Корректор. Книга третья. Равные звездам

– Нет. Они допустили ошибку – отправились на двух идентичных машинах. Они остались на записях камер безопасности на границах Туса и Маньяхи. Номера изменены, но сомнений нет – они. Такой путь резко ограничивает выбор направлений, и хотя дальше в ту сторону автоматических камер нет, их заметили в Митаре, Тамтабале и Пирице. Фактически у них осталась только одна возможная дорога – по Восьмому шоссе к западной границе. Завтра днем они должны прибыть в Чумчу. Это последний шанс их перехватить. Группа захвата уже вылетела в Тёто, там пересядет на вертолеты и к завтрашнему утру доберется до Чумчи.

– Там есть аэродром?

– Небольшой, с грунтовой полосой. Для малых гражданских самолетов. Для заправки вертолетов вполне пригоден. Сашар, следует ли их перехватить? Если до… известных тебе персон дойдет, что мы знали о группе и не остановили ее… могут возникнуть серьезные проблемы. А если до Вездесущих дойдет, что мы воспрепятствовали их ученикам, я даже и не знаю, чего следует ожидать. Так что делать?

Несколько мучительно долгих минут Великий Скотовод изучал Первую Смотрящую бесстрастным взглядом.

– Ты реши, – наконец сказал он, и в его голосе на мгновение проскользнула злорадная нотка.

– Что? – от неожиданности Кимица едва не потеряла равновесие и с трудом удержалась на кресле. – Я?

– Ты. Твоя прямая задача – защищать Граш от враждебных элементов. И в то же время охранять покой мирных граждан, в том числе – иностранных туристов. Законы они никакие не нарушили. Им можно приписать разве что попытку незаконного выезда из страны через населенный пункт с отсутствующей таможней. Но и то не ранее, чем они пересекут границу. А когда пересекут, окажутся вне юрисдикции наших законов. Кимица, они представляют собой угрозу Грашу?

– Не… – Первая Смотрящая осеклась. Сказать «нет» или «да» означает автоматически принять решение. И, разумеется, понести за него всю полноту ответственности – к чему она совершенно морально не готова. Что бы ни произошло в дальнейшем, она в любом случае останется крайней. – Не знаю. У меня недостаточно данных для определенного ответа.

– Ну так собери их, – равнодушно пожал плечами глава государства. – На то Глаза и существуют. Только не забывай, что, как ты сама сказала, после того, как они покинут Чумчу, их уже не перехватить.

– Но решения такого уровня…

– Ты свободна, Кимица, – оборвал ее Великий Скотовод. – Завтра вечером жду от тебя отчета по ситуации.

– Да, Сашар, – сухо ответила Кимица, поднимаясь.

Выходя из кабинета, она постаралась придать лицу как можно более бесстрастное выражение, чтобы первый гэнро, ожидающий в глубоком мягком кресле ее ухода, не смог прочитать ее чувства. Проклятый Сашар! Что ей теперь делать? Разумеется, независимо от исхода дела и ее решения сильного ущерба она не понесет – у нее хватает союзников. Причем сторонников Дракона среди них нет. Так что если группа устроит Дракону веселую жизнь на его собственной территории, она лишь мысленно им поаплодирует. А недруги… Ну, в крайнем случае станут открытыми врагами. Но все-таки не следует лишний раз подставляться. Да и месть Дракона за бездействие, эквивалентное прямой помощи, может оказаться ужасной…

Ну что же. Решение необходимо принять. Но кто сказал, что принимать его должна она сама? В конце концов, именно для того она и отправила с группой Тимашару, чтобы та поддержала решение – любое решение – своим авторитетом. Так пусть она не просто его поддержит, а еще и примет. И под удар Вездесущих в случае чего попадет тоже она. А если не попадет… Если в перспективе решение окажется скверным, оно зачтется в минус Тимашаре. Если удачным – в плюс Кимице.

Конечно, подставлять под удар свою союзницу плохо. И с точки зрения отношения с другими союзниками, и с точки зрения потери поддержки Северных колен. Но случаются ситуации, когда в политической игре приходится жертвовать даже самыми сильными своими фигурами. Хотя бы для того, чтобы выжить самой.

Добравшись до своей резиденции – жутко неудобной со всех точек зрения, но съехать из дворца означает дать пищу для нехороших слухов – она миновала проводившую ее взглядами безмолвную охрану и прошла в свой кабинет

– Вальха, вызови мне командира дежурной смены связи, – приказала она поднявшемуся навстречу ей секретарю.

Тот же вечер. Где-то на дорогах Граша

– … чего?!

Ольга оторвалась от экранчика своего пелефона, на котором несмотря на тряску читала книгу, и удивленно взглянула на уставившуюся куда-то в пространство Яну, лицо которой медленно приобретало ошеломленное выражение. Сидящий за рулем Дентор оглянулся через плечо.

