Тот самый Севастополь

– А ты сам, что здесь забыл? Пилотам тут вообще не место, – огрызнулся Денис.

– Хочешь сказать, тоже прознал про хлебное место и пришёл поживиться, – сменил гнев на милость, сказал Антон.

– Есть такое дело, – быстро ответил Денис.

– Давай вместе посмотрим, что это толстячок Саня тут припрятал из харчей, – отозвался Антон и повернулся спиной к Денису.

Денису ничего не оставалось делать, как изобразить бурный поиск. Он чувствовал, что Антон как-то смещается левее.

«Ага, значит там у них место для передачи сообщений» – догадался Денис.

Как вдруг Антон выключил свет и выскочил, захлопнув за собой дверь. Денис оказался в кромешной темноте. Нащупав выключатель, Денис очень обрадовался: «По крайней мере, не в темноте сидеть придётся». Он огляделся. Нужно было искать способ выбираться, так как кислорода становилось всё меньше. Это была кладовая Сани, набитая до отказа различными припасами, одеждой, провиантом. Денис стал глубже зарываться в коробки и обнаружил ящик со слесарными инструментами. Расковыряв замок, изрядно с ним повозившись, Денис освободился из заточения. Медленно открыв дверь, он увидел пустой коридор.

«И вот куда мне теперь идти? Спрятаться у особиста? Так меня могут увидеть, пока я туда дойду» – задавался вопросами Денис.

Но оставаться в кладовке было нельзя.

«Придётся сделать ход конём» – подумал Денис и отправился на бак.

Фильм уже закончился. Лавки и стулья были наполовину убраны. Денис разыскал взглядом Саню и отправился к нему.

– Саня, иду с повинной, – сказал Денис, стараясь не показывать, что заметил дикую растерянность кока и бегающие глазки.

– Говори, – на выдохе сказал Саня.

– Заглянул к тебе в кладовку. Думал, может у тебя там шоколад есть или сгущёнка. А там наш пилот. Представляешь? Так он меня там запер. Если бы не твои отвёртки с молотками, я бы там задохнулся! – возмущаясь, шёпотом сообщил Денис.

– Так это. Ты что там замок раскурочил? – спросил Саня.

– А что мне оставалось делать? – ответил вопросом на вопрос Денис.

– Пойдём, починим, а то всем достанется, если офицеры обнаружат, – заспешил Саня, схватив Дениса за руку.

Денис видел, что у Сани отлегло. Он даже стал улыбаться, когда они зашли в кладовку. На этот раз Денис избегал заходить в помещение и помогал Сане снаружи. Перед тем как уходить Саня долго возился с раскладыванием вещей, а Денис приметил, что Саня прихватил спичечный коробок с полки.

«Так, так, так. Видимо это то, что мне надо срочно раздобыть» – подумал Денис.

– Если честно, я чего-нибудь бы съел, – сказал Денис.

– Давай в столовую, сейчас сообразим что-нибудь, – ответил дружелюбно Саня.

В столовой Саня прошёл в кухню, а Денис проследовал за ним следом и увидел, куда тот положил спичечный коробок.

– Эх, сейчас бы картошки жареной. Были бы в порту, так пожарили бы в турбине, – сказал Денис.

– Ага, помню как последний раз, кто-то жарил, и время не рассчитал, так, то, что было набито в десятикилограммовую жестяную банку из-под сгущёнки, разлетелось на пол корабля. Вот боцмана орали тогда, – усмехнулся Саня.

– Работа у них такая палубу в чистоте содержать. Да кто ж сознается, что этот беспредел учинил, – хохотнул Денис.

– У меня тут масло сливочное и варёные яйца. Порежь хлеба, – сказал Саня.

Денис улучив момент пока резал хлеб, заглянул в спичечный коробок. В нём лежала свёрнутая катушка белой бумаги. Он стрелой вытащил катушку и вернул коробок на место. Саня принёс чайник с горячим чаем и два стакана.

– Ну что пойдём, подкрепимся, – натянуто улыбнулся он.

– Пошли, – подхватив поднос с едой, сказал Денис.

Едва они сели за стол в столовой, как Саня сказал:

– Тю, соль забыл, сейчас принесу.

