Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями

Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями
Евгения Палехова

Это история о том, как легко можно обзавестись капиталом, если: а) ты этого очень сильно хочешь; б) ты изобретателен, артистичен и психологически мобилен; в) у тебя такой особенный папа! Андрей попадает в непростительно опасную ситуацию. Михаил Давыдович, пытаясь помочь сыну, встречает Ростислава Фёдоровича, старого друга и злейшего врага. И теперь все помыслы Михаила Давыдовича направлены на то, чтобы внести в жизнь Ростислава Фёдоровича все последствия ядерного взрыва. Книга содержит нецензурную брань.

Невинный семейный бизнес

Мелодрама с острыми краями

Евгения Палехова

Редактор Лейла Шахназарова

© Евгения Палехова, 2020

ISBN 978-5-4498-8868-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

СЕЙЧАС

Ах, как хочется начать историю с легендарной фразы! И как ясно при этом: легендарная фраза – это то, что тебе, увы, не принадлежит. Как бы ни была хороша – подходит она только к одному роману: к тому, в котором её написал автор, однажды и навеки. Впрочем, отсылки, грамотные и иронично подкорректированные, всегда красят историю, и поэтому:

Апартаменты всех богатых людей похожи, квартира бедного человека всегда имеет индивидуальность. Наверное, дело в том, что когда денег много, ты, не задумываясь, нанимаешь самого дорогого декоратора, а ещё специалиста по фэн-шуй, которые, дружно взявшись за ручки, переполняясь привычной радостью от получения заказа, идут по накатанной схеме: дорого, изящно, модно и опять дорого. В случае с человеком, настолько ограниченным в средствах, что о декорировании собственного жилья и речь не идёт – ни наяву, ни во сне, – дело обстоит примерно так: в каком настроении проснулся, так и выглядит твоя квартира. Разумеется, лично для тебя.

…В конце всех дорог каждого жителя постсоветского пространства – в мегаполисе номер один, в апартаментах, которые прямо и внушительно заявляют о состоятельности и даже какой-то купеческой зажиточности хозяйки, свежим, ясным утром текла свежая, ясная беседа, не обременённая вопросами о сложности мироздания.

Немолодая богатая женщина разложила своё немолодое, но – респект! – ухоженное тело на софе. На кушетке напротив разложено ещё одно тело – такое же немолодое, но не настолько ухоженное.

Тела болтают о своём, о девичьем.

Первое тело зовется Вивиан, и имя это настолько не подходит к внешности, выдающей уроженку среднерусской полосы, что сразу понятно: это она сама себе так придумала, и, может быть, зовут её, совсем наоборот, Олеся. Она просто богата. Она богаче второго тела, которое прозывается просто Оленька и сейчас скорбно вздыхает.

– Что делать?.. – Тут её мысль, как белка, перескочила на другую ветку, и Оленька живенько спросила: – А ты надумала?..

– А что я должна была надумать? – без особого любопытства откликнулась Вивиан.

– Конечно, зачем нам это?! – взорвалась Оленька завистью и претензиями к жизни и конкретно к Вивиан. – Мы вон даже Вольдемара себе завели, мы нужды ни в чём не знаем!

– Кто меня завёл? – раздался надменный мужской голос.

Голос принадлежал третьему телу мужского пола, молодому и гладкому, мускулистому и гибкому. Высокий парень с длинными красивыми ногами сидел на широченном подоконнике и полировал ногти. Надменность в его голосе относилась не к тому, что о нём, присутствующем, сказали в третьем лице, и не к тому, что о нём, присутствующем, сказали как о домашнем животном. Надменность была просто его неотъемлемой чертой, заменявшей все остальные. Стоит ли удивляться, что это тело называется Вольдемар!

– А по какому поводу столько экспрессии? – с интересом посмотрела Вивиан на Оленьку, после того как с удовольствием посмотрела на Вольдемара.

– Я тоже замуж хочу! – жалобно и беспомощно сказала Оленька.

– За моего Вольдемара? – смертельно удивилась Вивиан и, кажется, готова была приказать горничной завернуть парня, чтобы Оленька не расплакалась.

