Любовь и диктатура

Будет показано, как вопреки всякому здравому смыслу, вопреки законам страны, законам естественного права она вступит на трон в ущерб правам законных наследников, которым он принадлежал, и будет править чрезвычайно отважными народами, которые до этого никогда не управлялись женщинами. Эти народы были, естественно, обеспокоены, так как они испытывали сильную привязанность к роду своих господ и подлинных государей, потомки которых по прямой линии ещё существовали. Наконец, мы увидим, как она спокойно умрёт неограниченной самодержицей. (Это слово, используемое для обозначения суверенов России, греческого происхождения, времён рабовладения, и обозначает оно: держать власть в своих руках огромной империи), грозной для всех государств Севера и Азии.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 140

Кто же она – «Всемилостивейшая и Всепресветлейшая государыня императрица Екатерина Алексеевна»? Откуда она родом?

Анисимов Е.В. Женщины на российском престоле. Свнкт-Петербург. «Норинт», 1998. С. 14

Начнём с её происхождения и её рождения, которые были абсолютно неизвестными для всех и (если этому захотят поверить) даже для неё самой в течение всей её жизни и жизни её мужа. Несмотря на поиски и расследования, которые этот государь проводил в течение свыше 20-ти лет, он не смог получить никаких сведений по этому поводу. И до сих пор это оставалось бы непроницаемой тайной для всех, если бы за три месяца до смерти Петра I и за два года до смерти государыни необычайное приключение, о котором будет рассказано в конце этих анекдотов, не раскрыло бы с полной несомненностью, что её звали Скавронская, что родилась она в Дерпте в 1686 году и что крестили её в том же году в католическом костёле.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991

Кто-то называет её Мартой Самуиловной Скавронской. Кто-то – Мартой Сковорощенко. Кто-то – Сковоротской. Одни считают родителей Марты польскими крестьянами. Другие, желая хоть как-то скрасить происхождение, уверяют, что её мать принадлежала ливонскому дворянину фон Альвендалю, и Марта родилась от него. Третьи сообщают, что она – дочь священника, умершего от чумы в Ливонии; пастор Глюк, якобы, нашёл её в осиротевшем приходе и воспитал среди своих дочерей.

Васильева Л.Н. Жёны русской короны. М. 1999. Т. 2, с. 77

Источники содержат лишь неопределённые и противоречивые сведения о ранних годах императрицы Екатерины I.

Доннерт Эрих. Екатерина I. В сб. «Русские цари. 1547-1917». Ростов-на-Дону, «Феникс». Москва, «Зевс», 1997. С. 247

Что касается меня, то я ограничусь тем, что лишь бегло коснусь всех различных этапов жизни, через которые прошла эта государыня, и проследую за ней по скрытым путям, которые привели её к тому высокому положению, которое она заняла.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991

Первые письменные известия о происхождении Екатерины I относятся к году её воцарения; но уже в это время, вследствие принятых мер, сообщаемые сведения лишены всякого фактического основания и носят характер догадок и предположений. Так, цесарский (австрийский) посланник Бусси Рабутин, в своём донесении из С.-Петербурга венскому двору от 28-го сентября I726 года, сообщает, что «Екатерина, незаконнорождённая дочь лифляндского дворянина фон-Алфендаля и его крепостной служанки, родилась в I683 году, а после смерти матери взята Глюком» и пр. Равным образом в известных «Генеалогических таблицах» Гюбнера, изд. I725 года, сказано: «Катерина фон-Алфендель из Лифляндии родилась 24-го февраля I684 года» (супруга Петра I).

Белозерская Н.А. Происхождение Екатерины Первой. Исторический вестник. Т. LXXXVII. СПб,1902

Эта знаменитая Екатерина, сирота из эстонской деревни Ринген, вскормленная из милости у одного пастора, вышедшая замуж за ливонского солдата, взятая в плен через два дня после первой свадьбы, она перешла в услужение генералов Боура и Шереметева, а затем – Меншикова – мальчика-пирожника, который стал князем и первым человеком в империи, наконец, она стала женой Петра Великого, а затем, после смерти царя, самодержавной императрицей, притом достойной. Она очень смягчала нравы своего мужа и избавила гораздо больше спин от кнута и гораздо больше голов от топора, чем это сделал генерал Лефорт. Её любили, её почитали. Никакой немецкий барон, шталмейстер аббата Фульда, никогда не был мужем Екатерины, но Пётр Великий не думал, что в его окружении для достоинства необходимо иметь тридцать два колена предков. Государи охотно думают, что нет другого величия, кроме того, что дают они, и что всё равно перед ними.

