Кататония. Палач миров

Он не погасился, не был уничтожен. Просто исчез.

На памяти Рене такого не случалось никогда!

Адепт огня фыркнул и принялся плести новое заклинание. Изучающие чары всегда неплохо давались ему.

Но в этот раз толку от них не было. Все заклинания Рене переставали существовать, едва войдя в туман.

Приближаться к непонятной мгле не хотелось. Рене преодолел себя. Очень осторожно, шаг за шагом, он подошел к туману и, о чудо, тот немного отступил. Стали видны ступени парадного крыльца. Туман будто отдал их Рене. Рене сплел новое заклятие и изучил ступеньки. Ничего особенного: камень, песок, поверху дерево. Никакой опасности?

Рене наклонился и потрогал ступеньку. Поднял пальцы, внимательно взглянул на подушечки среднего и указательного. Их покрывал пепел.

Странно.

Рене подошел к росшему рядом розовому кусту, дотронулся до полураспустившегося бледно-розового цветка. Легкое касание заставило цветок обратиться в прах, но прах этот, к удивлению, не осыпался на землю, а растаял в воздухе.

Рене поежился. Пожалуй, хватит с него исследований. Какая бы ерунда тут ни творилась, он помочь не сможет.

На ум пришли слова магистра об обращении к Великому Князю. Да, о таком необходимо доложить правителю.

Магистр Абеляр не спал. Старик часто засиживался за книгами до полуночи или дольше, поэтому Рене ни на секунду не сомневался, идти ему с докладом или нет.

Абеляр при виде ученика понимающе улыбнулся.

– Видел?

– Да. Вы знаете. Это давно?

– Точно не известно. Что думаешь ты? Что это?

Рене пожал плечами.

– Я не понял. Одно могу сказать: в пределах этого тумана все будто перестает существовать.

– Не будто, – поправил магистр. – Перестает.

– Да, – кивнул Рене,– но я заметил: когда я подходил, туман отступал, и предметы появлялись. Но они были странные…

– Рассыпались при прикосновении.

– Да! Магистр, если вы все знали, зачем отправили меня туда?

– Чтобы ты сам увидел, – серьезно сказал магистр. – Чтобы не сомневался в том, что я скажу. Наш мир исчезает, Рене. И лучше всего это видно по вечерам. И ночью.

Рене непонимающе глядел на старого мага. Исчезает? Мир? Как так? Разве может быть такое, что материя просто перестает существовать, ведь постоянство материи – основополагающий закон магии!

– Наш мир исчезает, – с нажимом проговорил магистр. – Мы не знаем, почему, не знаем, как это произошло. И мы не знаем, как это остановить.

– Ннно, – Рене не верил сказанному, – почему же никто ничего не делает?

– А что мы можем сделать? – устало спросил Абеляр.– Полгода назад стали приходить известия об исчезновении мест и людей, и с тех пор мы тайно ведем исследования. Правда, единственное, что мы поняли: идет необратимый процесс: то ускоряющийся, то замедляющийся. Лучшие умы королевства решали эту проблему. Решения не нашли.

– Великий Князь знает? Ему известно, что это… этот туман… уже почти у наших стен?

– Есть подозрения, что Великого Князя больше нет, как и столицы, – тихо ответил старик.

Рене обессиленно опустился на стул. Ноги его не держали.

– А магистр Милиссар?

– Уже многие люди стали жертвой этого явления. Люди, правда, пропадают иначе, чем вещи. Их не захватывает туман, они… истаивают.

– Истаивают? – Рене содрогнулся. – Как снег?

– Не совсем, но похоже. Люди понемногу теряют память, силы, а потом их физическая оболочка начинает пропадать. И через какое-то время они… перестают быть.

Рене вздрогнул.

– Эмиль, – прошептал он. – Эмиль жаловался на проблемы с памятью. И очень плохо выглядел.

Магистр печально глядел на своего воспитанника.

Рене вцепился пальцами в волосы.

– И что теперь? Что теперь, магистр? Мы все… умрем?

Магистр склонился к ученику, положил руку ему на колено. Сухая морщинистая ладонь источала покой. Покой – вот та причина, по которой никчемный оборвыш однажды припал к этой ладони. Магистр Абеляр был его опорой в самые сложные времена, он был тем огоньком в черной тьме, на который шел Рене.

– Выслушай меня, Рене, – сказал старый маг, – слушай внимательно. Я не просто так послал за Милиссаром именно тебя. Я не зря спрашивал тебя, где ты был и кого видел. Я следил за тобой, мой ученик. Не обижайся. Я заметил одну закономерность. Мир будто уплотняется вокруг тебя. Люди, которые близко общаются с тобой, они все существуют. Лишь недавно они начали… пропадать.

– Вы надеялись, что я застану магистра Милиссара, потому что я… это я?

– Да, – кивнул старик. – Многие магистры жалуются на недомогание. Милиссар чувствовал себя хуже всех. В последние дни он стал… каким-то… нематериальным. И сегодня меня осенило: что если Милиссар пообщается с Рене?

– Но я не успел…

– Не казни себя. Вероятно, дело не в этом. Ведь Эмиль же не стал чувствовать себя лучше, когда ты пришел?

Рене задумался на миг.

– Не стал.

– Вот видишь. И я… я тоже не ощущаю разницы при твоем приближении.

– А вы, магистр, тоже недомогаете?

Абеляр лишь грустно улыбнулся.

Рене со страхом вгляделся в родное морщинистое лицо. За себя он не испытывал страха, но учитель, друзья – совсем другое дело.