Дважды в одну реку

– Давно не пила, да и голодная сегодня.

Я все же отставила свой бокал, надеясь, что вскоре все пройдет. Надо было, и правда, дождаться хоть какой-то еды. Но состояние пылающего лица все не проходило, оно даже усиливалось. К тому же теперь я начала задыхаться – мне почему-то не хватало воздуха.

– Послушай, Дима, я все-таки выйду на воздух, подышу немного. Мне нехорошо что-то.

– Давай я с тобой пойду. Может, это не от вина вовсе? Ты случайно не беременна? – как-то озабоченно проговорил Дима, но выглядело это из его уст смешно и нелепо.

– Глупости, – улыбнулась я, – я не беременна, успокойся. Все нормально. Просто подышу воздухом, немного приду в себя. Я сейчас вернусь.

Я встала из-за стола и направилась к выходу из зала. Я не могла понять, что со мной происходит. Конечно, возможно, это все из-за выпитого вина. Но я сделала всего лишь один глоток. Это не критично, но меня знобило, как в лихорадке, и перехватывало дыхание. Беременность отпадала, да и с чего бы ей быть?

Я направилась в туалетную комнату, где протерла лицо салфеткой, смоченной холодной водой, посмотрела на себя, на свое лицо в отражении зеркала. Все вроде было в порядке, только немного блестели глаза. Даже румянца не было видно. Еще немного подержав влажную салфетку на лице, я решила, что все в норме и вышла в холл. Все еще недоумевая, что же со мной произошло, я внезапно почувствовала, что меня кто-то толкнул. Не сильно, впрочем. Но достаточно, чтобы моя сумка выскользнула у меня из рук и упала на пол. Я, проклиная свою неловкость, нагнулась, чтобы поднять ее. И почти столкнулась лбом с мужчиной, который тоже присел, чтобы помочь мне поднять сумку с пола. Наши глаза встретились. Меня пронзило словно молнией. Я узнала его! Я сразу его узнала. Сразу, с первой секунды как только увидела, а ведь прошло уже почти двадцать лет. Но я все равно узнала его практически мгновенно. Это был Эдик. Да, это был точно он!

– Джульетта!? – воскликнул он.

Его глаза улыбались, впрочем, как всегда. Это была его особенность – улыбаться глазами. Да, губы, конечно, тоже улыбались, но его глаза при этом обретали какую-то детскую искренность и смешливость. Он вот так мог улыбаться даже тогда, когда злился или нервничал, но из-за этого по выражению его лица я никогда не могла определить, что же за всем этим кроется? Любовь? Ненависть? Злость? Привязанность? Нежность? Или ревность? Я никогда до конца не могла этого понять. Никогда! Его искренняя улыбка надежно скрывала все, что творилось в его душе.

– Джульетта! – повторил он, – неужели это ты? А ты совсем не изменилась! Совсем! Такая же красивая! – Он замолчал, продолжая вглядываться в мои глаза. – Ты что, не узнала меня? – Он встряхнул меня, схватив за обе руки. – Не узнала? – Тут вдруг глаза его поменялись. Нет, они продолжали улыбаться, но я неожиданно увидела в них неуверенность и даже испуг. Но, возможно, мне это только показалось – я ведь так давно его не видела.

– Я узнала тебя, Эдик! Конечно, узнала. Просто все так внезапно! Я не ожидала тебя встретить!

– А я уже было подумал, что так сильно изменился, и ты меня не узнаешь! Но ты ведь узнала! Узнала?

И снова за его улыбкой спряталась неуверенность. Я это увидела. Или это был обман зрения все же? Он все-таки немного изменился – чуть поправился, возмужал, заматерел, приобрел такую мужскую стать и респектабельность. Черты его лица стали крупнее, и теперь у него была короткая стрижка, а в молодости он носил длинные волосы по тогдашней моде. Но его голубые глаза, улыбающиеся всегда, в любой ситуации чтобы ни происходило, остались прежними. Конечно, я его узнала. Да и могла ли я его не узнать?

Я вдруг обрела дар речи:

– Сколько лет прошло! Страшно подумать! Как ты, Эдик? Откуда?

– Нормально! Я в порядке! Как ты, Джульетта? – Он вдруг опустил глаза, но все еще продолжал держать меня за руки. – Можем мы где-нибудь поговорить? Очень хочется поговорить с тобой, Джульетта. Очень хочется! Мы столько лет не виделись! Ты занята сейчас?

Эдик говорил скороговоркой, как будто боялся, что его прервут, и наш разговор на этом закончится. Он все также не поднимал глаза. А это было совсем уж не в его стиле. Он был взволнован и обескуражен происходящим. Я снова это увидела и почувствовала. Я всегда его хорошо чувствовала: его состояние и внутренние переживания. Он никогда мне о них не говорил, он прятался за своей обволакивающей и такой обманчивой улыбкой, но я знала и всегда чувствовала его эмоциональное состояние. Не знала точно, что происходит, но его эмоции считывала на каком-то подсознательном уровне.

Я встрепенулась:

– Я здесь не одна. Сейчас не очень удобно. Может, завтра?

Тут меня вдруг пронзила мысль, что завтра может и не быть совсем. Совсем!

Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы принять решение:

– Или давай так, ты можешь подождать минут десять, чтобы я утрясла свои дела? Можешь? Теперь я уже вовсю улыбалась, потому что я через двадцать лет по чьему-то совершенно невероятному сценарию вновь встретила свою самую большую, самую сильную и единственную любовь моей жизни.

– Конечно, Джульетта, конечно. Я подожду. Только на улице. Хорошо? – выдохнул он и снова заулыбался.

