Мэр. Цена предательства – любовь

Каратицкий замер, очевидно, считав прошедшее время как нечто непоправимое.

– Всё хорошо… Она жива, можете не подбирать слов утешения, – вздохнула и отвернулась, потому что в глазах снова началась невыносимая резь.

– И что же случилось с вашей сестрой?

– Я взяла её под опеку, когда мне было всего восемнадцать. Родители погибли в автокатастрофе, бабушке и дедушке уже было за семьдесят, поэтому выбора особого не было. Мы тогда жили в Сочи, а дедуля и бабуля – в этом городе. Даже страшно представить, что бы я делала без них. Они помогали как могли, дав мне возможность получить образование, а в день вручения диплома умерла бабуля, следом тихо ушел и дедушка…

Сама не понимаю, почему я разоткровенничалась. Могла же просто ответить на его вопрос и снова замолчать. Чёрт… Очевидно, микстурка работает.

– Почему не остались в Сочи? – Костя собрал пустые тарелки, сложил в пакет, присел рядом и закурил.

– Родительская квартира была в ипотеке, пока дедушка был жив, мы закрывали долг с его пенсии. Он у меня физик-ядерщик, работал в закрытом НИИ, писал научные труды… А когда его не стало, то и выбора не осталось. Мы с Олькой переехали в их квартиру, а ту пришлось продать. Банк вернул нам ничтожные крохи, которых хватило, чтобы купить машину, сделать косметический ремонт, а ещё часть я отложила на образование сестры…

– И как? Сестра отучилась? – Каратицкий интересовался так правдоподобно, в его глазах играл совершенно живой интерес, а не скупая формальность.

– Да, в этом году окончила Архитектурную академию с красным дипломом, в декабре должна была выйти на работу… А пока нашла место подработки в загородном клубе «Бохо»…

– «Бохо»? – хмыкнул Костя, вспоминая наше первое знакомство, случившееся именно там. – Я думал, он открылся только недавно.

– Там каждый месяц что-то открывается. Строения растут как на дрожжах. Откуда только деньги?

– И ты отпустила её туда работать? – Костя внезапно перешел на ты, а мне было так хорошо, что не стала сопротивляться.

– Ей двадцать два, сестра всю жизнь безоговорочно выполняла любое моё слово, была идеальной, послушной, трудолюбивой… Оля помогала мне с одиннадцати лет, мы вместе мыли подъезды, присматривали за неходячей соседкой, делали всё, чтобы нас никто не смел разлучить. Но она выросла… И просто хотела помочь мне с деньгами, которые я копила на её переезд в Сочи. Съемное жилье, а ещё машина, без которой сейчас просто никак…

– Вика, а где твоя сестра? – вдруг перебил меня Костя, он чуть наклонил голову, пытаясь прочитать мои сбивчивые мысли.

– Она ударила бутылкой мужика, решившего, что в обязанности официантки входят и интимные услуги. Мужик попал в больницу, а сестру арестовали, – я нарочно пропустила то, что в шкафчике Ольки нашли его портфель с деньгами и документами. Пусть думает, что мы просто две дуры…

– Что говорят адвокаты? – Костя присвистнул и настойчиво протянул мне бутылку.

– Адвокаты… Мне стало казаться, что нет у нас в стране адвокатов! Бестолочи и хапуги, готовые за пять рублей танцевать под любую дудку, – прошипела и сделала слишком большой глоток. Слизистую ошпарило, я словно кипятка хапнула, но Костя протянул мне банку с газировкой.

– Может, тебе помощь нужна? – протянул он задумчиво, а потом полез в карман. Достал портмоне, стал рыться в его карманах, пока не вытащил черную визитку, на которой красивыми золотыми буквами значилась фамилия – Раевский.

Слышала я о нём… Даже звонила, чтобы записаться на консультацию, но услышав ценник, согласилась на обычного специалиста из его конторы. Но и он сегодня опрокинул меня, правда, пообещал вернуть все деньги.

– Вика, просто позвони и скажи, что ты от Каратика. Он поможет…

– Спасибо, но мне это не по карману, а в альтруизм я перестала верить уже очень давно. Константин Михайлович, спасибо вам огромное и за помощь, и за разговор. Наверное, мне действительно нужно было просто выговориться. Завтра будет новый день, уверена, что всё будет хорошо, – спрыгнула, аккуратно сняла с плеч куртку, взяла рюкзак и, коротко кивнув моему спасителю, рванула по тропинке в противоположную от моего дома сторону.

