Тот самый Севастополь

– Как так? – удивился Владимир.

– Когда есть правильные друзья, то можно и правильную поварскую школу закончить и в нужный ресторан попасть, – гордо заявил Саня.

– Мне бы таких друзей, чтобы мечты исполняли, – с сожалением сказал Владимир.

– А какая у тебя мечта? – поинтересовался Саня.

– Попал на флот, но мечтал лётчиком быть. Даже с другом тайком летал на гражданке, – оглянувшись, приглушённым голосом сказал Владимир.

– Так и что ты хочешь? – спросил Саня.

– Пилоты вертолётов неплохо зарабатывают. Особенно те, которые шишек разных возят. Вот бы попасть так к какому-нибудь значимому человеку, – сказал Владимир и засмеялся. – Да ладно, кому я нужен. Вернусь, доучусь в своём Институте физкультуры и пойду малышнёй заниматься в школу.

– А на что ты готов, чтобы твоя мечта сбылась? – с хитрым выражением на лице спросил Саня.

– Чтобы сбылась заветная мечта, любой человек на всё готов! – воскликнул Владимир, вставая из-за стола.

– Не спеши огорчаться, может и на твоей улице праздник будет. И да, не переживай, я ни кому не скажу, что ты несколько ночей назад вертолёт брал, – сказал Саня ему вдогонку.

Владимир замер на полпути и обернулся. Лицо Сани из дружески приветливого выглядело непроницательно холодным.

– Что тебе известно? – подхватил он Саню за грудки.

– Да остынь ты, остынь. Я же сказал, что рот на замке буду держать, – струхнул Саня.

Владимир отпустил Саню и сказал:

– Это не моя тайна. Я лишь себе несколько дней отпуска заработал.

– Понимаю, что ещё мы тут можем заработать, – выдохнул Саня, снова сделавшись миролюбивым.

Глава 8

Радисты не только на флоте являются особой кастой военнослужащих. Это те ребята, которые даже после службы имеют отголоски освоенной профессии. Всем без исключения запрещено выезжать за границу в течение первых пяти лет после демобилизации. А кто-то продолжает быть «спящим агентом» периодически прослушивая эфир. Так как Сергей имел большее, чем его юные коллеги понимание о происходящем, он стал замечать то, на что раньше не обращал внимание. С одними ребятами наставники работали более поверхностно, а с одной парой усиленно. Именно в эту пару входил высокий парень Артём. Вторым был всегда замкнутый в себе Игорь. Их конечно обоих можно было назвать погруженными в свой внутренний мир, но Артём иногда подавал признаки молодого человека своей редкой улыбкой или острым замечанием по поводу происходящего вокруг. А вот Игорь не то, что не улыбался, казалось его лицо застыло словно маска. Причём эмоция, которую оно выражало, было призрение. Сергей, подвижный и доброжелательный по своей натуре, хотел больше общения. Ему казалось, что он может как-то помочь Игорю увидеть и другие краски жизни. Мама воспитала в нём неравнодушное отношение к окружающим. Поэтому он, как тот ребёнок, который не может пройти мимо бездомного щенка, старался делать этот мир радужнее. Нельзя сказать, что Игорь был в восторге от попыток подружиться, что стороны Сергея. Последний каплей было то, что Сергей напросился в шлюпочную команду. Матросы регулярно тренировались и шлюпки использовались как способ перемещения между судами во время стоянки. Игорь чередовал свои умственные нагрузки по запоминанию кодов и шифров с физическими тренировками, но не как постоянный член шлюпочной команды, а как запасной. Каково же было его удивление, что вместо нескольких часов в море, работая вёслами и смотря на морскую гладь, он снова будет слушать щебетание Сергея.

– Опять ты? – всплеснул он руками, когда открепляли шлюпку.

– Да, вот решил, как и ты попробовать отвлечься немного. Мы же сидим постоянно без дневного света. Так и клаустрофобию можно заработать, – обрадовался Сергей, что наконец-то Игорь первый заговорил с ним.

– Слушай, что ты ко мне прицепился? – спросил Игорь, уложив на лопатки Сергея такой прямотой.

– Не поверишь. Я чувствую в тебе родственную душу. Как будто тебе в этой жизни чего-то не хватает, и именно я могу тебе помочь! – выпалил Сергея, сам слово, за словом понимая, что сказал.

Игорь, повернулся, бросив то, что делал и уставился на Сергея.

– Вроде на Мать Терезу не похож, – вдруг по-доброму сказал Игорь.

– Куда мне до неё. Хотя если в гриме, то с моей стройной фигурой могут подменить, но только ненадолго, – сказал, повеселев Сергей.

– Ага, быстро спалишься. Ты без кларнета своего не можешь. Как начнёшь дудеть, так тебя и раскусят, – улыбнулся Игорь, вновь занявшись сниманием защитного чехла со шлюпки.

После этого диалога мало-помалу они сдружились. Оказалось, что выражение презрения на лице Игоря это фирменный знак типа людей, которые видят несовершенство мира и пытаются вносить свои поправки. Его наставники не могли не нарадоваться, сколько полезных рационализаторских предложений он сделал за время своей службы.

«Конечно, заметили его талант, наверняка в «спящие агенты» готовят, если не останется на флоте» – подумал Сергей, в очередной раз, видя довольное лицо наставника Игоря.

Однажды Сергей снова заметил угрюмость Игоря, но она была без налёта презрения.

– Ты сегодня какой-то другой, – сказал Сергей.

– Есть такое дело, – кивнул Игорь.

– Поделишься? – аккуратно спросил Сергей.

Время было послевахтенное, и по пути в столовую Игорь рассказал Сергею весьма грустный сюжет из своей жизни.

– Я учился в политехническом институте в Новочеркасске, перед тем как решил взять академический отпуск и пойти в армию. В пятидесяти километрах в Ростове-на-Дону жила родная сестра моей бабушки. У них с мужем своих детей не было. Я навещал её иногда и даже оставался ночевать, перед тем как ехать на электричке домой. Сам знаешь, расписание автобусов и поездов порой оставляет желать лучшего в плане стыковок, и в моём случае это было идеальным вариантом и хорошего пожилого человека навестить и на раннюю электричку успеть. Да и так заглядывал, если в Ростов с друзьями ездил. У неё такие пироги вкуснейшие были, потом вся общага на чай напрашивалась. Она нас всех привечала. И вот однажды поставили в расписание дополнительную электричку, и мне стало удобно и быстрее домой добираться. Душа скрежетала, а проезжал мимо, понимая как физически уставал, выезжая в пятницу вечером, и в воскресение уже ехал обратно. Затянулась пауза, и с друзьями не выезжал. А тут у нас соревнование по шахматам между институтами в Ростове. Я так обрадовался. Сразу всем сказал, что после партий к бабушке и чтобы ни кто на меня не обижался, гулять по городу ни с кем не пойду. Купил на площади Ленина, где она жила хурму, одну штуку. Я знал, что она ей нравиться, но из-за сахарного диабета много нельзя. Прихожу. Звоню. Никто не открывает. Пошёл к соседке, той тоже нет дома. Пошёл к другой соседке этажом ниже и там никто не открыл. Думаю, неужели куда-то все вместе ушли, а мне-то надо ехать обратно. В общем, ушёл я. А на душе так противно. Кручу эту хурму в руках, а она мне в горло не лезет. Мальчонка один в электричке маму попросил и та её у меня на пряник выменяла. Где-то через пару недель, когда я на каникулы приехал домой, то узнал, что бабушка умерла два месяца назад. Оказывается мне и телеграмму давали в институт, но я её не получал, может в общаге затерялась, не знаю. Так вот, такое ощущение сейчас, как и тогда. Только не пойму, что я упускаю или упустил уже. Что-то затевается, или уже случилось, где-то прямо под самым носом, – немного с рассеянным видом поделился Игорь.

– Даже не знаю, что и сказать. Бывают такие в жизни совпадения, которые потом через всю жизнь люди, как крест несут, но ты главное помни, что твоя бабушка, всё равно тебя любила и до сих пор за тобой как ангел-хранитель стоит. Раз ты почувствовал что-то, как тогда, то давай вместе присмотримся, может и выясним, в чём проблема назревает, – ответил Сергей.

Через сутки, когда в крови кортизол, вырабатываемый корой надпочечников, снизился. И градус адреналина от ожившего воспоминания не так бередил, Игорь, будучи с Сергеем на вахте, кивком головы показал в сторону Артёма. Сергей стал посматривать на своего коллегу тоже. После почти половины смены наблюдений, сложилось чёткое понимание того, что Артём перед самым промежутком времени, в которое ни кто не имеет права занимать эфир, чтобы терпящие бедствие могли передать сигнал «SOS», а именно от пятнадцати до восемнадцати минут каждого часа, выходит с кратким сообщением. Перед вторым забронированным промежутком для подачи сигнала бедствия между сорока пятью и сорока восьмью минутами каждого часа, Артём сидит в сосредоточенной позе, внимательно прослушивая эфир. Работа каждого радиста секретная. Даже начальник смены не знает, что получают или передают члены его команды. Только командиру корабля передаётся расшифрованный текст. Другой особенностью у Артёма обнаружилось то, что он чаще других вызывался протирать спиртом золотые контакты на кодировочной машинке. Но это больше похоже на то, что она ему нужна для шифрования или дешифрования чего-то не входящего в основные обязанности. Полным доказательством того, что Артём занят чем-то своим в определённое время было то, что когда в эфире в два часа тринадцать минут прозвучал сигнал срочности в виде трёх мягких знаков подряд он на него не среагировал. Каждый радист обязан был слушать эфир, чтобы поймать, то самое слово и несколько цифр, которые незамедлительно надо было передать руководству. Радисты обычно сверялись, что у них получилось одинаково принять срочный сигнал, перед тем как отправить командиру корабля, но у Артёма в этот раз не было записано ни единого символа.

Глава 9

После вахты Сергей с Игорем вышли на нос корабля, чтобы пообщаться вдали от людей.

– Что скажешь? – спросил Игорь.

– Два варианта. Или он работает по особому заданию командира, или же работает на кого-то ещё. Третьего не дано, – уверено заявил Сергей.

– И к кому с этим обратиться? Если первый вариант, то подставим Артёма, что плохо замаскировался. Если второй вариант спугнём предателя, – сморщил лоб Игорь.

– К особисту тоже с этим не пойти, – проговорил Сергей.

– Почему нет? Это же его тема, – застыл Игорь, не понимая логики Сергея.

– Сам подумай. Это же его прямая обязанность выявлять шпионов. Вдруг он проглядел и будет из-за этого шашкой махать. Или так же Артёму достанется, если они с особистом что-то совместно делают, – выпалил Сергей.

– Тупик, получается, – хмыкнул Игорь.

– Ну почему сразу тупик. А мы на что? Будем наблюдать. И когда картина проясниться, то определимся, как поступить, – сказал Сергей.

– Мне нравиться твоё предложение. Фиксируем всё и сопоставляем, а там уж разберёмся, кто кому друг или враг, – кивнул Игорь.

Несмотря на все их ухищрения, Артём быстро вычислил, что двое коллег за ним наблюдают. И прямо в лоб спросил:

– Парни, у меня, что дерево на голове выросло? Вы чего всё время пялитесь?

Сергей быстро заморгал, а Игорь не стал отпираться и грозно спросил: