Казачьи Покрова. Избранное

А Чигин всё ближа и ближа.

Торопится князь, у коня на боках
Кровавая липкая жижа,
Но слышится топ дончака казака
Всё ближа и ближа, и ближа.

Спужался Урупка, поводья сронил.
Почуяв нежданно свободу,
Скакун яво рыжий помчал что есть сил,
В болотную топь прыгнул с ходу.

В грязюке вонючей по шею увяз,
Не выйти, потребна подмога.
К врагу обратился в отчаяньи князь:
– Спаси ты меня, ради Бога! —

Достал басурмана тады атаман,
Не дал яму сгинуть под тванью.
В столицу доставил, где правил Иван,
Согласно свому обещанью.

Он выполнил Грозного строгий наказ,
Привёз беглеца на расправу
И всех воевод от немилости спас,
И честь заработал и славу.

А гиблое место хопёрских болот,
Где булькали чёрные грязи,
Урупом прозвал языкастый народ,
По имени беглого князя.

Трясина усохла с годами потом,
Уходит вода из колодца.
Станица возникла на месте на том,
Урюпинской ноне зовётся.

От, коли в Урюпинск до дядьки твово
Поедетя будущим летом,
То сможешь похвастать, што кое-чаво
Ты знаешь о городе этом.

Кот али кат?

(по мотивам казачьих сказаний)

Не надо, унучек, трепать языком.
Не знаешь – спроси у дедани.
Не мог быть Котовский лихим казаком,
Поскольку он был молдаванин*.

Да мало ль, што брешут твои друзяки!
Ты ухи развешивай боле.
Они дажедь Путина к нам в казаки
Запишут, коль дать трошки воли.

Названье станицы увидел, кубыть,
Смикитил своё, торопыга.
Да тольки ни цепь, ни верёвка, ни нить
Не свяжут Хопёр и комбрига.

Ты в байку любую поверить готов.
А знаешь, кужонок, што ране
Водилась в том займище уйма котов?
Оттеля пришло и названье.

Не веришь? От то-то! Обиделся, чай?
Смахни-ка слезинку с ресницы.
Поближе на лавку седай, не серчай.
Я правду скажу о станице.

Ну, слухай. Названье маненько не так
Писалося в давние годы.
По слову царёву свезли в те места
Из разных сторон воеводы

Мучителей-катов, зверюг-резаков.
Зачем? Не для добрых занятий.
Для пыток и казней простых казаков,
А вовсе не воров и татей.

Войсками подавлен был бунт на Хопре,
И взялись за нашего брата.
Когда энто было? Как раз при Петре,
Восстание батьки Кондрата.

Работы для катов там было полно,
Пришлось палачам потрудиться.
Пытали, рубили, пускали на дно,
Лилася кровя, как водица.

И всё продолжалось, соколик ты мой,
Без малого цельных два года.
Семь тыщ казаков обрели упокой
В хопёрских стремительных водах.

Хучь вейся верёвка – конец настаёт,
И вот уж почуяли каты:
Мятежников нет, и для них нет работ,
А значит не будет и платы.