Освобождение России. Программа политической партии

У России есть небольшой «буферный» период, в течение которого она имеет возможность провести настоящие, а не показные реформы и подготовить себя к жизни в условиях глобальной экономики и жесткой конкуренции на мировых рынках. Этот период продлится где-то до 2015–2018 года. Эти жесткие сроки обусловлены тем, что к 2018 году зависимость основных потребителей российской нефти от наших поставок может снизиться на порядок, в первую очередь за счет «сланцевой революции» – разработки новых собственных месторождений углеводородов.

Потребление нефти и ее закупки в России и на Ближнем Востоке со стороны развитых стран будут падать, значит, будет падать спрос, увеличиваться конкуренция между поставщиками, и цена на нефть будет снижаться.

Так, Соединенные Штаты Америки разработали новую нефтяную стратегию. Правительство США рассчитывает вдвое сократить поставки нефти с Ближнего Востока к 2020 году, а еще через 15 лет и вовсе отказаться от них. Это станет возможным благодаря применению новых технологий – бурению на шельфе и добыче сырья из сланцевых пород и нефтеносных песков.

«Сланцевая» революция угрожает высокому уровню цен на углеводороды, снижение которых способно серьезно подорвать доходы российского бюджета и наших крупнейших корпораций.

Это с одной стороны. С другой, существует весьма обоснованная точка зрения о том, что цена нефти будет держаться на уровне свыше 100 долл. США за баррель, но при этом прибыли российских нефтяных компаний все равно будут снижаться.

По сведениям специалистов[6 - Лосев М. Нефть становится тверже // РБК, май 2013, с. 72–74; Bernstein Research.] Bernstein Research, с 2001 года наблюдается не только постоянный и устойчивый рост нефтяных котировок, но и экспоненциальное увеличение предельной стоимости добычи барреля нефти. Предельная стоимость добычи – это такой показатель, который характеризует максимальную стоимость добычи на наиболее труднодоступном месторождении с крупными промышленными запасами.

Так как запасы дешевых месторождений, в том числе в нашей стране, постепенно подходят к концу, то скоро практически всю нефть придется добывать с большими издержками. Для России это особо опасно. Ведь большая часть наших новых месторождений находится в труднодоступных районах с тяжелыми климатическими условиями.

В 2001 году рыночная цена барреля и предельная стоимость добычи колебались в мире около отметки в $20, в 2007-м – $60, в 2012-м – предельная стоимость добычи вплотную приблизилась к отметке в $100. Это принципиально важно, так как продавать дешевле себестоимости невыгодно.

Рост издержек нефтедобычи влечет за собой следующие последствия:

– По цепочке увеличение издержек во всех остальных отраслях производства в мире в целом. Опережающее снижение конкурентоспособности стран с неразвитой транспортной инфраструктурой и большой протяженностью транспортных путей – расстояний между различными промышленными и производственными центрами.

– Снижение маржи нефтедобывающих компаний, что влечет за собой снижение их фискального потенциала для государства. К примеру, российское правительство при высоких издержках нефтедобытчиков не сможет без ущерба для развития их бизнеса или вообще для их существования претендовать на прежний уровень налогообложения этого вида деятельности. То есть, проще говоря, доходы российского бюджета от нефтедобычи будут в перспективе снижаться даже несмотря на то, что цены на нефть на мировом рынке будут находиться на достаточно высоком уровне.

– Снижение уровня жизни населения за счет увеличения тарифов ЖКУ (прежде всего на отопление, горячее водоснабжение, электроэнергию, генерируемую ТЭС и ТЭЦ), а также роста инфляции на потребительском рынке в целом.

– Снижение уровня качества нефтепродуктов во внутренней сбытовой сети (бензина, дизельного топлива). Предпосылки этого уже налицо. До недавнего времени (примерно до 2010 г.) российские нефтеперерабатывающие заводы обязаны были контролировать качество топлива, поставляемого на внутренний рынок, и обеспечивать его соответствие стандартам – ГОСТ. В СССР это был ГОСТ 2084, в России – ГОСТ Р 51105-97, в настоящее время «ГОСТы» отменены, введены гораздо более либеральные «технические регламенты». Российские специалисты произвели исследование существующих технических регламентов, устанавливающих требования к качеству моторного топлива, и определили, что из ранее действовавших и контролируемых 14 параметров топлива 8 (восемь) сейчас никак не контролируются и не нормируются, среди них главные: октановое число, фракционный состав, содержание фактических смол, индукционный период бензина, испытание на медной пластине, кислотность, механические примеси и вода, плотность. Фактически любой производитель, который продаст вам сейчас на АЗС 92-й или даже 76-й бензин, назвав его 95-м, не нарушит закон. Будет ли в бензине вода или нет, значения также сейчас не имеет, как и смольность бензина и его плотность. Герой известного фильма «Джентльмены удачи», который разбавлял бензин ослиной мочой, сейчас был бы «на коне».

