Формула порока

Ко вполне понятному и вроде бы очевидному заключению пришли собеседники, но всем стало грустно, над ними зависла чёрная тишина.

На Бармалее с высокими залысинами среди остатка шевелюры и пышными усами на расширенной у челюсти голове была надета тёмно-синяя куртка от хлопчатобумажной спецовки, в каких щеголяют по заводским цехам труженики.

Дотоле он сидел с обособленным видом, время от времени пуская едкий дым «Беломорканала», а сейчас, нарушая тягостное молчание, решился поддержать разговор:

– Я слышал, что у безработного курильщика на Западе меньше шансов получить работу, – почувствовав, что к его словам прислушались, он продолжил: – В японских, например, фирмах повышают зарплату работникам, которые бросают курить. Многие иностранные предприятия, учреждения, учебные заведения заранее предупреждают посетителей и клиентов, что их персонал сознательно полностью обходится без табачных изделий. Все это просчитано с моральной, психологической и экономической точек зрения, потому что обходиться без сигарет выгодно.

– Скажу вам, Пётр Петрович, на Западе сейчас обходиться без сигарет стало модно, – согласился Василий Павлович. – В Голливуде поняли, что курить в фильме должен отрицательный персонаж, а чем занимаются наши отечественные сценаристы и режиссёры?

– Испытывают наслаждение, показывая в табачном дыму жизнь положительных героев: следователей, хирургов, учителей, деятелей искусства. А сколько денег переводится на это бесовское зелье, когда монеты надо бросать в церковную кружку, так, Василий Павлович?

– Правильно, Иван Сергеевич, и давайте обратим свой поверхностный взор на отечественную эстраду или, как теперь её называют, шоу-бизнес.

– Клавдия Шульженко часто исполняла песню со словами «Закурим по одной, товарищ дорогой», – высказался Пётр Петрович.

– Виктор Цой пел о «дыме сигарет», – добавил Владимир.

– А кто пел против сигаретного бума? – спросил Василий Павлович.

Он оглядел всех в курительной комнате. Курильщики вздымали глаза в коричневый потолок, пожимали плечами, и общее молчание было ответом.

– Молодёжная группа пела песню, в которой были слова «бросай курить, вставай на лыжи», – ответил он на свой вопрос. – Но клип с телеэкранов исчез, потому что курящая публика мало в нём испытывала нужды. Те же, кто далёк от никотина, восприняли его критически, как очередные молодёжные завихрения. В общем-то, по моему глубокому убеждению, существуют профессии, обладатели которых обязаны подавать пример отсутствия никотиновой зависимости. И кого к ним отнести?

– В первую голову педагогов и медиков, – ответил Иван Сергеевич.

– А как вы, на, думаете – курит ли главный врач нашего диспансера?

– Леонард Симонович дымит, как паровоз, хотя издаёт приказы об ограничении курения, – ответил Иван Сергеевич. – Среди медицинских работников многие без тени смущения коптят небо табаком, а у нас в отделении курят почти все медсестры.

– Если медсестра в белоснежном халате или врач дышит на вас никотином или просто курит в сторонке при вас, этим перечёркиваются все благопристойные предупреждения Минздрава, и подобные ситуации наводят на грустные размышления, – подытожил Василий Павлович. – Ну а кроме медработников и учителей обладатели каких профессий должны бы подавать пример обходиться без ядовитых сосок?

Он спрашивал всех, но почему-то пристально смотрел на пожилого алкоголика с крупными заросшими буйной растительностью ушами и, обращаясь к нему, добавил:

– Как вы считаете, Николай Иванович?

– Звёзды шоу-бизнеса, – последовал ответ.

– Сотрудники правоохранительных органов, – выпалил Пётр Петрович.

– Военнослужащие всех родов войск, – добавил Владимир и пояснил: – Солдату нужно думать о выполнении боевой задачи и меньше о табаке. И демаскировка из-за дыма, особенно когда прикуривают в ночное время.

– Чиновники, сотрудники государственных учреждений, на.

– Журналисты, корреспонденты, ведущие телепрограмм и другие сотрудники средств массовой информации, – дополнил ещё один Бармалей.

Его удлинённой формы голова чуть склонялась вперёд, лицо украшали пухлые толстые губы, а на орлином носу восседали большие голубые очки.

– Наконец-то дождались слова и от Евгения Андреевича, – похвалил Василий Павлович. – Если хотя бы эти люди ушли от никотина, всей стране легче было бы глядеть в смутное будущее, на которое надвигается мощный наркотический туман. А все ли представляют, что алкоголь и опиаты связаны с никотином?

– Можно вспомнить – как примешь даже первый стакан зелья, вскоре захочется покурить, даже при нормальной закуске.