Вольтер. Анекдоты о Петре Великом. Пер с франц., коммент. и вступ. ст. С.А. Мензина М. 2004

Кажется, что желавшие прикрыть низость породы Екатерины I, производя оную от лифляндского или польского дворянства, не размыслили достаточно о том, что таковым вымышленным происхождением нимало не усугубляется слава чрезвычайного возвышения её, ибо оным обязана она единственно прелестям красоты и ума своего.

Замечания на «Записки генерала Манштейна» (автор неизвестен). О происхождении Екатерины Алексеевны I. Текст цитируется по изданию: Перевороты и войны. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 11

Известно, что население Лифляндии и Эстляндии находится в крепостном состоянии и что, как только ребёнку минет 5 или 6 лет, местный помещик распоряжается им по своему желанию и берёт к себе в услужение. Холостое потомство крестьян мужского пола, называется родонаследственными парнями (Erbjungen), а женского – родонаследственными девицами (Erbinadgen). Вот такою-то родонаследственною девицею, в деревне Рунгене (Rungen) Дерптского округа и была родная мать нынешней Царицы, находившаяся под властью некоего дворянина (Edelmann), по имени Розен (Rosen), который около 20 лет служил в Шведской военной службе, под конец же, вышел в отставку в чине подполковника (Obrist-Lieutenant). Он не был женат и умер таким же, холостым. А так как вышеназванная родонаследственная девица принадлежала ему и была беременна нынешнею Царицею, не имея мужа; дворянин же, из жалости, быть может, оказал ей некоторую помощь для пропитания её ребенка: то на него и пало подозрение, что ребёнок не совсем чужд ему, хотя ничего достоверного об этом никогда нельзя было узнать, тем более, что в то время об этой горемычной крестьянке нисколько не заботились, а предстоящего ей счастья и подавно никто себе не воображал… Как в большинстве незаконных рождений происхождение ребёнка остается сомнительным, а в то время, как уже сказано выше, никто не потрудился добиться истины: то и неизвестность отца нынешней Царицы так велика, что ее незаконное происхождение неоспоримо: местный же священник окрестил её и внёс в церковную книгу между незаконнорождёнными детьми… [Составитель генеалогий] Гюбнер говорит в своих «Родословных таблицах», что она урождённая фон Альбендилен (von Albendielen), и эта басня, вероятно, основана на том, что некий дворянин этого имени имел в той местности имения и часто навещал вышеназванного подполковника, чем и дал повод к молве, что помянутая родонаследственная девица (мать Царицы) забеременела от него.

Христиан Август, великий герцог Ольденбургский. Известия о царице Екатерине Алексеевне. Из ольденбургского великогерцогского архива // Русский архив № 1, 1904. С. 370-371

Историк [же] Карла XII, шведский придворный проповедник Нордберг, взятый в плен под Полтавой в I709 году и живший около шести лет в России, то в Петербурге, то в Москве, приводит свидетельство одного лифляндца, знавшаго отца и мать Катерины, подтверждаемое церковною книгою: «Отец ея был шведский квартирмейстер Эльфсборгскаго полка Иоган Рабе. Находясь с полком в Риге, он женился на местной уроженке Елизабете Мориц. По прибытии в Швецию со вторым мужем, Елизабета родила в I682 году, на бастели (в округе) Гермундерид, в приходе Тоарпа, дочь Катерину. Через два года Иоган Рабе умер, а жена его с дочерью и новорождённым сыном вернулась в Ригу, где, некоторое время спустя, Катерина поступила в сиротский дом, затем на Ревельское подворье и, наконец, к мариенбургскому пробсту (пастору) Глюку»…

Белозерская Н.А. Происхождение Екатерины Первой. Исторический вестник. Т. LXXXVII. СПб,1902

Современная русская писательница, живущая в США, Алла Кторова, занимаясь историей происхождения этой женщины, докопалась до её якобы еврейского происхождения, утверждая, что Марта по матери была из рода Веселовских, а они-то и были евреи.

