Операция «Тоталайз». Последний бой Михаэля Виттмана

Операция «Спринг» показала, что наступление с рубежа на хребте Бургебюс требует тщательного планирования. Любая самодеятельность в условиях, когда канадцам противостоят более опытные, прекрасно экипированные и фанатично настроенные солдаты войск СС, неминуемо приведет к бессмысленным потерям и, как следствие, к поражению. Только при скрупулезной подготовке на всех уровнях и привлечении значительных средств поддержки можно рассчитывать на успех. 30 июля, в день, когда британская 2-я армия начала поддерживающую операцию «Блюкоут», Монтгомери приказал Симондсу быть готовым выступить к Фалезу не позднее, чем через 10 дней. Все зависело от того, как изменится стратегическая ситуация в результате крупного наступления войск генерала Брэдли. Рассматривая прорыв к Фалезу как возможность восстановить свою репутацию полководца, Симондс подошел к планированию со всей возможной тщательностью. Уже 31 июля он представил своему непосредственному начальнику, командующему 1-й канадской армии генерал-лейтенанту Генри Крерару так называемую оценку ситуации и разработанный на ее основе черновой план будущих действий. Составление ситуационной оценки являлось ключевым инструментом военного планирования в британской армии, позволяющим систематизировать все имеющиеся данные о положении дел на участке предстоящего наступления и дать аргументированное заключение о способах выполнения поставленной задачи. Документ, составленный Симондсом, был небольшим, но довольно емким. В восьми коротких параграфах командир 2-го корпуса исчерпывающе и точно описал немецкую оборонительную позицию южнее Кана и предложил довольно инновационный способ борьбы с ней:

«1. Цель: прорыв через немецкие оборонительные позиции вдоль шоссе КАН-ФАЛЕЗ.

2. Немцы располагают подготовленной главной линией обороны с передовым оборонительным рубежом вдоль МЕ-СЮР-ОРН 0259 – ТИЙИ-ЛА-КАМПАНЬ 0760 – ЛА ОГ 0960 и частично подготовленной тыловой полосой на линии ОМЕНИЛЬ 0852 – СЕН-СИЛЬВЕН 1354. Высота 122 в 0756 является ключевой позицией главной линии обороны, а высота в ОМЕНИЛЬ 0852 – ключевой на тыловой линии. Ценность этих объектов очевидна, и немцы будут яростно за них сражаться.

3. Позиции укомплектованы самыми подготовленными войсками, какими обладает немецкая армия. Район является стратегически важным для противника, и с немецкой точки зрения его следует удерживать до тех пор, пока хотя бы одно немецкое подразделение сражается западнее реки ОРН. В настоящий момент позиции эти занимают 1-я танковая дивизия СС (на правом фланге) и 9-я танковая дивизия СС (на левом фланге). По имеющимся данным у каждой дивизии на передовой линии имеется один пехотный полк, поддержанный всеми имеющимися танками и САУ, в то время как еще один пехотный полк работает на тыловой позиции и может стать ядром обороны в случае прорыва главной линии обороны. Немцы, очевидно, надеются отвести танки и САУ назад, и уверены, что некоторое количество пехоты отойдет на тыловую позицию в случае, если главная линия обороны падёт. Таким образом, чтобы окончательно прорвать фронт, мы вынуждены будем провести две последовательные операции. 12-ю танковую дивизию СС, расположенную в непосредственной близости от нашего фронта, можно рассматривать как оперативный резерв противника, и следует быть готовым к тому, что наш восточный фланг подвергнется вражеским контратакам.

4. Ландшафт идеально подходит для использования противником всех особенностей его оружия. Это открытый район, дающий минимальное укрытие наступающей пехоте и танкам, а дальнобойность противотанкового оружия и артиллерии противника позволяет создавать глубоко эшелонированную оборону. Минимизировать превосходство противника может только ограниченная видимость – дым, туман или темное время суток, когда преимущества его дальнобойного оружия сведены к минимуму. Поэтому нападение следует проводить исключительно в таких специальных условиях.

5. Несколько дней назад мы уже пытались атаковать на этом участке фронта и сделали все возможное, чтобы продемонстрировать противнику, что намереваемся продолжить штурмовать его позиции в ближайшее время. Тактическая внезапность в отношении целей и направления атаки, таким образом, полностью утеряны. Тактическая внезапность сохраняется только в отношении времени и метода атаки, но следует ожидать, что боевые действия будут очень тяжелыми.

6 августа 1944 года инженерные танки «Черчилль» AVRE 79-й бронетанковой дивизии движутся через разрушенные предместья Кана к зонам сосредоточения операции «Тоталайз».

6. Если всю доступную воздушную поддержку использовать для прорыва первой линии обороны противника, то при прорыве тыловой полосы у нас не будет никакой поддержки, кроме слабой артиллерийской (если только мы не пойдем на риск сделать большую паузу, связанную с потерей темпа наступления). С другой стороны, если первый прорыв будет сопровождаться сокращенной поддержкой авиации (тяжелые ночные бомбардировщики), полной поддержкой артиллерии и новыми методами атаки, дневные стратегические бомбардировщики и средние тактические бомбардировщики будут доступны для поддержки прорыва второй линии, что позволит поддерживать темп операции на должном уровне.

7. По сути, основная проблема состоит в том, чтобы перебросить бронетехнику через противотанковый барьер противника на дистанцию, достаточную для эффективной борьбы с немецкими орудиями и танками. Это может быть сделано за счет:

а) Подавляющей воздушной поддержки, которая разрушит или нейтрализует вражеские танки, ПТО и артиллерию.

б) Проникновение через противотанковый барьер в условиях плохой видимости на глубину, достаточную для непосредственного уничтожения противотанковых и артиллерийских позиций.

В случае использования всей доступной дневной авиации для достижения пункта (а), придется смириться с оперативной паузой и потерей темпа перед прорывом второй линии обороны. Считаю, что этого можно избежать, если первую линию обороны прорывать ночью, но подобная акция может быть предпринята только после тщательной подготовки войск, привлеченных к операции.

8. Представленный к рассмотрению черновой план осуществим при условии, что правый фланг 2-й армии гарантированно обеспечит безопасность плацдарма восточнее реки ОРН, ослабляя возможный натиск противника на севере».

7 августа 1944 года в штабе 1-й канадской армии генерал Крерар (у стола) информирует военных корреспондентов о предстоящей операции «Тоталайз».

Симондс пришел к выводу, что для решения поставленной перед ним задачи потребуется трехсоставная операция. В ходе 1-й её фазы две пехотные дивизии, поддержанные каждая бронетанковой бригадой, прорвут первую линию обороны противника, захватят район, примыкающий к высоте 122, и сформируют там плацдарм. При этом все обойденные передовыми силами очаги сопротивления должны быть ликвидированы в самый кратчайший срок силами второго эшелона. В ходе фазы 2 одна бронетанковая дивизия и свежая пехотная дивизия должны прорвать вторую линию обороны немцев. Непосредственный прорыв будет осуществляться силами бронетехники, а пехота, следуя за танками, займется расширением и зачисткой района проникновения. Наконец, в рамках 3-й фазы операции, атакующие силы будут продвигаться в направлении Фалеза, при этом бронетанковая дивизия фазы 2 захватит ключевую возвышенность западнее деревни Кесней, а свежая бронетанковая дивизия, наступая вдоль шоссе Кан – Фалез мимо высот южнее реки Лезон, овладеет стратегически важной возвышенностью северо-восточнее Фалеза. Пехотные дивизии по-прежнему будут заниматься зачисткой местности.

Было очевидно, что осуществить прорыв силами одного только 2-го канадского корпуса (который на тот момент состоял уже из трех дивизий – 4-я бронетанковая дивизия генерал-майора Джорджа Китчинга была переброшена из Великобритании на континент во второй половине июля) не представлялось возможным. По мнению Симондса, к операции необходимо было привлечь следующие силы:

– три пехотные дивизии;

– три бронетанковые дивизии;

– специальные подразделения, в том числе два эскадрона танков-тральщиков, роту огнеметных танков, два эскадрона прожекторов и отдельную прожекторную бригаду;

– четыре армейских группы Королевской артиллерии (AGRA). Кроме того, он попросил Крерара обеспечить ему максимально возможную воздушную поддержку, поскольку без этого его план терял всякий смысл. Чтобы сместить баланс сил на поле боя в пользу союзников, Симондс выдвинул несколько действительно инновационных предложений.

Солдаты 1-й польской бронетанковой дивизии пьют чай в районе сосредоточения неподалеку от Кана 7 августа 1944 года, за день до своего боевого крещения.

Во-первых, он решил проводить прорыв первой линии обороны в темное время суток, хотя и представлял себе, как нервно отреагируют на его предложение командиры танковых подразделений. Во-вторых, он настаивал, чтобы отряды пехоты перебрасывались через первую линию обороны противника в специальных бронированных транспортерах. Танковый авангард, таким образом, не будет зависеть от скорости передвижения пеших войск и сможет сам выбирать оптимальный темп наступления. Понимая, что практическое освоение его идей потребует времени, Симондс потребовал, чтобы все задействованные в будущей операции подразделения получили не менее недели на подготовку и специальные тренировки. Черновой план будущей операции и новшества, предложенные Симондсом, были оперативно одобрены генералом Крераром и к воплощению их в жизнь приступили еще до того, как 1 августа 1944 года планируемый удар на Фалез получил официальное наименование «Тоталайз» (Totalize).[1 - Как и названия предыдущих операций в районе Кана – «Эпсом» (Epsom) и «Гудвуд» – кодовое наименование было позаимствовано из жаргона ипподромных игроков и ассоциировалось с «тотализатором», человеком, подсчитывающем очки на бегах.]

Идея доставлять штурмовые отряды пехоты к позициям противника под защитой брони была не так уж нова. Первые попытки осуществить подобное предпринимались еще летом 1918 года во время наступления на Амьен. Тогда для перевозки пехотинцев были использованы танки, однако поездка в душном, тесном и вызывающем клаустрофобию брюхе стального монстра стала настолько серьезным испытанием для солдат, что большинство из них после высадки из бронированных машин оказалось физически не способно идти в бой. Разного рода попытки транспортировать пехоту под прикрытием брони принимались и в ходе Второй мировой войны, однако используемые для этого легкие бронетранспортеры не обеспечивали должной защиты и мало чем отличались от обычных грузовиков. На поле боя бронированные транспортеры пехоты должны были обладать практически такой же защитой и мобильностью, что и танки, которые им предстояло сопровождать.

Фактически операция «Тоталайз» стала первым масштабным прецедентом применения такого рода техники. Поскольку подобных бронемашин просто не существовало, Симондсу пришлось импровизировать. Основным кандидатом на роль транспортера пехоты стала установка М7 «Прист» (Priest) – 105-мм самоходное орудие на базе танка М4 «Шерман». В 1943 году эти произведенные в США боевые машины были временно переданы британским и канадским частям для оснащения полевых артполков. Незадолго до начала операции «Тоталайз» в артполках 21-й армейской группы самоходные орудия «Прист» стали заменять на буксируемые 25-фунтовые орудия и САУ «Секстон» (Sexton), при этом все исправные установки М7 предстояло вернуть в собственность армии США. Осматривая одну из них, Симондс поймал себя на мысли, что если убрать из боевого отделения орудие, то там будет достаточно места для перевозки пехотного взвода. Поскольку формально САУ принадлежали американцам, Симондс обратился к Крерару с просьбой добиться разрешения на временное переоборудование «Пристов». Крерар, очевидно, был уверен в позитивном ответе американцев, потому что уже 31 июля заместитель начальника инженеров и механиков при штабе 1-й канадской армии бригадир Грант получил задание срочно сформировать специальное подразделение, которое будет заниматься конверсией САУ «Прист» в транспортеры пехоты.

Офицеры и члены экипажей танков штаба 4-й канадской бронетанковой бригады на оперативном брифинге в Воселе 7 августа 1944 года. Судя по мешкам с песком, окружающим ходовую часть танков, и выемкам земли рядом с «Шерманом» на заднем плане, солдаты оборудовали укрытия под днищем своих машин.

Крайним сроком завершения работ было назначено 9 августа. Под руководством Гранта командир 2-й полевой танковой ремонтной базы майор Уигган развернул специальную мастерскую, куда были временно сведены 250 рабочих технических и инженерных служб. Мастерская получила собственное имя «Кенгуру». Официальное распоряжение штаба 21-й группы армий о переоборудовании САУ «Прист» в бронированный транспортер пехоты поступило утром 2 августа, и уже в полдень рабочие приступили к демонтажу орудий с первых 15 установок. Фактически переоборудование состояло в удалении орудия, лафета, щита, сидений для расчета и лотков для боеприпасов, а также заделке отверстия, образовавшегося в корпусе после удаления вооружения. Помимо перестройки корпуса осуществлялись полная проверка и ремонт ходовой части, а двигатели машин либо заменялись новыми, либо полностью перебирались. 3 августа мастерская изготовила пробный экземпляр, который сразу же переправили в штаб 2-го канадского корпуса для инспекции и одобрения. Работы в мастерской шли в авральном режиме. К полудню 6 августа было переоборудовано 76 «Пристов», которые в новой своей ипостаси получили техническое наименование «специально переделанные танки, предназначенные для перевозки боевого взвода пехоты каждый». Более кратким полуофициальным названием транспортера стало «Кенгуру» (в честь мастерской, проводившей работы по переоборудованию), однако в войсках наравне с ним использовалось и шуточное прозвище «Священник, лишенный сана» (Unfrocked Priest).

Бронетранспортеры «Кенгуру» с пехотой 1-го батальона полка Черной стражи движутся к месту сбора войск левой британской колонны у деревни Кормель вечером 7 августа 1944 года. 72 бронетранспортера «Кенгуру» (или как их прозвали солдаты «Лишенный сана священник») были по приказу генерала Симондса переделаны из САУ М7 «Прист» (Священник) силами специальной мастерской канадской 2-й полевой танковой ремонтной базы. На первых машинах отверстие в лобовой броне, возникавшее после демонтажа орудия заделывали броней, затем, когда запасы брони подошли к концу, для этих целей стали применять стальные листы и мешки с песком.

По документации бронетранспортер предназначался для переброски десяти пехотинцев и двух членов экипажа, но в реальности в «Кенгуру» могло помещаться до 20 солдат.

Другая инновация Симондса – массированная ночная атака силами бронетехники и моторизованной пехоты – также требовала тщательной подготовки.[2 - Союзники апробировали тактику ночных танковых атак в Северной Африке. В ночь с 26 на 27 марта 1943 года в ходе сражения за Эль Хамму (El Hamma) британская 1-я бронетанковая бригада осуществила успешный ночной прорыв немецких и итальянских позиций. Это сражение не без основания называют моделью операции «Тоталайз». Симондс посещал британские подразделения, участвовавшие в той атаке, и, без сомнения, сделал для себя определенные выводы.]

Самой серьезной проблемой, с которой предстояло столкнуться экипажам танков и бронемашин в ходе ночного наступления, была навигация. Обзор из танка даже при свете дня весьма ограничен, а в темное время суток и при отсутствии четких ориентиров даже простой марш по шоссе превращается в серьезное испытание. Между тем, солдатам Симондса предстояло наступать под огнем противника тесным строем в рамках крупного соединения. При этом местность южнее Кана еще со времени проведения операции «Гудвуд» была изрядно разбита бомбами и снарядами, а деревни и лесные массивы не имели каких-либо явных отличительных признаков, упрощающих ориентацию на местности. В таких условиях привлечение дополнительных средств навигации становилось жизненно необходимо. Луна в этот период всходила после полуночи, однако велика была вероятность облачности, да и рассчитывать, что одного лунного света окажется достаточно, было чересчур самонадеянно.

В связи с этим первой мерой, предпринятой штабом Симондса, стало обеспечение искусственного освещения. От использования осветительных снарядов пришлось сразу же отказаться – запас их был незначительным, кроме того, это потребовало бы отвлечения части 25-фунтовых орудий от запланированной артподготовки. Гораздо менее затратным средством был так называемый «Лунный свет Монти», неоднократно применявшийся британцами в пустыне. Мощные прожекторы батарей ПВО направлялись вертикально вверх и их лучи, отраженные от облаков, освещали поле боя. Но этого было недостаточно.

Сержант из эскадрона «С» 1-го полка Нортгемптонширских Йоменов распределяет упаковку ежедневных рационов среди экипажей танков накануне операции «Тоталайз». Башня танка «Шерман I» с собственным именем Helmdon на заднем плане частично камуфлирована с помощью полос джута, прикрепленных к маскировочной сетке. Второй танкист справа – Кен Таут, ставший позже военным историком.

Офицер связи при штабе Симондса предложил внедрить расширенную радионавигационную поддержку, подобную той, что использовалась обеими воюющими сторонами для наведения на цель бомбардировщиков. Суть предложения состояла в том, чтобы посылать вдоль оси наступающих колонн сигналы морзянки разной интенсивности. Офицеры-штурманы в головных машинах каждого подразделения будут ловить эти сигналы с помощью своих раций, при этом, если танк слишком сильно отклонится на запад, то штурман будет слышать передаваемые морзянкой точки, если же на восток – то тире. Считалось, что отклонение от выбранной оси движения при этом не превысит 200 метров в каждую сторону на дальности в 6 миль от передатчика. Недостаток состоял в том, что навигатор должен полностью сконцентрироваться на приеме сигналов и не отвлекаться на происходящее вокруг.

На экстренно проведенных учениях этот метод сработал вполне успешно, однако получил лишь ограниченное применение, поскольку показался многим танковым командирам слишком уж сложным. Они склонялись к «низкотехнологичным» средствам навигации, таким, например, как светящиеся маяки, установленные по обеим сторонам маршрута движения. Однако эти средства могли быть применены только на исходных позициях. Британцы установили на части танков магнитные компасы, хотя бессмысленность этой манипуляции была очевидна. В конце концов, был опробован и принят в качестве основного действительно простой, но вполне действенный способ навигации: зенитные орудия 3-го легкого полка ПВО были размещены так, чтобы вести огонь трассирующими снарядами, отмечая ось движения атакующих войск и границы, внутри которых должны наступать отдельные формирования.

Вечером 3 августа Монтгомери позвонил Крерару и сообщил, что планирование наступательной операции в направлении Фалеза следует форсировать. Ситуация в западной части плацдарма развивалась очень быстро, прорыв американцев шел полным ходом. Канадцы должны быть готовы атаковать не позднее 8 августа. Очевидным стал факт, что запрашиваемой Симондсом недели на тренировку и освоение новых методов наступления у штурмовых дивизий не будет. В полдень 4 августа британские 51-я пехотная дивизия (Хайлэндская) и 33-я бронетанковая бригада, а также 1-я польская танковая дивизия были официально переданы во временное подчинение штабу 2-го канадского корпуса, и окончательно разрешился вопрос распределения атакующих сил по фазам предстоящей операции. Ночную атаку фазы 1 будут осуществлять 2-я канадская и 51-я британская пехотные дивизии. Танковую поддержку им обеспечат 2-я канадская и 33-я британская бронетанковые бригады. В фазу 2 наступление продолжат 4-я канадская бронетанковая и 3-я канадская пехотная дивизии. Наконец, в фазе 3 операции в бой будет введена 1-я польская танковая дивизия.

Параллельно велась активная подготовка огневой поддержки будущей операции. Эта задача была возложена на начальника артиллерии 2-го канадского корпуса бригадира Мэтью и начальника артиллерии штаба 1-й канадской армии бригадира Браунфильда. Большинство исследователей операции, когда речь заходит об артиллерийской поддержке, указывают, что в ней участвовали 720 орудий разных калибров, не углубляясь особенно в детали. Между тем, значительная часть артиллерии была задействована в решении вспомогательных задач и непосредственно к огневой поддержке 1-й фазы операции оказались привлечены только 392 орудия, 360 из которых (девять полевых (216 орудий) и девять средних (144 орудия) артполков) будут вести непосредственный огонь прикрытия наступающих войск. Во 2-й и 3-й фазах наступления количество орудий, поддерживающих огнем передовые части, еще снизится, поскольку цели окажутся вне пределов дальности эффективного огня артполков 49-й дивизии и 3-й и 4-й AGRA, а артиллерия 2-го канадского корпуса, а также 2-й и 9-й канадских AGRA будет в это время перебрасываться вперед. С этим смирились, поскольку недостаток артиллерийской поддержки в фазе 2 операции Симондс намеревался компенсировать мощным налетом стратегической авиации.

Командующий 1-й канадской армии генерал-лейтенант Генри Данкан Грэхем Крерар.

Командир 2-го канадского корпуса генерал-лейтенант Гай Гренвил Симондс, архитектор операций «Тоталайз» и «Трэктэбл».

Артподготовку, предшествующую наступлению основных сил, решено было проводить в форме огневого вала фронтом в 3,7 км и глубиной проникновения на вражескую территорию в 5,5 км. Перемещаться он будет со скоростью примерно 90 метров в минуту, что в три раза выше обычного темпа движения огневого вала при наступлении пехотных частей. Поскольку в секторе ответственности 51-й Хайлэндской дивизии находилась укрепленная деревня Тийи-ла-Кампань, которую союзники уже несколько раз безуспешно пытались захватить, распределение артиллерии по фронту атаки было неравномерным – сектор наступления 2-й канадской дивизии будут обрабатывать 72 полевых орудия дивизионной артиллерии и 4 средних полка 2-й AGRA. В свою очередь, сектор наступления 51-й британской дивизии будет находиться под огнем шести полков полевых орудий и еще пяти полков средней артиллерии 4-й и 9-й британских AGRA. Показатели удельного распределения артиллерии при этом составляли 13,5 и 9 метров территории на одно орудие соответственно.