– А ты за него собралась? – моментально ошалела Оленька.

– Нет. А ты? – подхватила вполне созревший абсурд Вивиан.

Оленька очнулась первая.

– Да я же про того твоего – ну который подарки дарит! – всплеснула она руками.

– Подарки? – фыркнула Вивиан и снисходительно пояснила: – Милая, это – сувениры. Подарки в сейфе лежат – муж покойный дарил. Никто его ещё не переплюнул. А этот, – она усмехнулась, – вот как дорастёт, так и выйду за него замуж.

На лице Вольдемара отразилась мысль, – он уловил последнюю фразу.

– Ты выходишь замуж? – обратив свой божественный фас к дамам, вопросил он.

– Тебе зачем это знать? – улыбнулась Вивиан.

– Знать я должен, – картинно приподняв правую, идеально очерченную бровь, ответил Вольдемар.

Оленька вся подобралась, с живейшим любопытством наблюдая за ними и страстно желая скандала.

– Ну-у-у… – протянула Вивиан. – Это ещё вопрос… с моими запросами… – Ей надоело, и она отмахнулась, причём от всего. – Поживём – увидим!

– Но мне нужно сшить костюм, – веско сказал Вольдемар. И закончил категорично: – Я не хочу на твоей свадьбе выглядеть как дешёвка!

Сказав то, что хотел, Вольдемар легко спрыгнул с подоконника и с достоинством вынес своё тело из комнаты.

Оленька дышать забыла, пока ожидала развязку этой сцены. И теперь она с шумом выпустила воздух из лёгких, провожая Вольдемара взглядом, полным восхищения.

– Потрясающий экземпляр! – прошептала она.

– И никакой ботокс не нужен, – кивнула Вивиан. – Я же тебе говорю – исключительно лёгкий. Как йогурт!

Тела переменили позы, но только слегка. Им было комфортно, и потому причин прерывать такую содержательную беседу не было. Тем более, что беседа такая хороша своей открытостью: вот куда взгляд упёрся, о том и говорят. У тюрков это называлось акын – что вижу, о том и пою.

День набирал обороты, требовал к себе внимания – и получал его от каждого ровно в той степени, какую определял он же.

Один из крупнейших частных банков мегаполиса работал по той же схеме: здесь можно было взять – и обязательно нужно было отдать. Прийти сюда просто так никому бы и в голову не пришло. И фасад здания, и интерьер были скроены и сшиты в соответствии с пословицей «по одёжке встречают». Точка. Закончить хрестоматийно было бы рискованно, поскольку провожали из этого банка далеко не по уму и даже не по связям или обещаниям. По другому провожали.

Впрочем, к Сергею Ивановичу, который уже десять минут сидел в просторном холле банка, это имело отношение косвенное. Сейчас его вообще занимала лишь одна мысль, которую он, судя по выражению его лица, думал. А вот его спутник Яков Михайлович скучал. И как-то сразу можно было понять, даже не знакомясь с ним, не втираясь в доверие, не распивая водочку в личной бане, что Яков Михайлович – специалист и профессионал, и неважно даже, что с первого взгляда непонятно, в чём именно. А вот про Сергея Ивановича этого не сказал бы никто. Хотя – вот ведь странность! – что-то неуловимое, но ощутимое выдавало в Сергее Ивановиче заказчика, а в Якове Михайловиче – исполнителя.

– Ну, вы же спец, да? – сказал Сергей Иванович, заметно волнуясь.

– У вас есть мои рекомендации, – ответил Яков Михайлович с той долей снисходительности, которая сразу показала, что вопрос прозвучал не в первый раз.

– Да, да! – торопливо закивал Сергей Иванович и тут же настойчиво продолжил уговаривать собеседника: – Вам же всё вот в этом понятно сразу, да?

Яков Михайлович так высокомерно глянул на Сергея Ивановича, что тот про себя твёрдо решил умерить пыл. Но поскольку слову своему он был не хозяин, ровно через десять секунд снова прозвучал всё тот же вопрос:

– Ну вы же спец, да?