Васильева Л.Н. Жёны русской короны. М. 1999. Т. 2, с. 77

Как видно из юмористических мотивов переписки Петра Первого и его жены, он склонен был подозревать в ней шведку. В этом отношении весьма характерен правдивый или вымышленный рассказ одного «русского господина», передаваемый тем же взятым в плен шведским историком Нордбергом. По заключении Ништадтского мира, в 1721 году, царь будто бы сказал в шутку своей супруге: «Как договором постановлено всех пленных возвратить, то не знаю, что с тобою будет?». Царица, поцеловав его руку, отвечала: «я ваша служанка; делайте, что угодно; не думаю, однако, чтобы вы меня отдали» и пр. Вообще Пётр I, по-видимому, не раз напоминал, шутя, своей супруге, что она шведская подданная. В 1718 году, 11-го октября, в день Нотебургского штурма, ежегодно празднуемого им, он писал ей собственноручно: «Катеринушка, друг мой сердешнинькой, здравствуй! Поздравляем вам сим счастливым днём, в которым русская нога в ваших землях фут взяла, и сим ключём много замков отперто». В другом письме из Гангеуда (Гангута) Пётр пишет 27 июня 1719 года, по поводу годовщины Полтавской битвы: «Поздравляю, друг мой, вам сим днём – русским нашим воскресеньем. Дай Боже! что в девятом началось в девятый бы на десять благой конец восприяло! Чаю, я вам воспоминаньем сего дня опечалил, однакож разсуждай…» и т.д.).

Белозерская Н.А. Происхождение Екатерины Первой. Исторический вестник. Т. LXXXVII. СПб,1902

…В 1714 году русский генерал-комиссар при курляндском Дворе, Пётр Бестужев, получил, через Матвея Алсуфьева указ её величества из Петербурга и роспись, «дабы в Крышборхе сыскал фамилию Веселевских и Дуклясов». [Несомненно, это было связано с желанием самой императрицы узнать, наконец, собственное прошлое]. Поручение было нелегкое, судя по общему положению страны, опустошённой многолетней войной, голодом и моровым поветрием, о которой пишет очевидец Вебер, в январе того же 1714 года: «От Мемеля до Митавы я нашёл почтовую дорогу почти совершенно запустелой; не видно было ни людей, ни домов, ни скота, так как всенародные бедствия свирепствовали в этом герцогстве, и по сделанной переписи осталась всего одна четвёртая часть бывших в нём душ»… Далее Вебер добавляет: «Ригу я нашёл ещё в худшем состоянии в феврале 1714 года, тем боле, что чума скосила здесь до 60 000 душ, а во время осады русскими брошенные восемь тысяч ядер разрушили дома; многие семьи обратились в бегство перед сдачей города»…

Понятно, что при таком положении края Бестужев не мог скоро выполнить возложенного на него поручения, и собранные им сведения не могли быть особенно точными. Только 2б-го июня следующего 1715 года он послал своё донесение императрице, что по ея величества указу «сыскать фамилии Веселевских и Дуклясов он в Крышборх ездил и кого мог тех фамилии сыскал». При этом донесении сохранилась собственноручная записка Петра Бестужева, составленная им через месяц, а именно 25 июля того же года, которая служит наглядным свидетельством его старания передать буквально всё слышанное и доставить возможно подробные сведения. Сведения эти были следующие:

Донесение Петра Бестужева из Риги на запрос из Петербурга 25-го июня 1715 года.

Вильгельм Ган, курляндец, у него четыре сестры: Первая, Катерина-Лиза, была замужем за Яном Веселевским… Вдова Катерина-Лиза после Веселевскаго вышла замуж за Лаврина Дукляса и родила с ним 6 сынов, померла в поветрие; один сын ея, Симон Дукляс, и ныне жив в Крейсбурхе.

Вторая сестра Дорота была за Сковородским, имела два сына и четыре дочери, была Лютерскова закону; один (сын) Карл, другой Фриц в польских Лифляндах, одна дочь Анна, другая Доротея, обе в польских Лифляндах замужем; третья, Катерина, жила в Крейсбурхе у тетки своей Марии-Анны Веселевской, которую в 12 лет возраста ея взял в Лифлянды шведский мариенбургский пастор, четвёртая, Анна, в поветpиe умерла.

Третья сестра Ганова, Софья, за Гендербергом, у ней два сына в Курляндии: в Субоче, живы.

Четвёртая сестра Ганова, Mapия-Анна, была за другим Веселевским, у них остался сын Андрей Веселевский и ныне живёт в Крейсбурху.

Белозерская Н.А. Происхождение Екатерины Первой. Исторический вестник. Т. LXXXVII. СПб,1902

Екатерина родилась в Якобштадте, небольшом городке в Курляндии (Зельбургского уезда.), принадлежавшем в прежние времена одному командиру тевтонского ордена. Отец её, бывший учителем при школе в Якобштадте, имея многочисленное семейство, нуждался в содержании его.

Замечания на «Записки генерала Манштейна» (автор неизвестен). О происхождении Екатерины Алексеевны I. Текст цитируется по изданию: Перевороты и войны. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 11

Она имела несчастие лишиться на третьем году жизни своей матери, а с нею и всякого попечения о себе, а так как дворянин Розе умер ещё раньше, то ребёнок очутился в крайней нужде и заброшенности, пока, наконец, местный дьячок, за неимением другого бывший её крёстным отцом, взял его и держал у себя несколько лет.

Христиан Август, великий герцог Ольденбургский. Известия о царице Екатерине Алексеевне. Из ольденбургского великогерцогского архива // Русский архив № 1, 1904. С. 371

Когда Его Высокопреосвященство господин Глюк, суперинтендант, или архипастырь этой провинции, узнал о том бедствии, которое постигло город Мариенбург [там разразилась чума, практически, опустошившая город], он отправился туда, чтобы оказать пастве, оставшейся без пастыря, всяческую помощь и духовное утешение, которые ей были так необходимы в этом бедственном положении… Суперинтендант – так называют среди лютеран в тех провинциях, где нет епископов, некоторых священников, которые имеют старшинство и надзор над всеми другими пасторами или кюре. Функции этого сана примерно те же, что и функции архипастыря в Римской церкви.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991

Необычайно счастливая звезда её избрала для её будущего возвышения человека, которого, как бы в предзнаменование сего, звали Глюком (gluk – по-немецки – счастье). Он был начальником (Praepositus) или, говоря здешним языком, супер-интендентом в Лифляндском городе Мариенбурге и приехал в Дерпт навестить своего доброго приятеля; при этом он посетил Рунгенский приход и увидал Екатерину у дьячка. Так как она была благообразна видом, а дьячок ему дал понять, что ему, при его плохих средствах и большом и без того семействе, трудно воспитывать это «греховное порождение» (Sundlung), как он её называл, то супер-интендант, движимый состраданием, взял эту Екатерину с собою в Мариенбург, где ей пришлось одевать и водить в церковь детей её приёмного отца, содержать в опрятности комнаты в доме, вообще же находиться в положении несколько низшем, чем дети, и несколько лучшем, нежели прислуга.

Христиан Август, великий герцог Ольденбургский. Известия о царице Екатерине Алексеевне. Из ольденбургского великогерцогского архива // Русский архив № 1, 1904. С. 371

Этот архипастырь начал свою поездку с дома покойного кюре и нашёл там несчастную девочку, которая, увидев его, побежала ему навстречу, называя его отцом и прося есть. Она теребила его за платье до тех пор, пока её не накормили. Тронутый состраданием, он спросил, чей это ребёнок, но никто ему не мог сказать это. Он навёл справки во всей округе, спрашивал всех, не знает ли кто её родителей, чтобы отдать её им. Но, поскольку никто ничего о ней не знал и никто её не требовал, он был вынужден взять на себя заботу о ребёнке. Она сопровождала его в течение всей его поездки, и, в конце концов, они прибыли в Ригу основную его резиденцию. Правда, во время чумы и войны, которые наносили большие опустошения, эта резиденция не была столь постоянной, так как он был вынужден часто переезжать из одного места в своём округе в другое, гонимый страхом или по велению своего долга.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991

Этот Глюк был человек, выходивший из ряда: уроженец саксонский, он приобрёл большую учёность на родине, знал восточные языки и, будучи еще 22-х лет от роду, прибыл в Ливонию с целью посвятить себя распространению слова Божия, для чего основательно выучился русскому и латышскому языкам. Призвавши к себе какого-то русского священника, он предпринял труд перевести славянское Св. Писание на простой русский язык. Такой человек был клад для начинавшегося русского просвещения; но более всего судьба этого человека важна для нашей истории потому, что связана была с судьбою одной из служанок Глюка. Это была дочь ливонского обывателя из местечка Вышкиозеро, Самуила Скавронского.

Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. Книга III, том V

Вернувшись в свою главную резиденцию, он отдал своей жене (лютеранские священники могли жениться) эту несчастную девочку, чтобы она о ней позаботилась. И эта добродетельная дама охотно приняла её и воспитала вместе со своими двумя дочерьми примерно того же возраста. Она оставила её у себя в качестве служанки, пока той не исполнилось 16 лет. Когда та достигла этого возраста, хозяйка решила, судя по поведению девушки, что ей скоро наскучит её положение.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 141

У пастора Глюка было ещё два воспитанника по имени Ског и Олоссон (Skogh и Olosson), живших у него вместе с Екатериной. По свидетельству этих двух воспитанников Глюка, Екатерина была сирота, оставшаяся в его доме после смерти родителей, и вела у него всё хозяйство. Но так как она отличалась чрезмерной экономией и отпускала порции, не соответствующие их молодому аппетиту, то у них из-за этого происходили ссоры, и Олоссон заявлял ей, что «он не женился бы на ней и в том случае, если бы она даже была одной единственной женщиной в мире».

Белозерская Н.А. Происхождение Екатерины Первой. Исторический вестник. Т. LXXXVII. СПб,1902