– Ты серьезно? – внезапно спохватившись, Яна бросила на Ольгу извиняющийся взгляд. – Кара такое придумала… потом расскажу.

Она замолчала и углубилась в себя, изредка беззвучно шевеля губами. Ольга тихо хмыкнула. Интересно, как же они все-таки воспринимают такую связь? Как голос внутри головы? Или как сами собой возникающие мысли? Надо поинтересоваться – но потом, когда тонкие узы взаимного доверия немного упрочнятся. Ей, что редко случалось, нравилась компания, в которой она оказалась. Немногословные, сосредоточенные бывшие солдаты Саматта и Дентор, расслабленные, но в любой момент готовые взорваться вихрем действий, относились к знакомыми ей типажами – она часто встречала подобных им среди коллег по профессии. Но улыбчивая свойская Яна, ехидный насмешливый Палек, маленькая серьезная Канса – они сильно отличались от всех ее знакомых. Обычно среди последних фигурировали либо другие сотрудники Отдела внутренней безопасности, либо начальники и политики, которых ей приходилось охранять. Ее, к счастью, очень редко приставляли к кому-то помимо Медведя. За директора СВР она могла бы умереть без колебаний. Но вот большинству из остальных своих подопечных она бы без особых эмоций в любой момент свернула шею. Надменные, спесивые, с вечно недовольной миной на лице, смотрящие сквозь нее как сквозь стеклянную стену, находящие какое-то извращенное удовольствие в унижении подчиненных и пресмыкающиеся перед унижающими их вышестоящими… Мусор. Аристократический мусор, пусть и в элегантных костюмах, стоящих примерно ее годовое жалование. Более-менее приличные люди среди них тоже попадались, но не чаще, чем зеленые побеги в самом начале весны.

Заморская компания, технически говоря, тоже относилась к ее подопечным. Ее задачей являлось защитить их любой ценой – и сделать все, чтобы таинственная Карина Мураций все-таки попала в Четыре Княжества и вернула жизнь еще недавно красивому сильному телу Масарика Медведя. Она хорошо помнила мертвое лицо своего тайно обожаемого шефа, когда врач в больнице сообщил ему страшную новость. Если бы она могла, она бы с удовольствием поменялась с Масариком местами – только бы шеф снова улыбнулся ей своей теплой понимающей улыбкой. Но она не могла. А теперь у нее появился шанс помочь. Если только она вытащит чудо-врача в Княжества…

Тогда, в последний день перед их с Тароной отбытием, шеф вызвал их еще раз. Он долго выспрашивал обо всех деталях, а перед тем, как отпустить их, попросил Тарону оставить их наедине.

– Ольга, – ровно сказал он, оперевшись локтями о стол, положив подбородок на сжатые кулаки и глядя ей прямо в глаза. – Ты понимаешь, что дело крайне рискованное? Что против тебя будут и люди, и обстоятельства? Что ты не получишь помощи, если что-то пойдет не так?

– Да, господин Медведь, – откликнулась она, вытянувшись по стойке «смирно». – Понимаю. Я готова к неприятностям.

– Охотно верю. Но я хочу попросить тебя об одном личном одолжении.

– Да, господин Медведь?

– Не рискуй понапрасну. Я хочу, чтобы ты вернулась. Если вы провалитесь, никто не станет тебя винить. Я прекрасно знаю, как из-за каких мелочей и глупостей срываются даже идеально спланированные операции, а твоя операция относится к крайне рисковым по любым меркам. Да и ты не полевой агент. Вселенная велика и бездушна, и даже самый сильный девиант вроде тебя для нее меньше мушки перед элефантом. Я хочу, чтобы ты не рисковала попусту. Если задача невыполнима, возвращайся.

– Я сделаю все, что в моих силах, господин Медведь. У меня просчитаны все возможные варианты отхода.

– Ответ не принимается. Ольга, прости меня, старика, но я догадываюсь, как ты ко мне относишься. Плохо, когда телохранитель испытывает такие чувства к своему начальнику, но поделать тут ничего нельзя. Я не хочу отказываться от твоей защиты – по крайней мере, я могу быть уверен, что ты меня не предашь. Но эмоции мешают тебе думать ясно, как подобает профессионалу. Масарик… много значит для меня. Но совсем не факт, что Карина Мураций способна ему помочь. В конце концов, она не волшебница и даже не нейрохирург. А тебя мне заменить некем. Пообещай мне прямо сейчас, что не станешь рисковать попусту.

Она пообещала.

Впервые в жизни она дала обещание, которое не намеревалась выполнять.

Она доставит Карину Мураций в Княжества любой ценой. Люди, которые ехали сейчас с ней в машинах, по сравнению с чудо-врачом лишь расходный материал, которым можно пожертвовать при необходимости. Возможно, живой щит против Дракона, если Демиурги все еще приглядывают за ними. Не более того. По крайней мере, так она думала поначалу.

