Пусть посмотрит в глаза Припять

Стасик, продолжая глядеть в бинокль, провёл языком по вдруг пересохшим губам.

– Огня не видно, – растерянно сообщил он, – вокруг станции много людей в милицейской форме. Такое впечатление, что их там сотни. Ого, кажется, генерала вижу. А может не генерала. Вижу, три машины «Скорой» едут в город. Ох, ты ж блин, – по шоссе из Чернобыля бэтээр едет. Ни фига себе, не один бэтээр – целая колонна! Зыбь, зыбь – вертолёт летит! Кружит над станцией. А, «Скорые» мигалки включили! Поворачивают на Огнева, к санчасти!

– У меня там мама сейчас! – нервно заорал Сашка. – Её среди ночи подняли, на работу вызвали!

Сильный порыв ветра дунул на ребят со стороны станции Янов. Запах гари усилился, резко запахло озоном. Оба закашлялись. Сушило горло. Кожа на лице неприятно стягивалась.

Именно в эти мгновения ветер, дувший с вечера с юго-востока, сменился на юго-западный. Ночью облако взрыва обошло город стороной, и радиоактивная труха лишь слегка зацепила путепровод. Основная масса высокорадиоактивных аэрозолей прошла над лесом и станцией Янов, оставляя на поверхности почвы тяжёлые нуклиды, активностью до 10 тысяч рентген в час. Теперь счастье Припяти изменило. И радиоактивность воздуха стала быстро расти. К обеду на улицах города фон возрастёт до одного рентгена в час. На кронах деревьев и крышах домов будет намного больше.

Ничего этого ребята не знали. Они выхватывали друг у друга бинокль, бегали по крыше, а радионуклиды продолжали оседать на их волосах и одежде.

– Эй, пацаны, вам жить надоело?!

Человек в милицейской форме выбрался из подъезда на крышу и, сложив руки на груди, строго смотрел на ребят. Его лицо было пудрено белым, словно бы присыпанным тальком, рубашка промокла от пота.

Бежать было некуда. Сашка юркнул за спину рослого Стася. Стасик положил бинокль в сумку, застегнул молнию и безбоязненно глянул в лицо представителю власти, забасив солидным взрослым голосом:

– Что происходит, товарищ младший лейтенант?

Милиционер без тени улыбки посмотрел на юношу:

– Бегом домой, товарищи школьники! Все окна в доме закрыть. Одежду сменить. Начисто вымыться с мылом.

Он надолго закашлялся, вытер рукой пот со лба и как-то просительно взглянул на ребят:

– Уходите отсюда, пацаны! Не до вас теперь, правда…

… В ближайшие часы десятки милиционеров будут обходить высотные дома Припяти, осматривать крыши и закрывать их на замки. Тем самым они спасут жизни многим любопытным мальчишкам.

Накануне, в 5 часов утра, в Припять прилетит из Киева заместитель министра внутренних дел УССР генерал-майор Геннадий Васильевич Бердов. Старый генерал обойдет пешком по периметру разрушенный 4-й энергоблок и всё поймет сразу. Ничего не смысливший в ядерной физике сильно облучённый седой человек, в отличие от впавших в ступор Брюханова и Фомина, начнёт активно действовать. Не теряя время на уговоры высокого начальства, Бердов сам поднимет на уши все автохозяйства Киева. В результате 1 100 автобусов уже днём 26 апреля растянутся в цепочку на шоссе между Чернобылем и Припятью, готовые к эвакуации людей. Не вина генерала, что правительственная комиссия затянет эвакуацию почти на сутки. По приказу Бердова, прибывшие в Припять свыше тысячи сотрудников милиции живым кольцом оцепят станцию, посёлок и пруд-охладитель с радиоактивной водой; пройдутся по всем излюбленным местам отдыха горожан и разгонят недовольных людей по домам, спася тем самым безмерное количество жизней. Все сотрудники милиции, от рядовых до полковников, сильно переоблучатся, но не покинут своих постов до прибытия войск химзащиты.

Другое время, другие люди, другая страна…

Глава третья

Во дворе Стасика атаковали вопросами прибежавшие из школы соседи – Ромка и Богдан. Сашка их почти не знал – они учились в третьей школе. Ребята рассказали, что уроки отменили «впредь до особого распоряжения», домашних заданий не задавали, велели вернуться домой, закрыть окна и делать влажную уборку.

– Сказали, что на станции пожар, и ветер может принести вредные вещества, – ломающимся голосом сообщил чернявый Богдан.

– А еще сказали, чтобы после уроков все сидели в классах и ждали, когда таблетки раздадут, – добавил фальцетом астеничный Ромка. – А мы сорвались, мы что больные – таблетки пить?!

– Какие таблетки? – вдруг насторожился Стась.

Он внимательно слушал ребят, облокотившись о руль взрослого велосипеда «Украина» – собирался ехать на станцию к отцу.

– Кажется, йодный калий и пентальгин, – запинаясь, выговорил Ромка.

– Йодистый калий и пентацин? – переспросил Стась.

Неопределённое молчание в ответ.

Стасик нахмурился, задумался. Про такие лекарства он знал. Несколько лет назад, после аварии на 1 энергоблоке, отец долго пил эти препараты, и они до сих пор лежали дома в аптечке. На всякий случай.

– Неужели, радиация? – тихо и тревожно произнёс Стась. – Если сопоставить в один ряд запах гари, странную пыль на крыше, закрытые школы, таблетки…

– Да, брось ты, какая на фиг радиация? – встрял в разговор Сашка. – Сам же сказал, что пожар. Битум горит и всякая гадость. Поэтому гарь, копоть на крышах, вот всех и разгоняют по домам, чтобы не надышались.

Ребята замолчали. Запаха гари во дворе слышно не было. Полесская сирень благоухала весной. Совсем молодые светло-зелёные кроны деревьев отбрасывали не слишком плотную тень на покрытую росой траву. Воробьи устроили шумную чехарду возле песочницы. Рыжий кот, сидевший на заборе детского сада, внимательно следил за скандальным птичьим семейством, явно намереваясь внести в воробьиную перепалку некоторое разнообразие. Двое рабочих, взобравшись на козырёк крыльца детской поликлиники, шумно переругиваясь, разворачивали транспарант из красного кумача – юный город готовился встречать свой шестнадцатый первомай.

Всё знакомо, всё привычно. Вот только как-то возбуждённо дрожали ребячьи нервы и тревожно бились сердца, словно бы впереди ожидались не весенние праздники, а школьные экзамены.

– Так, я поехал на работу к отцу, – нарушил Стасик затянувшееся молчание. – Спрошу, чего да как. Да и вообще – разведаю обстановку.

Богдан и Ромка, перебивая друг друга, выразили готовность присоединиться к соседу-старшекласснику.

– Да кто вас туда пустит?! – заорал на весь двор Сашка, у которого велосипеда не было. – Там милиции полно! Получите по шее – и всех дел!

Богдан и Ромка, проигнорировав сашкину реплику, со всех ног бросились домой за велосипедами. Крыльцо задрожало. Встревоженное гулкое эхо испугано вырвалось из подъезда на улицу. Казалось, что по лестнице скачет галопом лошадь.

– Если хочешь, садись на багажник, – предложил Стасик Сашке.

Санёк на секунду задумался, иронично покачал головой:

– Такой тощий дылда, как ты, с моим весом даже с места не сдвинется!

Длинная нога Стасика молниеносно распрямилась как пружина и растерянно повисла в воздухе, не достигнув цели – Санёк успел отскочить.

Злить агрессивного Стася в Сашкины планы не входило, просто он не очень любил ездить на багажнике – потом пятая точка долго болела, почти как после отцовского ремня. К тому же, где-то в подсознании засели и слова Стасика о радиации, и разговоры о непонятных таблетках, и недавнее предупреждение молодого милиционера. Санька решил, на «всякий пожарный», сполоснуться под душем и сменить одежду.

– Я пошёл домой! – благоразумно не приближаясь к разозлённому Стасику, крикнул Сашка. – У меня свои планы на сегодня. Да и ваще, я что – дурак на станцию ездить? Говорят, от радиации, знаешь чего отваливается?

Велосипед Стася как-то сам собой стал на дыбы, цепь взвизгнула, звонок угрожающе тренькнул, заднее колесо предательски забуксовало на песке.

Радостно гогоча во всю глотку, Сашка опрометью понёсся к своему дому.

Добежал до крыльца. Оглянулся назад. Чертыхаясь на весь двор, Стасик тщетно пытался извлечь запутавшиеся длинные конечности из упавшего на землю велосипеда. Санёк испуганно перевёл дыхание. На такой суперский финал он совсем не рассчитывал. Стасик, дылда неуклюжая! Сам дурак, что так подставился на глазах всего честного двора. А теперь хоть неделю из дома не выходи. Но, вообще-то, классно получилось! Жаль, что друга Лёшки из восьмого «А» не было с фотоаппаратом. Тогда бы влёгкую можно было обменять у Стасика негативы на личную неприкосновенность…

Звонок телефона Сашка услышал ещё в лифте. Телефонный аппарат у них в квартире звонит оглушительно. Видимо, специально делали для слабослышащих. А может его на заводе настраивал глухой мастер? Как бы там ни было, но когда телефон звонил, соседская такса начинала завывать. Немелодично, но громко. Уж сколько раз, ради спокойствия таксы и её нервных хозяев, Сашка порывался на ночь телефон выключать. Но при такой работе, какая была у родителей, телефон должен был работать круглосуточно.

Пока Сашка ехал до своего восьмого этажа, пока открывал замок, телефон продолжал настырно трезвонить. Санёк, не снимая кроссовок, протопал в гостиную.

– Да! – рявкнул он в трубку.

– Салют, Сань! – сквозь непривычные щелки и трески линии донёсся голос Лехи. – Ты чего в школе не был?

– Да-а, тут понимаешь, дела такие…– неопределённо тянул Санёк.

– Что у тебя с телефоном? Ни фига не слышно! – откуда-то издалека осведомился Лёха. – Дела, реально ещё те! Тут такое творится, атас! АЭС горит. В школе таблетки выдавали. Говорят, реактору – амба! Радиация там! Милиции полно! Колонна бэтэров пришла! Приходи, вместе с моей крыши посмотрим!