Но я почувствовала, что ему тоже, так же как и мне, срочно понадобился свежий воздух. Он был взволнован и никакая улыбка, никакая смешливость его голубых глаз не могли этого скрыть.

Я вернулась в зал, но за столик не села, остановилась рядом со своим стулом:

– Дима, ты извини меня, но поужинать не получается. Мне надо срочно уехать. Дела!

– Что-то случилось, Юля? Ты как себя чувствуешь? Может, проводить тебя?

Дима пытался встать из-за стола, но я жестом остановила его:

– Нет, Дима, со мной все в порядке. Просто надо срочно уехать. Да не волнуйся ты. Я, правда, в порядке. Завтра увидимся. Извинись, пожалуйста, за меня перед заведением. Пока!

И, не дожидаясь лишних вопросов, я стремительно вышла из зала.

Я снова зашла в дамскую комнату, чтобы еще раз взглянуть на себя в зеркало. Мне казалось, что я плохо выгляжу. Но в отражении своем я увидела совершенно спокойное лицо, как будто ничего необычного и не произошло вовсе. Но внутри меня что-то происходило, потому что я, по неизвестной пока мне причине, радовалась чему-то. Обдумывать свое такое непонятное состояние я не стала. Я развернулась и поспешила к выходу.

Эдик стоял у входа, сунув руки в карманы брюк. Он был напряжен и нервничал. Я это определила по тому, что он немного раскачивался и медленно вдыхал, задерживая выдох. Это снова показалось мне странным и абсолютно несвойственным ему. Никогда раньше его внутреннее состояние никак не проявлялось внешне. Или, может, я раньше этого просто не замечала? Нет-нет, он все же нервничал. Теперь я точно это видела. Он повернулся ко мне, но его глаза еще не успели заулыбаться. Именно в них я снова прочла напряжение и неуверенность.

– Джульетта! – проговорил он, натягивая на себя спасительную улыбку, – прости. Я, наверное, нарушил твои планы на вечер? – И снова в его глазах я увидела волнение и неуверенность. Да, вероятно, он все же изменился за это время. Теперь я четко видела, что его внутреннее состояние может отражаться на его лице, и даже обворожительная улыбка не могла скрыть этого. Прежняя его маска имела только одно значение – довольного и удачливого человека. Сейчас же на его лице я могла читать и другие эмоции. Могла!

– Не было у меня никаких планов на этот вечер, правда, ты лишил меня ужина, а я вообще-то голодная, – я шутила и при этом ощущала какую-то легкость, как будто не было предательства, тяжелого расставания, тоски и разочарования, не было этих двадцати лет разлуки. Меня это слегка удивляло, потому что я не раз представляла в своих мыслях, конечно, нашу с ним встречу. И всегда это было больно. До сих пор больно! Но сейчас почему-то у меня было впечатление, что мы не виделись всего-то два-три дня, что ничего еще не случилось, и все оставалось как прежде. Мне снова было хорошо рядом с ним. Даже наша встреча, как мне показалось, не взволновала меня. Просто я была рада находится с ним рядом. Как это было раньше. Вот и все!

– Ну, это поправимо. Сейчас найдем где-нибудь местечко и поужинаем, ну и выпьем, конечно, за нашу встречу. Не возражаешь?

– Нет, не возражаю. Правда, не уверена, что мне стоит пить. Вот сейчас в кафе сделала глоток, всего один глоток вина, и мне стало как-то не по себе. Не хватало воздуха. Не знаю, что со мной произошло. Вот тогда-то я и вышла из зала, чтобы немного привести себя в чувство. И неожиданно тебя встретила! Тебе не кажется все это странным? Нет?

Я взглянула на Эдика, он снова не улыбался. Вернее, улыбка все так же присутствовала на его лице, а вот глаза оставались тревожными. Я не могла объяснить себе, почему с ним такое происходит. Видела, чувствовала, но не понимала. Не понимала я и того, что стоит за всем этим!

– Мы обязательно выпьем, Джульетта! Обязательно. Будем пить очень хорошее вино. Я обещаю, с тобой все будет в порядке. – Вот теперь он заулыбался, как раньше. Глаза его снова смеялись. – И накормлю тебя. Мясо или рыба? Что предпочитаешь? – спросил он.

– Мне все равно уже. Я так хочу есть, что мне абсолютно все равно что именно.

Я взяла Эдика под руку, и мы, не торопясь, пошли по тротуару, слившись с бурным потоком людей. Мы шагали с ним рядом, о чем-то переговариваясь и шутя. Совсем как двадцать лет назад. Во времена нашей молодости.

Вскоре мы уже входили в двери какого-то ресторана.

Я взглянула на Эдика:

– Что это за ресторан? Ты здесь бывал раньше?

– Да, вчера ужинал здесь. Тут недалеко гостиница, где я остановился.

– Ты живешь в гостинице? – Я повернулась к нему, – а почему не дома?

– Давай сядем и сделаем заказ для начала, потом все тебе расскажу.

Я остановилась и заглянула в его смеющиеся глаза:

– Все? Неужели все?

– Ну, почти все, – немного смутившись, ответил Эдик.

– Вот, теперь я тебя узнаю. Расскажешь мне только то, что тебе хочется. Или то, что мне необходимо услышать. Остальное мне знать не положено. Вот, теперь я тебя точно узнаю. При этих словах Эдик вдруг снова перестал улыбаться. Снова! Теперь улыбка могла мгновенно исчезать с его лица. Раньше я за ним этого не замечала. Что-то совсем новое и неуловимое все же появилось в нем.