Но за пять дней, что она провела в их компании, она с удивлением обнаружила в себе все крепнущую симпатию к ним. Она являлась если и не врагом, то, по крайней мере, весьма сомнительным другом. Сотрудником спецслужбы государства, по крайней мере однажды недвусмысленно продемонстрировавшего свою враждебность. Человеком, который преследовал свои тайные цели. Однако если они и имели в душе что-то против нее, то никак того не показывали. Наоборот, они всячески старались показать ей, что она своя. Что она член команды. Что она – друг. Уже на третий день Палек начал подтрунивать над ней так же, как подтрунивал над своими родственниками – и Ольга, несмотря на точную колкость его замечаний, чувствовала, что не имеет ничего против. Пару раз, когда замечания оказались особенно точными, она страшно жалела, что не способна с ходу найти адекватный ответ – но и не более того. Ни злости, ни даже раздражения из-за его шуточек у нее почему-то не возникало. А когда вчера вечером он несколькими штрихами набросал на нее карикатурный шарж, она, к своему вящему удивлению, только звонко рассмеялась и шутливо пихнула его в грудь манипулятором – тем самым, которым десять лет назад в кадетском училище искалечила и чуть было не прикончила старшекурсника за куда более невинную шутку о своей внешности.

А ведь если подумать, они в иерархии сильных мира сего стоят куда выше, чем большинство надутых индюков, с которыми она имела дело. Не в официальной, публичной иерархии, а среди тех, кто имел реальную власть. Карина Мураций может пока не понимать того, но будучи всего на год старше Ольги, она уже влиятельнее целой фракции катонийской Ассамблеи. Если – когда – она осознает свою силу, она станет одной из самых видных персон на политическом катонийском небосклоне. А вместе с ней – и члены ее семьи. Палек и Яна пока тоже слишком наивны, чтобы осознать реальное положение вещей, но Саматта и Дентор с высоты своего жизненного опыта должны все прекрасно понимать. И, тем не менее, они оба обращаются с ней как с равной и как со своей – и ни разу не оскорбили ее бессмысленным недоверием. А на разумную осторожность она не обижается.

Когда – если – они выберутся из этой передряги, она еще задумается о своем отношении к ним. Возможно, им никогда не стать настоящими друзьями. Их дороги разойдутся так же внезапно, как и сошлись: они вернутся в Катонию, она – в Княжества. Возможно даже, со временем они забудут ее, простого телохранителя в Службе внешней разведки Четырех Княжеств. Но она почти наверняка до конца жизни сохранит в своем сердце настоящее уважение к ним…

– Я тащусь, как брюхом по склону! – снова нарушила тишину Яна. – Ольга, ты представляешь – Кара летать научилась!

– Летать? – недоуменно переспросила Ольга. – Как?

– Элементарно. Встаешь или садишься на опору и начинаешь ее поднимать. А она поднимает тебя. Дядя Дор! Когда у нас остановка на ночлег?

– Ты у нас штурман, вот ты и скажи, – не оборачиваясь хмыкнул Дентор. – У тебя же карта.

– Зануда! – обиделась Яна. – Мог бы и сам сказать, у тебя же верстомер перед глазами.

– Верстомер тоже с картой сверять следует, – парировал полицейский. – Давай, проверяй, не упрямься.

Возмущенно выдохнув, Яна включила верхний свет, вытащила из кармашка переднего сиденья карту, развернула ее и подключила к пелефону. Какое-то время она сражалась с упрямым листом фотопластика, пытаясь расположить его так, чтобы видеть нужный участок.

– Вот мы, если верить спутникам… – пробормотала она наконец. – Дядя Дор, у меня только три сигнала, и один на самом горизонте. Еще немного, и система позиционирования начнет показывать температуру на пятой планете Бу Ожерелья.

– Тоже небесполезная информация. Но сейчас ты по делу говори. Проблемы нам обещали не ранее Чумчи, а до нее завтра еще полдня пути. Так что станем решать их по мере поступления. Так что с положением?

– Тридцать верст до плановой точки ночлега. А может, раньше остановимся? В первый же раз в поле ночуем. А на первый раз всегда больше времени надо. Дядя Дор, ну пожалуйста! Мне полетать хочется!

– Налетаешься еще, – безжалостно усмехнулся Дентор. – Особенно сверху вниз. Имей в виду, я тебя ловить не намерен.

– Большой грубый мужик! – пожаловалась Яна Ольге. Та ответила ей весело-сочувственным взглядом. – Никто нас, женщин, не понимает!

– Ага, даже вы сами, – согласился Дентор. – Потерпи, Яни. Совсем же немного осталось. Остановимся на десять минут раньше, ладно уж, тогда и наразвлекаетесь.