Денис видел, куда пошёл Саня и понял, что тому не терпелось открыть коробок из-под спичек. Обратно Саня пришёл довольный и даже начал травить анекдоты. «Видимо, это было его послание Антону и он думает, что послание доставлено адресату» – хмыкнул про себя Денис.

Поздно вечером у себя в кубрике Сергей, Владимир и Денис развернули записку, которая гласила «Всё готово».

Глава 11

На душе было тоскливо. Артём открыл глаза и осмотрелся. Трубы под подволоком вентиляционной камеры не позволяли стоять в этой тесной коморке, в которой он содержался под стражей. За переборками то и дело слышалась крысиная возня. Еду приходилось, есть с подноса, стоящего на коленях. По нужде можно было обратиться к караулу, чтобы сходить в гальюн. Спать для высокого человека в скрюченном состоянии было проблематично. Он пытался, как мог, выпрямить затёкшие ноги. На корабле не существовало отдельного помещения для гауптвахты. Нарушителей отправляли в комендатуру, когда они стояли в порту. А если такая необходимость возникала в море, то выделяли каюту. Однако на данный момент все каюты были заняты делегацией, направлявшейся на встречу в Тулоне. Часы медленно тянулись, позволяя Артёму предаться воспоминаниям.

Шесть лет назад он, учащейся средней школы, как и другие отличники его района, был награждён поездкой в Болгарию. Страны социалистического лагеря периодически устраивали различные перекрёстные визиты для закрепления дружеских отношений. То проводили спортивные соревнования, то обменивались школьниками и студентами на время каникул. Артём был несказанно счастлив побывать за границей. Тогда он ещё не догадывался, что именно это событие разделит его жизнь на до и после. Ему так хотелось бросить всё в Союзе и уехать на такой манящий Запад. Его ничего не держало в СССР. Отец, считался всю жизнь сыном врага народа. Деда репрессировали и, слушая бабушку, о том какой он был хороший человек, как заботился о семье, Артём думал, какой не справедливой каре подвергся его дед. Мать также происходила из семьи политических заключённых. Она ничего не могла рассказать о своих родителях, возможно просто отмалчивалась. Артём не хотел причинять ей боль, поэтому сам не спрашивал, что произошло с дедом и бабкой, и почему её воспитывала тётка. Он был единственным и поздним ребенком у этой выстрадавшей своё счастье семейной пары. Поэтому он так хорошо учился. Не все предметы давались Артёму легко. Но он не хотел огорчать родителей. Ему было важно, чтобы они им гордились. В Болгарии Артём встретил свою первую любовь Марийку, с которой переписывался потом целых два года, немного позабросив учёбу, а она взяла и вышла замуж. Это стало причиной того, что по окончании школы, вместо золотой медали он получил серебряную. Но самым переломным моментом было знакомство с Георги Тодоровым. Этот парень жил вместе с ними в санатории в Албене. Он, как старший товарищ со стороны Болгарии, был своего рода пионервожатым. Завязалась дружба, хоть между ними и было порядка семи лет разницы. Георги удивительно красиво рассказывал о своей профессии, основа которой была работа с одарёнными детьми. «Я им могу дать больше, чем может позволить себе вся семья ребёнка,» – хвастался он, рассказывая, как устроил в международные институты, многих мозговитых ребят. «Захочешь, я и тебе место, подыщу» – обещал Георги. Но все мысли Артёма были тогда лишь о Марийке. И если он и хотел куда-либо переехать, то только с ней, а эта юная особа жила в своей Болгарии итак припеваючи. Артём переписывался с Георги больше из вежливости, но когда Марийка бросила его, а это случилось почти в одно и тоже время со смертью матери, он стал более по-взрослому оценивать свою жизнь. Он понимал, что досмотрит отца и затем подастся на запад. Но выходы в другой мир нужно было искать уже сегодня, не откладывая. Он написал о своём желании учиться где-нибудь в Европе и если Георги, всё ещё хочет ему помочь, то он с удовольствием примет эту помощь.

