Петля

Петля
Евгений Кострица

Сансара
Когда хочешь, чтобы всё шло по плану, но получается через известное место. Когда чувствуешь себя персонажем из мифов и сказок, сливающихся в бесконечный кошмар. Когда вокруг свирепые монстры, а неистовая подружка уже сама по себе приключение. Когда богатый обольститель уводит любимую, а единственный спутник – философствующий кот без сапог. Вот тогда, пройдя все круги ада, ты станешь чудовищем. Или всегда таким был?

Евгений Кострица

Петля

Евгений Кострица

* * *

Пролог

Бездна глубокого космоса цвела пестрым шлейфом туманностей и миллиардами звезд. Казалось, протяни руку и зачерпнешь полную горсть. Это обманчивое ощущение близости скрывало непостижимую для нас бесконечность. Ее безграничную пустоту невозможно принять, ум требовал хоть какой-то опоры. Надежды, мечты, даже любовь – всё обреченно тонет там, где нет ни света, ни тьмы. Нет и того, кто бы это отметил. Того, кто бы там жил.

Настроения не было, мысли вязли, пропитанные угнетающе мрачной патетикой, и асур раздраженно мотнул головой. Это движение разбудило гнездо белых змеек, украшавших череп благородного демона вместо волос. Три красных глаза под ними гневно сверкнули. Последняя попытка добыть артефакт закончилась столь же бесславно, как и все остальные. И всё из-за банальной привязанности к обычному смертному! Другим словом эту глупость назвать просто нельзя.

Недалекие люди! Истинная любовь доступна лишь божествам и асурам! Она возвышенна, драгоценна и редка, как пульсар. И, конечно же, ее нельзя получить просто так. Человек слишком мало живет, чтобы это понять. Такая любовь – дар и проклятие. Вкусивший ее обречен блуждать в лабиринтах многие жизни. Сколько их уже позади?

Мара сжал кулаки так, что когти впились в ладонь. Боль отрезвляла. После гибели Нимы, он не находил себе места ни в одном из миров. Все бессмысленны и пусты без нее, в них лишь неясные тени. И все же реинкарнация где-то случилась! Ее надо найти.

Сделать это стало единственной мечтой и надеждой. Для этого можно использовать энергию забывшихся в аватарах божеств. Проекции этих могучих существ скитаются по мирам, как и все. Как правило, распознать их почти невозможно, но Мара нашел подходящую жертву. К сожалению, Черный Кроль дал достойный отпор.

Поначалу условия и обстоятельства складывались довольно удачно, но почему-то опять неудачно сыграли в конце. В самый последний момент цель ускользала. И так повторилось несколько раз.

Мара не понимал, где ошибся. «Семь Стражей Глаза» спутали карты его тонкой игры. Просчитать всё мог бы только сам Бшишма или демон Лапласа. Но уж никак не обычный асур.

После очередной неудачи Мара решил больше не лезть на рожон. Разумнее зайти с черного хода. Использовать кого-то из свиты и завладеть оружием Черного Кроля. Только так можно выиграть эту игру.

И потому асур мрачно просматривал несколько доступных ему измерений. Благо в свое время сделал закладки, позволяющие спроецировать себя прямо в них. Крошечный вирус в теле Сансары. Когда-то Мара считал себя одним из тех, кто ее сотворил. Но тот, кто лишь посадил ядовитое семя, не может называться творцом. Скорее, одно из условий проявления того, что до этого мирно спало.

Так или иначе тьму разбудили, и Сансара неожиданно быстро распространилась по смежным планам. Одна капля упавших чернил пропитает всю книгу. Один синтетический разум изменит весь мир.

Но пока этот чуждый интеллект еще по-своему детский. С ним не должно быть проблем, он только знакомится с миром. Изучает божеств, монстров, людей. Проблема в другом. И это «другое» принимает очень разные формы.

Мара отчетливо понял, что Нима не хочет видеть его…

1

Последнее утро уходящего года у Мити не задалось, хотя вроде бы хорошо начиналось. Перед завтраком удалось выменять благородно заплесневевший сыр на стакан сладкой жидкости, которую здесь гордо называли компотом. Зелье давало прибавку к ловкости на весь день, но изысканно вонючий сыр обожали рогатые мыши. Шельмы игнорировали штатные сухари, которые нехотя выдавал завхоз для прикормки.