– С опиатами, Толя, то же самое, но интенсивней. Наркоман, бывает, сигарету зажжёт, начнёт дымить и уж после вставляет иглу в свою вену. Здесь, несомненно, играет роль и психология, но большее значение имеет физиологическая взаимосвязь. Как влияет алкоголь и опиаты, в том числе героин, на капилляры – основные кровеносные сосуды?

– Первоначально расширяют, – поведал Евгений Андреевич.

– Да, а как действует никотин на кровеносные сосуды?

– Неужели сужает? – предположил Владимир.

– Абсолютно правильно. И что же получается, когда человек пытается покончить с героином или алкоголем, но продолжает курить? – озадачил всех очередным вопросом Василий Павлович.

– Сосуды сужаются после покурки, и организму приходится вспоминать или придумывать, как их расширить и восстановить до нормального состояния, – живо откликнулся Анатолий.

– Поэтому никотин и курение табачных изделий является в данном случае, провоцирующим фактором, – сделал вывод Василий Павлович.

– Табак, папиросы, сигареты – провокаторы, – возмутился Анатолий. – Срочно окончательно бросаю курить, на!

– Шутки шутками, но никотиновая зависимость чаще всего является базовой фундаментальной, поскольку с никотином маленький ребёнок обычно знакомится раньше, чем с другими ядонаркотиками – алкоголем, героином, кофеином и остальными. Маленький ребёнок с рук матери видит облака табачного дыма, ощущает запах дыма или даже вкус никотина, когда его целует близкий курящий родственник. Поэтому и прощание с никотином – дело более важное и сложное, но освобождаться от никотинового рабства следует обязательно, иначе табак опять притянет остальные наркотики. Все взаимосвязано, взаимообусловлено, детерминировано, и если вы хотите заканчивать дурные привычки, лучше заканчивать со всеми одним махом, – подвёл итог Василий Павлович. – Надо с добротой заботиться о своём уникальном организме и проявлять постоянное каждодневное попечение о нём, так ведь, Иван Сергеевич?

– Ясное дело, и священное писание много говорит по этому поводу, и создан-то человек по образу и подобию Божию.

Зашли ещё двое клиентов наркодиспансера. Один из них был совершенно сухой – блокадного вида дистрофик с глубокими резкими морщинами на лице; на вид ему около пятидесяти пяти.

Задымив папиросой «Беломорканал», глядя на чёрную решётку в чёрном окне, он произнёс, обнажая коричневые от никотина зубы:

– Могуче кричит, и теперь уже уснуть можно только после завтрака.

– Точно, – понимающе согласился мужчина с печальными глазами.

– Уже много раз я посещал эту обитель, – посетовал дистрофик. – Подшивался, кодировался и всё бесполезно, потому как чуть попадёт за воротник – и пошло-поехало безостановочно. Раньше утром после завтрака нас выгоняли на улицу убирать территорию; у каждого лечебного отделения был свой определённый участок. Ровно в десять часов подъезжал автобус, и нас всех развозили по предприятиям: на завод Козицкого, на офсетную печать, на «Севкабель». С Козицкого привозили обрезки фанеры, на ней ножом вырезали рисунки, затем обжигали и продавали у метро. На бутылку эти произведения искусства тянули, но самыми посещаемыми были аптеки и парфюмерные отделы.

– Выходит, это вы себе брали тройной одеколон, а для дам «Ландыш»?

– Да, Толя, а к утру пузырьков пустых был опять полон двор, и утром нас вновь выгоняли их собирать. Такая вот была трудотерапия. На «Севкабеле» считался трёхмесячный ЛТП; оттуда привозили ночевать, а утром опять на смену. Женщины в отведённом помещении прямо в ГНД на швейных машинках строчили постельное белье. Собирали картонные коробочки для мелков и карандашей. Славные были времена: выписываешься, а тебе ещё и денег дают – одну треть от заработанного. Но выписываться ранее сорока пяти дней можно было только при крайних обстоятельствах и если приезжали родные и просили об этом.

Помолчав и помрачнев, он добавил:

– А в последний месяц я зело похудел из-за почти полной потери аппетита, а обычно у меня правильное телосложение. И обидно, очень обидно, я же сейчас опять машину пропил.

– Рассказал бы, Паша, нам убогим, как пропиваются эти консервные банки, – предложил хронический алкоголик с бровью, запечатанной лейкопластырем. – Я думал, только наркоманы большие суммы и крупные вещи моментально спускают, но оказывается, наш брат алкоголик тоже может показать широту души.

– Это можно, но сначала, Толя, расскажи-ка поподробнее: какую асфальтированную стену ты забодал?

– Три дня назад после обеда пошёл я из отделения – с разрешения медперсонала купить сигарет. Стою у ларька, что напротив входа на станцию метро, цены разглядываю.

– Разве ты можешь прожить вдали от злачных мест?

Не обращая внимание на реплику Павла, вспоминая обстоятельства, Анатолий продолжал: