Линии Леи

– Вроде спит. Усыплял-то ты, чего меня спрашиваешь?

– Да уже наплевать! Рви и бежим!

Чьи-то руки снова легли на пакет и попытались ухватить покрепче перед рывком. Я крутанулся всем корпусом, вскочил с сиденья и открыл глаза.

– Он не спит! – вскрикнул голос слева, из пустоты вагона.

– Хватай пакет! – ответил ему голос справа.

Я обернулся. Справа тоже было пусто. Только тычок в спину, нанесенный со всей силы сразу двумя руками, убедил меня, что говорившие настолько же реальны, как и их голоса.

Я растянулся на полу, больно врезавшись головой в поручень, а плечом – в каркас сиденья. Сна больше не было ни в одном глазу, а вот страх просто зашкаливал. Хотелось заорать, но боль и паника не позволяли набрать в грудь достаточно воздуха.

Дальше события происходили быстро, почти одновременно. Зашипели закрывающиеся двери, невидимый человек упёрся мне в бок ботинком и наклонился, обдав запахом табака, а я наугад лягнул воздух, вложив в удар весь свой страх и весь свой вес.

Пустота оказалась сначала мягкой, а дальше, по мере продвижения каблука, упругой и твердой. А ещё, она оказалась способна выть, словно самец гориллы, промахнувшийся в прыжке мимо ветки и налетевший на неё самым дорогим. Похоже, мой удар нанес схожие повреждения.

Поезд дёрнул, начал движение. Около меня раздался звук падающего тела и истошная ругань на незнакомом языке.

Второй невидимка тоже ругался, но в его голосе преобладали интонации досады и раздражения. Голос выдал его приближение, я снова лягнул, но чуть менее успешно. Попал ребром подошвы по жёсткому, в голень или под коленку.

Интонации голосов сравнялись. Тот, кому было менее больно, прошипел: "Буня, кончай его!" Вот это был, как мне показалось, совсем плохой знак. Я задёргался, заёрзал спиной по полу и предпринял попытку встать. Мою голень обхватила рука, и я тут же сбросил её резким ударом, словно увидел на штанине огромного паука.

Что я видел на самом деле, а что было только плодом истерящего воображения, теперь уже не скажу. Может, действительно, невидимки отвлеклись и оттого стали чуть менее невидимыми. Может, на них при падении налипла грязь с пола. А может, мой мозг дорисовал всё, чего не мог разглядеть. В общем, я скорее угадал, чем действительно увидел занесенную надо мной руку. В этой руке, в том месте, где должен был заканчиваться кулак, блеснуло острое, но тоже невидимое.

Сработал рефлекс. В части мы не одну тысячу раз повторяли с инструктором по боевой подготовке этот приём. Защита часового от нападения с холодным оружием. Блок, проворот, захват, удар, бросок. Затрещала рвущаяся ткань, что-то хрустнуло, невидимые ноги гулко ударились пятками о пол, а звук падения тела заглушило громкое: "Хэк!" – когда из лёгких у убийцы вышибло воздух. В дальнем углу вагона звякнул металл.

В тот же момент на меня навалилось тяжелое, дышащее перегаром. Второй невидимка очухался и повис на моих плечах, обхватив руки. Я метнулся в одну сторону, в другую, но вырваться не смог. Кое-как изловчился и вдавил своё тело в нишу между поручнем и углом вагона. Нападающий оказался зажат, но хватки не ослабил.

– Диба, бей!

– Он мне руку сломал! – отозвался голос поднимающегося с пола человека.

– Королева нас обоих сломает! Помогай, туннель кончается! – рычал сквозь зубы тот, что висел на моей спине.

Я почувствовал, как ещё одно тело придавило меня спереди. На шее сомкнулись пальцы. С одной стороны слабые, с другой – уверенные, грубые, знающие своё дело пальцы убийцы. Я в ответ вцепился своими пальцами в него, но ухватил только пряжку ремня и полу куртки. Дёрнул ногой, затем попробовал упасть на пол. Невидимки сдавили меня, и я повис в воздухе, вяло болтая конечностями.

Пульс долбил в висках всё медленнее. Грудь разрывало желание дышать, а мозг – осознание, что вот он, пожалуй, и конец.

Поезд выкатился на свет. Это была незнакомая мне техническая платформа, скромно отделанная простым дешевым кафелем. В глазах быстро темнело, но я ещё успел заметить, что по лестнице на перрон выбегают какие-то люди. Они тычут в мою сторону пальцами, размахивают оружием и что-то кричат, а потом кидаются вдогонку за нашим вагоном.

– Засада! – оглушительно рявкнул прямо в мозгу голос невидимки.

– Валим, быстро! – прогрохотал второй.

Тут свет окончательно померк, а вместе с ним исчез и вагон, и станция, и боль в горле, и проклятые невидимки.

Мы не планировали устраивать стычку с "хвостатыми". Конечно, нет. На первый раз даже в контакт с ними вступать не считали обязательным. Планировали просто последить, провести разведку, так сказать. Но кто ж знал?

Выхино – район своеобразный. А касательно метро – своеобразный вдвойне. К станции Выхино сходятся маршруты разного транспорта, это первый пересадочный пункт на пути из ближайшего Подмосковья. Поэтому, кто хоть раз пытался отсюда уехать в час пик, запомнит приключение на всю жизнь.

Станция представляет собой дикое сочетание метро, платформы пригородной электрички и автобусной станции. По контуру это великолепие обрамлено автопарковками, забегаловками и магазинчиками. Объединяется всё несколькими подземными переходами – длинными узкими пешеходными тоннелями.

Мы сначала сделали несколько кругов по станции, а потом заняли позицию у этих тоннелей, чтобы пройти в метро незаметно наши невидимки не смогли. Смыслов заранее выяснил (через своих знакомых ребят в службе метрополитена), в какое время билет нужного нам пассажира чаще всего валидируется на входе. Это дало возможность не устраивать засаду с раннего утра, не участвовать в дикой давке, способной привести в ужас даже кильку в томате. Как разумные люди, мы спокойно приехали в Выхино после окончания часа пик, на почти пустую станцию.

В качестве бонуса техники даже сообщили Лёшке, через какой именно турникет предпочитают проходить наши невидимки. Так что мы, сориентировавшись на местности, могли прикинуть даже примерное направление к их дому.

– Эх, жаль, что они оплачивают проезд наличными, – расстраивался Смыслов. – Если бы пополняли «Тройку» с банковской карты, мы бы уже их имена и адреса знали!

Невидимый клинок я таскать с собой не решился. Не ровён час, выроню посреди улицы – попробуй тогда найди. Вместо этого Лёшка выдал мне во временное пользование кожаный тренчик с воткнутой в него полицейской дубинкой. Когда я пристегнул «оружие» к брючному ремню, он хихикнул и нацепил мне дополнительно эмблему дружинника.

– Может, не один час гулять придётся. С постовыми я договорюсь, они возле нас отсвечивать не будут. А для всех остальных на станции этого будет достаточно.

Однако гулять почти не пришлось. Мы сделали всего два круга по площади между платформой и автостанцией, как смыслов тихонько ткнул меня в бок.

– Вот они, – показал. – Узнаёшь?

Пара "хвостатых" свернула в тоннель метрах в двадцати. Я кивнул и последовал за ними, Алексей отстал на два шага.

– Странно, – заметил он, – Не зашли в метро, прошли мимо платформы.

– На электричку идут?

– Не похоже. Скорее, в ларёк.

– Сигарет забыли купить?

– Сейчас узнаем.

У выхода из тоннеля мы решили немного поотстать, увеличить дистанцию. На свету моя разукрашенная ссадинами рожа была приметна за версту. Но мужчины не оборачивались, прямиком топали к небольшому продуктовому магазину. И там надолго не задержались: вышли с полным пакетом и потопали дальше. Затем резко свернули в прогал между двумя ободранными постройками неясного назначения.

Меня грызла какая-то мысль, какое-то подозрение. Но я не мог чётко сформулировать его, поэтому списал на общее возбуждение, азарт охотника. Выждал секунд десять на углу, потом осторожно выглянул.

– Чёрт! Их нет! Там пролом в заборе!

– Заметили нас? Оторвались?

– Не знаю. Догоним, так спросим! – заверил я, первым бросаясь вперёд.

Нет, они не заметили. Были ошарашены не меньше нашего, когда мы вывалились из пролома, фактически им под ноги. Двор оказался разгрузочной площадкой склада или магазина, перекрытой ржавыми железными воротами.

– Стоять, оба! – заорал я, отыгрывая роль дружинника на все 200%.

Не в тему я заорал, а просто от досады, чтобы скрыть свою промашку. Никто и не пытался убежать. "Хвостатые" оказались давно не бритыми мужичками с явными следами похмелья на отёкших, серо-мятых лицах.

– Вот я так и знал, что это подстава! Слышь, Борь, я говорил же тебе, не бери у них деньги, нас за них или изобьют, или в ментовку утащат!

Я смотрел на говорившего и понимал масштаб беды. Незнакомый алкаш, коротко стриженный, во внешности которого не было ничего общего с обликом бандита-невидимки, стоял передо мной, держа в руках парик.