Авторский метод

Я пожал плечами.

– Трудно сказать! Наверное, я хочу диалога.

Снова недоуменный взгляд женщины.

– Я имел ввиду, обсуждения! – поспешил я поправиться.

Снова возникла пауза. Я пил вино маленькими глотками, не понимая вкуса.

– Ну что же, давайте обсудим! – заявила она в конце концов. – Какие именно моменты вы хотите предложить на обсуждение?

Я почесал подбородок и задал первый вопрос:

– Почему вы одна?

Модель не стала уточнять что именно я имею ввиду. Она ответила сразу, не обдумывая:

– Потому что мне нужна только я сама.

– А восхищение? Вы же нуждаетесь в восхищении? Иначе вы не выбрали бы такую профессию.

– Я нуждаюсь в зеркале, которое будет отражать меня целиком. Восхищение – это и есть зеркало. Оно помогает мне сознавать себя и собственную ценность.

– Тогда почему вам холодно?

Выражение ее лица стало еще более грустным. Она склонила голову к плечу и увела взгляд в сторону.

– Почему? – настаивал я. – Может зеркало не всегда показывает то, что хочется видеть?

– Зеркало холодное само по себе, – ответила девушка. – Оно не может греть. А показывает оно только то, что есть на самом деле.

– И вам не важно с какого ракурса заглядывать в это зеркало?

– Я модель и видела себя со всех возможных ракурсов. И только внутрь себя заглянуть невозможно. Будь у вас хоть тысяча зеркал – прямых и кривых, как в объективах фотоаппаратов.

– Именно там тепло! – воскликнул я.

– Там? Где? В объективе фотоаппарата?

– Внутри себя!

Марина не ответила и отвернулась к окну.

Я посмотрел на нее в упор, на этот раз без неловкости и стеснения. Казалось кисть просится сама описать ее.

Высокий рост и великолепная фигура. Идеальный овал лица. Высокая линия бровей. Большие темно-синие глаза, смотрящие строго и холодно. Маленький рот со слегка пухлыми губами. Длинные прямые черные как смоль волосы, обрамляющие лицо и спадающие на плечи. Ей лет тридцать, не меньше. Разве в таком возрасте еще работают в модельном бизнесе?

Откуда мне знать?

Но у меня большие возможности сегодня.

– Может стоило бы позволить кому-нибудь другому посмотреть вам внутрь? – снова заговорил я, продолжая любоваться ею. Солнце заглянуло в помещение и луч хорошо осветил ее облик. – И тогда не будет нужды в зеркале. Есть те, объектив которых настроен на тепло. Я точно знаю, что есть!

Марина со снисходительным недоверием глянула на меня и элегантно махнула рукой.

– Делайте, что хотите! – сказала она. – Я сразу говорила, что не нужны никакие диалоги. Будет то, что будет.

***

Дверь в квартиру была серого цвета. Скучная, невзрачная и безликая, как и множество подобных. Сейчас я вспомнил, что должен быть номер 95, но на двери это не было указано. Впрочем, это совсем не важно.

Я нажал на кнопку звонка. Ничего не произошло. Либо я не слышал трелей из-за звуконепроницаемости двери, либо звонок просто не работал. Скорее всего, последнее.

Мне пришлось несколько раз постучать.

Сразу же послышались небыстрые шаги, опровергая предположение о звукоизоляции, и, вскоре, дверь отворилась. Невысокий, лысеющий мужчина лет сорока появился в полумраке прихожей. В руках его был журнал, а на лбу большие очки. Одет он был в домашний халат и тапочки.

– А! Это вы! – произнес он и посторонился, приглашая меня войти.

Хозяин не выглядел равнодушным. Скорее был рад моему приходу, чем наоборот. Не выпуская из рук глянцевое издание, раскрытое на развороте, где красовалось какое-то красочное фото, мужчина изобразил радушную, но немного робкую улыбку.

– Давайте пройдем на кухню? – предложил он. – В комнате у меня беспорядок.

Я не удивился огромному количеству фотографий разного размера, висевших на стенах в прихожей. Они были в рамках и без них, цветные и черно-белые. Было темно и содержание их расплывалось, но смотрелось все это вполне уместно. Я даже подумал, что комната, наверное, вообще превращена в выставку. Но туда меня не позвали, поэтому пришлось пройти на крохотную кухоньку, типичную для хрущевской однушки, и взгромоздиться на табурет у небольшого стола.

Хозяин захлопотал у допотопного эмалированного чайника, что стоял на газовой плите.

– Сейчас будет чаёк! – объявил он, зажигая конфорку от обыкновенной спички.

Я хотел было попросить кофе, но быстро передумал.

Вскоре на столе появилась вазочка с печеньем и две чашки с чаем из пакетиков. Хозяин продолжал улыбаться, размешивая ложечкой сахар.

– Я знал, что вы придете! – сказал он. – Это было предсказуемо.

– Вы не рады?

– Ну что, вы! – мужчина поправил очки. – Очень рад! Даже счастлив, можно сказать. Всякий гость – это радость для меня. Я ведь не избалован визитами. И на работе мало общения. Так что, милости прошу!

– Как ваши успехи в бизнесе? – начал я беседу, отхлебнув горячего напитка. – Студия процветает?

Он вздохнул.

– О чем это вы? О каком процветании речь? Еле свожу концы с концами! Весь небольшой доход уходит на аренду помещения. Самому же не хватает на элементарные бытовые нужды, – взгляд его смущенно скользнул по обстановке кухни, как бы в подтверждение слов.

– Ну это временно, уверяю вас, Михаил! – подбодрил я его, впервые назвав по имени. Тот немного округлил глаза, но мгновенное изумление быстро прошло. – Вы обязательно добьетесь успеха в этой сфере деятельности. Потенциал в этом виде предпринимательства весьма велик.

Михаил смущенно кашлянул и снова схватился руками за дужки очков.