В 21.00 4 августа генерал-лейтенант Крерар получил Директиву № 516 Монтгомери. В обычной для командующего манере в ней отмечалось: «общая ситуация развивается хорошо, мы ослабили узы, сковывавшие нас, и мощным ударом разрубили ключевые узлы. Фронт противника находится теперь в таком состоянии, что его стало возможно полностью уничтожить». Обрисовав общую ситуацию, Монтгомери обозначил задачу, стоящую перед 1-й канадской армией в свете последних изменений на фронте:

«…Начать мощную атаку из района Кана в направлении Фалеза.

…Цель операции:

а) Прорвать вражеские оборонительные позиции южнее и юго-восточнее Кана и захватить ключевые территории в направлении Фалеза, чтобы отсечь вражеские силы, которые сейчас обращены фронтом ко 2-й армии, и сделать их отступление в восточном направлении как можно более сложным.

б) Максимально уничтожить вражеское снаряжение и личный состав…

…Наступление следует осуществить как можно раньше, но не позднее 8 августа, в зависимости от погодных условий для обеспечения должной воздушной поддержки. Каждый день теперь на счету, и темпы подготовки операции имеют очень важное значение.

Все, что только возможно, должно быть сделано, чтобы начать атаку 7 августа…»

Генерал-майор Родни Келлер, командир канадской 3-й пехотной дивизии вскоре после высадки на пляже «Джуно» 6 июня 1944 года. За стремление выполнять приказы вышестоящего начальства без оглядки на потери личного состава, среди солдат дивизии за командиром закрепилось прозвище «Киллер». Справа на снимке – бригадир Роберт Эндрю Уимен, самый опытный командир танковой бригады в канадской армии.

В 23.00 начальник штаба канадской армии бригадир Черчилль Мэнн позвонил в штаб генерала Симондса, чтобы обсудить возможность перенести начало операции на 24 часа вперед. После недолгих раздумий Симондс согласился, урезав еще на сутки и без того крайне ограниченное время на подготовку своих штурмовых сил. В защиту генерала можно сказать, что ему вряд ли удалось бы объяснить Монтгомери и Крерару, почему его корпус не может атаковать 7 августа. При этом и сам он, мысля категориями большой стратегии, разделял желание Монтгомери атаковать как можно быстрее, позабыв, что к успеху приводят не столько инновационные планы и штабные приготовления, сколько готовность личного состава. 5 августа в 11.00 генерал-лейтенант Крерар собрал у себя всех вовлеченных в «Тоталайз» старших командиров подразделений, чтобы довести свое понимание важности грядущей операции. Это вылилось в довольно пафосное и тяжеловесное наставление о бодрости духа, в котором сравнивалось нынешнее положение на фронте с операцией союзников, начатой 8 августа 1918 года. Тот день усилиями канадцев стал самым мрачным моментом Великой войны для германской армии. Генерал рассчитывал, что 8 августа 1944 года станет таким же горьким днем для армий Гитлера.

Командир канадской 2-й пехотной дивизии генерал-майор Чарльз Фоулкз. Захват плацдарма на гряде Верьер обеспечил возможность скрытого сосредоточения сил союзников для последующего наступления на Фалез. Однако цена, которую пришлось заплатить за это, была излишне высока, и лишь отсутствие альтернативной кандидатуры на должность командующего дивизией позволило Фоулкзу сохранить свой пост.

Несколько часов спустя разведка канадцев известила командование, что, «основываясь на целом ряде косвенных сведений, можно предположить, что противник начал перегруппировку войск». Появились свидетельства того, что подразделения 1-й тд СС оставляют позиции на участке фронта 2-го канадского корпуса. Им на смену перебрасывается 89-я пехотная дивизия, которая по оценкам разведки союзников представляла собой «дивизию второго эшелона со слабой боевой подготовкой». Дезертировавший солдат 3-го батальона 1055-го гренадерского полка (одного из двух полков 89-й дивизии) сообщил канадцам, что 1-я тд СС отступила в район Бретвиль-сюр-Лез, то есть на западный фланг фазы 2 готовящейся операции «Тоталайз». Ночью с 5 на 6 августа немецкий санитарный автомобиль по ошибке заехал на позиции канадцев в районе деревни Сен-Мартен. Сдавшиеся в плен санитары медицинского взвода 1056-го гренадерского полка подтвердили факт передислокации. Разведывательная служба канадцев пришла к выводу, что немцы переводят 1-ю тд СС дальше в тыл для усиления второй линии обороны. Так же думали Крерар и Симондс.