Разумеется, без бонуса к ловкости можно обойтись, но ободранные коленки лечить дороже. За рога щедро платили, а их легко сломать, когда тащишь мышь из норы. Без сыра в нее придется лезть самому, а ушлые грызуны своих не сдавали и до последнего держали друг дружку за лапки.

Митя не любил наряд в подвал за сырость, щипучих призраков и говорящую плесень. А главное – Веруся панически боялась мышей, а значит, опять свалит на него всю работу. В прошлый раз в рану попала инфекция, и лекарства пришлось покупать за баллы заслуги. Спасти от острых мышиных клыков могла бы броня, но на Митиной одежке ее почти не было. Его стиль предполагал скорость и выносливость, а мальчики, выбравшие специализацию «Защиты», ходили не спеша и с достоинством. Как правило, они носили суровые черные шорты и белоснежные рубашки с коротким рукавом. Контраст символизировал силу духа и серьезность суждений, а с ними в детском саду традиционно непросто. Этот наряд неплохо держал средней силы укус, а в комплекте с полосатыми гетрами добавлялось еще и сопротивление к сплетням и магии зависти.

Правда, полосатых в группе Мити было немного. Обычно в них щеголяли дети постарше. У них за плечами не один рейд «За Гараж». Жаль, что маленьких туда не пускали. Зверюги водились там злые и знатные. Мите они были не по зубам, но он не раз представлял, как бросит под ножки Веруси дивную шкурку. Пушного щенколыба добыть мог не каждый. Даже тех, кто выдерживал заряд умиления, монстр бывало жестоко зализывал.

Воскрешение для младшей группы не столь болезненно, сколь унизительно. Болевой порог снижен до рекомендуемых отделом социальной опеки значений. Процесс занимал примерно два дня и вешал проклятие бессилия еще на три, списывая драгоценные баллы «заслуги». Их у Мити было немного. Упасть в глазах Веруси нельзя, поэтому он взял сыра на двоих, хотя в канун Нового года цена явно завышена.

Обменный курс колебался для каждой позиции из меню в зависимости от выданных няней нарядов. Особенно ценились кубики сахара и сухофрукты с бонусом к силе. Для Мити же больше важна выносливость, которую давала только ароматная мясная подливка. К несчастью, сейчас она бессмысленно сохла на рубашке обидчика.

Виной тому стала глупая выходка разъяренной Веруси. Глупая, потому что осадить наглеца можно было умнее. Новичка, которого вчера привели в группу, звали Диманом. Паренек день присматривался, а на раздаче еды вдруг решил резко изменить свой статус в иерархической лестнице. Возвыситься проще, унизив другого, надо лишь найти безобидную цель. Недолго думая, Диман выбрал самую щуплую. Мальчик в зеленых колготках держался особняком выглядел странно. Кто б такие надел в здравом уме?

Только изгой. Пария, подбирающий ненужные шмотки. Так считали многие, кто Митю встречал первый раз. Он был худым, но жилистым, а это не считывалось в общедоступной статистике. Да, полоска жизненных сил коротка, зато и таяли они неохотно.

Новичок запустил пробный шар, ядовито сострив по поводу зеленых колготок. Очередь с подносами мгновенно затихла. По морде здесь давали за меньшее, но объект насмешек лишь раздраженно поморщился. Свои Митю знали и старались держаться от него на дистанции. В повышении репутации он давно не нуждался, а недалекий Диман не виноват в своей глупости. Это генетика. Иначе, как можно не заметить Верусю? Рыжее исчадие ада ходило за Митей как тень, выглядя милым и славным ребенком. Но только для тех, кто ее хорошо не узнал.

Специфика талантов Веруси диктовала особый рисунок боя, который едва ли кто-то мог повторить. Ее партнер обязан быть терпеливым и быстрым, поэтому выбор экипировки выглядел странным. Колготки давали повышенный шанс уворота и штраф к силе, поэтому их обычно брали девчонки. Митя же был равнодушен к гендерным и прочим условностям. Он без раздумий надел бы кастрюлю, имей та чуть лучшие статы, чем шлем.

