записей, понимаешь? В каждом углу камера, девочек-танцовщиц прослушивают, говоря, что так контролируют, чтобы они с клиентами не спали. Но это же бред! А для кого эти приватные комнаты? Девки, конечно, не признаются, целок из себя строят, но зато с новыми телефонами приходят, на премиум-такси раскатывают… Все врут!

– Действительно, странно. Значит, нам нужно узнать, кто начальник службы безопасности?

– Есть у меня один вариант, – захихикала Лена.

– Лена, не смей! Моя смена завтра, вот и проведу разведку, порасспрашиваю. А ты мне слово давала, что по первому моему требованию уволишься. Мало нам того, что Оля второй месяц в СИЗО? Не смей! Ясно?

– Ясно, Вик… Ясно. Просто меня на свидание пригласил охранник. Парень вроде ниче такой. Добрый, открытый, простой, не то что эти шкафы накачанные. Я аккуратненько поспрашиваю, что это за неприступная крепость.

Крепость и правда была неприступная. Из руководства – сменный директор, выше просто не пробиться, центральный офис не найти, да и о владельце этого клуба ничего не известно. Болото, где тонут все секреты, тайны и маленькие слабости богатых клиентов.