Разговор с отцом о предложении уехать учиться в Сорбонну для поступления на математический факультет состоялся уже через месяц. Они ни разу не обсуждали ещё так долго что-либо. Артём ожидал, что отец будем им гордиться. Но выслушав сына внимательно, отец нахмурился и сказал – «Твой дед был предателем родины, потому что как завсклад в голодовку воровал муку и продавал в три дорога. Родители твоей матери были врачами и мстили, за своего белогвардейца деда: вместо лечения травили красноармейцев. Я не позволю своему сыну запятнать себя. У человека всегда есть выбор, кем стать. Можно мстить, не раздумывая, а можно разобраться с прошлым и жить настоящим, не повторяя ошибок предков». Эти слова до сих пор стояли в сознании Артёма. Он был так обижен на несправедливость, а оказалось, что дед получил по заслугам. Он так хотел вырваться на запад и доказать, что может прожить и без Союза, а оказалось, что с долей вероятности девяносто девять процентов его пригребут к рукам западные спецслужбы, ведь бесплатный сыр только в мышеловке.

Отец всю жизнь проработал инженером на оптико-механическом заводе и имел контакты с военными через оборонные заказы. Он нашёл нужного человека, который смог проникнуться ситуацией и предложить решение, через заинтересованные структуры. Невероятное решение ошеломило и отца, и сына. Артёму предлагалось вступить в ряды внешней разведки и начать карьеру двойного агента. С его биографией и складом ума, он мог немалого добиться на этом поприще.

Год учебы в Сорбонне дал много пищи для размышления. Артём увидел, что всё, что писала газета «Правда» оказалось правдой. Бывшие союзники после Второй Мировой войны поставил во главе угла победу над СССР, и напирали на психологические методы ведения войны, а не только на вооружение европейской части Евразии для сдерживания мифической советской агрессии. По рекомендации куратора Артём пошёл служить в армию, взяв академический отпуск. Так повышались шансы на интерес к его персоне сразу после получения диплома. На флот его отправили намеренно, чтобы и заматерел и прошёл необходимое для его будущей роли обучение. Особист на «Красном Кавказе» знал только то, что парень «особенный» и получил он эти данные как бы от произошедшей утечки информации. С одной стороны это определенным образом помогало Артёму. Иван Макарыч за ним приглядывал, но отчетов о деятельности запросить не мог. С другой стороны, если произойдёт непредвиденная ситуация, то к нему можно было бы обратиться. И вот произошла эта ситуация, когда сослуживцы заметили его во время отправки и приёма шифровки. Это было задание Центра. Артём должен был себя как-то скомпрометировать, чтобы те, кто его вёл, убедились в его непатриотизме по отношению к родине. Артём сдружился с потомками из Белой Эмиграции и поддерживал с ними связь через одного радиолюбителя из Сорбонны. Эта ячейка продолжала, не смотря ни на что, вести пропаганду против социализма. «Но, как и с чем именно обратиться и нужно ли обращаться к особисту? Может всё идёт как нельзя лучше?» – рассуждал Артём.

Он ждал, что однажды его захотят завербовать в прямом диалоге. Но как бы он к нему ни готовился, но предсказать, как это произойдёт не смог. Во время посещения гальюна он увидел нового пилота, который присоединился к экипажу за день иди два до отплытия. Антон уговорил матроса, караулившего Артёма дать походить больше на свежем воздухе Артёму и размяться.

– Ты посмотри на него. Скоро он ходить не сможет из-за того, что сидит скрючившись. Вам его тогда носить придётся. Куда ему тут бежать? В море нырнёт что ли? – поругал Антон матроса, который прикинув перспективу сразу же согласился.

Антон подошёл к Артёму, и, прищурившись от яркого солнечного света, спросил: – Тебе что-нибудь нужно?

– От воды не отказался бы, – ответил Артём благодетелю.

– Парень, ты что хочешь, чтобы твой подопечный коньки отбросил. Бегом воды неси! – прикрикнул Антон.

По какому-то странному стечению обстоятельств матрос побежал выполнять, оставив их двоих наедине.

– Я готов тебе помочь сбежать, когда мы прибудем в Тулон. Ты со мной? – быстро спросил Антон.

Артём застыл от неожиданного предложения. В нескольких шагах появился карауливший его матрос.

Антон развернулся уходить и пообещал:

– Думай. Я зайду завтра.

«Неужели надо принять предложение пилота?» – раздумывал юный разведчик, снова оказавшись запертым.