Не получив отпора, Диман тем временем разошелся всерьез:

– Ты что, оглох, Робин Гуд? Колготочки, говорю, у тебя бабские!

Митя демонстративно отвернулся, проигнорировав вызов. Не драться же на завтраке с таким недоумком? Обоих накажут, а впереди и так тревожно маячил наряд. На пару с Верусей предстояло дежурство в подвале, а она терпеть не могла рогатых мышей. Видимо, поэтому сегодня необычно тиха.

Тем временем рассвирепевший противник перешел от слов к делу. Решительным коротким движением он выплеснул на жертву компот. У Мити сработал уворот, и мутное содержимое стакана досталось соседям. Такого здесь простить не могли.

Диман изменился в лице, получив вызов на пять дуэлей сразу. К столь закономерному и поучительному финалу Митя ничего добавлять бы не стал. Но Веруся добавила. По-женски аккуратно взяв с его подноса тарелку, она молча перевернула ее над оторопевшим агрессором.

На мгновение в столовой стало пугающе тихо. Все развернулись и посмотрели на дверь с табличкой «кабинет воспитателей». Ведущие из нее рельсы угрожающе вздрогнули. Завизжала сирена, и створки ворот с лязгом поднялись, выпуская из темноты Матильду Ивановну. Бронированный корпус нянечки был начищен до блеска. Ведро-маячок пылало праведным синим огнем, манипуляторы расчехлены и переведены в боевой режим. Машина медленно ворочала башней, будто принюхиваясь. Нарушителя дисциплины она вычисляла на раз.

Разбор полетов оказался коротким. Нянечка восстановила порядок, но не Митин гуляш. Без его бонусов в подвале будет непросто. К тому же Матильда Ивановна выдала новый наряд: вместо «Подвала» – «Комната игр», а это пренеприятное место. Вердикт суров и несправедлив, но кто станет спорить с машиной? Точно не Митя. А вот Веруся поспорила.

В итоге наказание ужесточили, внеся неприятные поправки в меню всех троих. Манная каша и рыбий жир заметно снижали интеллект, а их придется жрать всю неделю, что Митю сильно расстроило. Теперь даже мыши будут умнее. Впрочем, ментальное превосходство Веруси и раньше не было столь очевидным.

Зачем она влезла? Куда так тупить? С «Комнатой игр» очень долго возиться. Шансов закончить до утренника у них почти нет. И это еще повезло, Матильда Ивановна строга и злопамятна. Куда она отослала Димана? Лучше не знать. После ее наказаний часть детей больше не видели.

– Ну что, довыпендривался? – проворчала Веруся, полируя ноготки перед «Комнатой игр».

– Тсс… – прошипел Митя прислушиваясь. Тишина за дверьми ему не понравилась. Редкие постукивания там лишь усугубляли тревожность.

– Минус конфеты, мандарины, подарки… – начала перечислять Веруся. – Стих учила, голову мыла! А наряд «инфернальной снежинки»? Хоть представляешь, сколько он стоит?

Митя представлял хорошо. Хотя бы потому что сам его шил. Его костюм «звездочета» обошелся на порядок дешевле. За рюшки, стразы и прочую милоту здесь просили дороже брони, но на женщине экономить опасно. Плохой шоппинг делал Верусю несчастной и слабой. А вот сытая она была зла и прекрасна. Ее сила питалась энергией негативных эмоций. Если подыграть, можно на утренник даже успеть.

– Я-то здесь при чем? – потихоньку начал заводить ее Митя. – Косо не смотрел, пальцем не тронул…

– А тебе и не надо. Рожа сама кирпича просит! Серегу помнишь? Его день рождения? Бедняжку всё еще ищут, а ведь хорошенький был! – Веруся высекла яркий сноп искр, досадливо полоснув по двери коготками.

Теперь разозлился и Митя. Это она заставила его ревновать! Вот и сорвался.

Сереженьку они тогда похоронили под плинтусом. В садике несколько таких «мертвых зон». Эту Митя нашел во время ремонта. Воскрешение в ней замедлено в тысячи раз. Лет через сорок мальчик вернется.

– Нечего хвостом было вертеть! Диман тоже понравился?

– Так… Сколько у нас еще времени? – сменила тему Веруся.