То же, что происходит с бензином, касается и дизельного топлива: ГОСТ 305–82 предусматривал деление такого топлива на летнее, зимнее, арктическое. Это деление отменено, введено понятие топлива для холодного климата, без четких требований к нему. Результаты этой государственной политики уже на заправках. Журнал «За рулем» в 2012 году провел контрольный рейд АЗС с проверкой качества дизельного топлива. Из 12 образцов, отобранных в ноябре 2012 г., только два оказались пригодными для использования в условиях нашей зимы[7 - Шабанов А. Топливный кризис // За рулем, 05.2013. С. 236.].

Главный вывод из глобальных и внутрироссийских тенденций развития нефтяного рынка и технологий нефтедобычи заключается в том, что нефтяной поток как источник развития нашей экономики имеет сугубо временный характер и скоро будет исчерпан. Он деструктивен и морально устарел, во всяком случае в той его форме, которая у нас практикуется. Надо начинать делать ставку на иные источники развития.

Накопленные за время «дорогого» экспорта нефтегазовые доходы бюджета должны быть трансформированы в инвестиции в основной и оборотный капитал внутри страны, в виде вложений в инфраструктуру, а также путем создания «предприятий-чемпионов» при государственном участии. Механизм создания и внедрения новых технологий должен быть пущен при участии и развитии ВПК, также финансируемого за счет государства. Третьей и самой важной инвестиционной составляющей должна стать новая система подготовки кадров как часть системы национального образования, позволяющая готовить и воспроизводить квалифицированных специалистов по всем требуемых направлениям и секторам экономики страны.

Предвестники грозы

На нашу страну надвигается гроза системного кризиса. Это более серьезное явление, чем кризис финансовый. Системный кризис означает, что действующие в стране институты управления экономикой и социальной сферой не справляются со своими задачами. Они деградировали, и крайне необходимы их обновление и перестройка.

Этого никто по серьезному, к сожалению, не делает. Ярким симптомом болезни является тотальная коррупция.

Попытаюсь на простых примерах показать, чем опасен системный кризис и в чем он собственно заключается, чтобы было возможно попробовать его «на ощупь».

В момент написания этой главы я поставил себе задачу показать, что в любом российском общественно-политическом издании в настоящее время можно найти яркие проявления симптомов надвигающейся на нас системной катастрофы.

В киоске я приобрел журнал «Компания»[8 - Компания, № 8/741 (2013), 4 марта 2013 г.] за 4 марта 2013 года, где сразу нашел несколько на первый взгляд не связанных между собой материалов, подтвердивших мою гипотезу. Итак, представляю вам анализ статей М. Логвинова «Газовый фитиль: Кто исправит ошибки Газпрома»? и Н. Кузнецовой «Свой человек в Сбербанке».

Резюме статьи М. Логвинова кратко в следующем.

При падении индекса деловой активности (индекса ММВБ) на примерно 8 % за 2012 год капитализация Газпрома упала более чем на 30 %, то есть на 40 млрд долларов США. При этом за 2012 год объем внешних продаж сырья составил на 7,5 % меньше, чем годом ранее.

«Газпром» начинает конкурировать на внутреннем и внешних рынках с другими топливными госструктурами, в частности с «Роснефтью», которая вытесняет его с рынка.

Россию в целом и Газпром, в частности, постепенно вытесняют с рынка Западной Европы, а также Восточной Азии и, потенциально, к 2018 году готовы вытеснить с рынка Восточной Европы за счет разработок месторождений в Северном море со стороны Норвегии и поставок сланцевого газа из США, а также разработки сланцевого газа Украиной и метангидратов Японией.

В системном плане идет слом «бюджетообразующей» монополии Газпрома как со стороны внешних, так и со стороны внутрироссийских факторов. Причем оказалось, что по существу «Газпрому» нечем ответить на этот вызов времени.

Если Украина будет разрабатывать собственный газ и меньше зависеть от России, то от нее трудно будет добиться низких цен на транзит газа. Это опять бьет по российскому газовому экспорту.

Если бы был налажен сбыт газа на нашем внутреннем рынке, проведена эффективная газификация населенных пунктов, в частности, в Московской области, то внутренний рынок обеспечил был «Газпрому» стабильность. Сейчас же идет постепенный слом этой монополии, которая не имеет достаточной диверсификации, а преимущественно базируется на экспортном направлении.

При всех этих проблемах госкорпорации стали биться друг с другом. Одна окологосударственная монополия «Роснефть», получившая существенные нефтегазовые активы по дармовой цене в результате банкротства НК «ЮКОС», вступила в острую конкуренцию и пытается победить на внешних рынках другую госмонополию – «Газпром». Если это удастся, то эта «пиррова» победа может стать «могильной доской» на гробе российского государственного капитализма в той модели, которую сейчас пытаются строить.

Почему так происходит? Причин к тому несколько. Во-первых, существуют разные группы внутриполитической российской элиты, контролирующие разные но, по сути, государственные монополии, конкурирующие между собой. Эти «элиты» не консолидированы. Во-вторых, реальными факторами конкуренции между ними являются не высокие технологии, а ценовой демпинг и аппаратная борьба вокруг российского правительства.

С позиции худшего прогноза «Газпрому» предстоит следующее: Зависимость основных зарубежных рынков сбыта от газовой монополии будет снижаться, и к 2018 году объем реализации существенно сократиться, упадет выручка, и при текущей эффективности добычи это выльется в серьезные убытки компании, особенно с учетом ее страсти к дорогим спортивным мероприятиям и клубам, не имеющим никакого отношения к ее основной деятельности. При отсутствии нормальной диверсификации бизнеса (других ведущих направлений, сопоставимых с экспортом газа), такая ситуация по цепочке приведет к падению платежей в бюджет. Далее последует повышение налогов правительством, которое тоже обожает дорогие спортивные мероприятия типа олимпийских игр и мировых футбольных чемпионатов. Следующее звено в развитии системного кризиса – экономия на технике безопасности в промышленности, техногенные катастрофы, экономия на геологоразведке, сокращение штатов и т. д. и т. п.

Сторонникам вытеснения «Газпрома» «Роснефтью» не надо думать, что на внешнем рынке им удастся просто произвести замену. Изменения в экономике ТЭК носят системный характер, а потому должен решаться не только вопрос цены (демпинга), но и качества производственных процессов, особенно с учетом снижения эффективности добычи.

Мы проанализировали первую журнальную статью, и нашли целый ворох признаков надвигающегося системного кризиса. Но мы не нашли в ней ответов руководства этих госкорпораций и политического руководства страны на те вызовы, с которыми они столкнулись. Кризис – это не когда нет денег, а когда нет идей, куда двигаться дальше и что делать в проблемной ситуации. После Великой Отечественной войны в нашей стране царила разруха, но кризиса никакого не было, так как почти каждый понимал, что это временное состояние, понимал, куда и зачем страна будет двигаться дальше. Сейчас этого нет.

Вторая статья еще интересней. Главная идея состоит в том, что, действуя в основном по политическим мотивами, ряд банков постоянно реструктурируют долги ОАО ГК «ПИК», которые к началу 2013 года достигли суммы свыше 48 млрд. рублей. Крупнейшим кредитором компании является Сбербанк РФ, которому она должна практически миллиард долларов США. Долг реструктурируется и постепенно растет начиная с 2008 года.

В нашем анализе необходимо выявить признаки системного кризиса.

ОАО «ГК ПИК» – это один из московских застройщиков, который создал свой крупный бизнес на строительстве массового панельного жилья в городе Москве и Московской области в рамках мощных городских и муниципальных программ, в том числе по сносу ветхого жилья, начатых бывшим Мэром Москвы Ю. М. Лужковым. Лужков в правительстве Москвы уже не работает, а у нового правительства города другие приоритеты: расселять в традиционной городской черте они никого особо не хотят, а имеют планы сделать это в случае крайней необходимости поближе к новой южной окраине города, которая теперь проходит на границе с Калужской областью (новое географическое чудо).

Сбалансированное развитие городской среды на таком обширном пространстве без мощнейшей и эффективной концентрации огромного капитала и упреждающего создания современной городской инфраструктуры невозможно. Комплексного развития территории на новых пространствах пока не ведется. Есть определенные проекты. Но не более. В существующих проектах власти стремятся переложить значительную часть бремени по созданию социальной и инженерной инфраструктуры на инвесторов-застройщиков. Это объективно удорожает жилье. В дорогое жилье люди поедут в центр города, но не на периферию.

Чтобы покрыть долг перед банками, без учета процентов, ОАО ГК ПИК надо построить и продать не менее чем 500 млн кв. м. жилья, причем по высокой цене – свыше 90 тыс. рублей за кв. м. помещений. Но эта цифра дана без учета налогов, а также издержек компании, связанных с продажей. С учетом налогов и издержек эту сумму надо удвоить.

Объективные сложности в строительстве и продаже квартир в домах, построенных «в чистом поле», повышают риск невозврата банковских кредитов. Указанные активы банков, включая миллиард долларов США, выданных Сбербанком РФ, – это потенциально проблемные активы. В случае неуспеха за ОАО ГК ПИК заплатят банки, которые будут вынуждены списывать на убытки свыше миллиарда долларов США кредитов.

Признаки системного кризиса в оцениваемой ситуации заключаются в следующем:

Первое. Отсутствие комплекса мер по градостроительному развитию территорий Новой Москвы создает угрозу бизнесу как ОАО ГК ПИК и других застройщиков, так и интересам вкладчиков Сбербанка России и иных банков-кредиторов компании.

Второе. Если бы банки при оценке кредитных заявок ОАО ГК ПИК исходили только из реальных экономических показателей, такой финансовой поддержки, какую она имеет, и такой серии реструктуризаций указанная компания никогда бы не получила.

Третье. Системный кризис – это, когда ты думаешь, что улучшаешь ситуацию, на самом деле ее ухудшая. Таких клиентов типа «пан или пропал» у банков, особенно государственных, сейчас много. Бесконечные реструктуризации – это не более чем увеличение долгового бремени и небольшая отсрочка в развязке ситуации. Это значит, что со временем придется списывать не один и не два миллиарда долларов США.

Четвертое вытекает из третьего. Хватит ли у банков устойчивости, читай, резервов, чтобы избежать собственного банкротства в ситуации дефолта крупного застройщика? А вот это уже не факт. Системный характер проблемы означает, что похожие трудности есть не только у одной крупной компании, что они присущи всему рынку.

Из четвертого вытекает пятое. В случае потенциального банкротства банков, вызванных накопленными плохими кредитами крупнейших заемщиков, хватит ли средств государства, чтобы закрыть эту финансовую брешь? С учетом других трат государства, это гарантировать уже нельзя. В 2008 году финансовые дыры банковской системы были закрыты, но временно. С учетом крайне малоэффективной дальнейшей финансово-экономической политики правительства, склонного к роскошествам в виде Олимпиады «Сочи 2014» и чемпионата мира по футболу 2018, возможность повторения кризисного сценария открыта.

О том, что деньги у государства и государственных банков уже в дефиците, косвенно говорят следующие правительственные инициативы. Опять берем ту же «Компанию» за 4 марта 2013 года, открываем на 34-й странице и видим интернет-обсуждение под заголовком «Деньги в кассы». Суть его в явном неодобрении гражданами инициативы российского Минфина перевести все платежи граждан в адрес организаций, превышающие 300 тысяч рублей, в безналичную форму.

Граждане возмущаются, говорят о дискриминации, но, к сожалению, участники обсуждения проходят мимо истинного смысла этой реформы, «за деревьями не видят леса». Цель этой инициативы – это отнюдь не борьба за чистоту расчетов и их безопасность, во всяком случае, не в первую очередь.

У банков, раздающих налево и направо миллиарды, видимо, наметились серьезные проблемы с ликвидностью. Существующие объемы депозитов и безналичных расчетов уже не позволяют легко сводить баланс, что крайне опасно для поддержания устойчивости банковской системы. Зависимость наших банков, прежде всего госбанков, от займов денежного рынка достаточно высока. Пополнить запас ликвидности банков правительство предполагает за счет увеличения доли безналичных расчетов, большая часть из которых придется на госбанки, прежде всего на Сбербанк России.

В качестве главного вывода проведенного экспресс-анализа нужно выделить, что системный кризис имеет место тогда, когда структурные меры заменяются косметическими. Именно тогда, видимо улучшая ситуацию, в действительности мы ее ухудшаем. Это проблема отнюдь не только одной нашей страны. Она встречается в мире повсеместно.