Мне почему-то так не хотелось, чтобы он знал, где я живу.

Ещё два месяца назад я ловила в каждом взгляде надежду. У нас же было столько друзей, знакомых… Казалось, кто-то да поможет! Но нет… К кому бы я ни обращалась, получала смущённый отказ.

Вот и сейчас нужно выбросить эту дурь из головы.

Он – мэр!

А я – училка, чья сестра ждёт суда в СИЗО.

И казалось, что самое плохое сегодня уже произошло, но нет…

Поэтому войдя в квартиру, я просто скатилась по стене, утопая по пояс в воде, хлещущей с потолка горным водопадом.

Глава 6

– Какого чёрта? – бросилась в ванную и стала черпать тазом воду. Вот только скорость затопления была куда выше, чем мои попытки исправить ситуацию.

Вода прибывала, несмотря на то что я перекрыла все вентили. Хлестало не из стояка, не из сорванного крана, вода лилась равномерно, словно на крыше прорвало бассейн.

Квартира на последнем этаже, а значит, это не могли быть соседи. Но тогда что?

– Вика! Викуся, что случилось? – голос старшей по подъезду эхом прошелся по квартире. Старушка охнула, наблюдая, как по коридору проплыли мои домашние тапочки. – Батюшки! Откуда льётся?

– Тётя Наташа, вызывайте аварийку! – я еле дышала, продолжая выливать воду в ванну.

– Так они буквально два часа уехали. Просили меня открыть и подвал, и чердачное помещение, – женщина достала телефон, пытаясь без очков найти нужный номер. – Проверка у них какая-то была перед опрессовками.

– Аварийная служба приезжала? – сердце ухнуло, позвоночник свело диким ужасом. – И какие опрессовки в ноябре месяце? Они нам отопление обещали включить на этой неделе! И вообще, почему они приехали вечером? Их в рабочее время не дождёшься, а тут прискакали…

– Ну да! Я и сама удивилась, я как раз сериал смотрела. Я сейчас на тот номер позвоню, пусть возвращаются! Ироды безрукие, что они натворили-то? Викусь, я же уже старая, за ними не уследила… Ну куда мне на чердак за ними лезть? Сама понимаешь…

Из рук выпал таз, наблюдала за женщиной, уже прекрасно понимая, что не аварийная служба это была, да и номер, скорее всего, окажется заблокированным.

– Хм… Странно. Номер не обслуживается…

– Тётя Наташа, звоните нашим, пусть перекрывают воду на весь дом!

Если бы не волшебная микстурка Каратицкого, я бы непременно разрыдалась. Села бы в эту глубокую лужу и начала лить слёзы.

Недорогая мебель разбухала просто на глазах, из кухни выплыл пакет со школьными тетрадями, а из зала показалась коробка с итальянскими туфлями, подаренными подругой на прошлый день рождения.

Эта ледяная вода словно сносила всё, что было дорого моему сердцу. Стирала последний оплот надежности, домашнего уюта. Я все меньше узнавала свою квартиру, и все больше хотела сбежать отсюда, чтобы не видеть конца света.

– Э! Соседи! Ау! – громкий мужской голос раскатом грома ударил в спину. – Что за генуборка на ночь глядя? Здрасьте…

– Вы? – прошептала я, когда из-за угла показалось искаженное гневом лицо Константина.

– Хм… Виктория Олеговна… Стирку устроили? Или бобры плотину свили, а теперь решили съехать? – он растерялся, осматривая масштаб трагедии. – Вентиль где?

– Так на чердаке! – тетя Наташа всплеснула руками и достала из кармашка фартука ключи. – А вы наш новый мэр, да?

– Мэр… Так, показывайте, куда идти, – Каратицкий чертыхнулся, стянул куртку, толстовку, вытряхнул из кармана всю мелочевку и вышел на лестничную площадку.

– Наталья Иосифовна я, старшая по дому уже пятнадцать лет. Как мой отец помер, так меня и выбрали за порядком следить…

– А чего ж тогда у вас тут заводи? Порядок-то где? Аварийку вызвали?