Охота на Ведмидя. И другие повести и рассказы

Проходя через арку к служебной машине, Захар увидел продолжавшего дрыхнуть пьянчугу и с завистью подумал:

«Хорошо тебе – спишь. А тут бегай за этим Шаманом, как борзая собака за зайцем».

Приехав на улицу Марата и найдя дом с указанным номером, Захар поднялся на второй этаж и позвонил в дверь квартиры матери Шаманова. Ему открыла пожилая измождённого вида женщина.

– Гражданин Шаманов дома? – спросил Захар.

– Уже три дня не появлялся.

– А вы кто ему будете?

– Мать.

– Вот повестка в милицию – передайте ему как появится.

Хиргынтов ни с чем вернулся в квартиру на Достоевского, 16. Проходя через подворотню, он уже не увидел там спящего пьяницу.

«Наверно, кто-то из жильцов вызвал «мочалку»*, – подумал Захар. – А может, проснулся и сам ушёл».

*Медицинский вытрезвитель.

Первый вопрос Сутырина был:

– Нашёл Шаманова?

– Три дня дома не ночует.

– Продолжай поиск – проверь «малины», где он может находиться.

«Ценный совет, – подумал Захар. – Если учитывать, сколько воровских притонов в Питере».

И сам спросил:

– Результаты осмотра места преступления о чем-нибудь говорят?

– В правом ухе убитой нет серебряной серёжки с жемчужиной. Наверно, потеряла в ходе борьбы с убийцей. Всю квартиру осмотрели – нет как нет.

У Захара почему-то не выходил из головы стоявший на кухне холодильник «ЗиЛ».

– А в холодильнике смотрели?

– Нет ещё.

Вместе с понятыми прошли на кухню.

Захар открыл дверцу холодильника и начал осмотр.

– На внутренней стенке холодильной камеры обнаружено два пятна крови. Эксперт, возьмите образцы.

Потом Хиргынтов вытащил нижний ящик для хранения овощей и вывалил его содержимое на пол. Перебирая картошку, морковку и свеклу, он наконец-то нашёл пропавшую серёжку.

– Могла обронить, когда набирала картошку, – высказал предположение Сутырин.

– Серьга в ухе – не кольцо на пальце, – возразил Захар.

Хиргынтов опять поехал на улицу Марата.

В этот раз ему открыл… тот самый алкаш, спавший в подворотне!

– Гражданин Шаманов! Вы арестованы по подозрению в убийстве своей бывшей жены Кокиной, – объявил ему Захар, доставая наручники.

– Это не я! – заявил Шаманов, но не очень убедительно.

Хиргынтов привёз задержанного в отделение и предложил:

– Давай, Шаман, обо всём как на духу.

– Я пришёл к Анне, как и обещал, к девяти утра. Она показала мне договор купли-продажи дома. Я попросил её дать хоть на бутылку. Она достала из холодильника поллитровку «Московской» и поставила на стол. Я откупорил бутылку и попросил чего-нибудь на закуску. Она открыла трёхлитровую банку с маринованными корнишонами. Эх, какие вкусные огурчики она консервировала. Я выпил полстакана водки и закусил корнишоном, потом – ещё сто грамм. И вырубился. Что было потом, я не помню. Проснулся уже в подворотне и сразу пошёл домой.

– Шаманов, когда тебя в последний раз приговорили к пяти годам заключения за ограбление, то одновременно назначили лечение от алкоголизма в местах лишения свободы.

– Гражданин оперуполномоченный, недолечили они меня. Вы же сами знаете, какое там качество медицины. Давайте я напишу явку с повинной.

– И в чём ты хочешь сознаться?

– В убийстве Анны Кокиной.

– Тебя, Шаман, там точно недолечили. Пока ты только один из подозреваемых.

– Есть и другие? – с надеждой спросил Шаманов.

– Знания умножают печали, – зачем-то процитировал царя Соломона Захар. – Это тайна следствия.

На следующее утро пришло заключение судебно-медицинской экспертизы:

«Предоставленные на исследование образцы крови принадлежат курице и человеку. Второй образец полностью совпадает с кровью убитой А. Кокиной».

«Кровь убитой обнаружена внутри холодильника. А если сопоставить это с серёжкой в ящике для овощей?» – подумал Захар.

Хиргынтов позвонил Сутырину:

– Пиши постановление о дополнительном осмотре места происшествия.

Когда Хиргынтов поднимался по лестничному пролёту на второй этаж к опечатанной квартире, навстречу ему спускалась одна из вчерашних понятых – сухонькая женщина лет семидесяти с выражением лица всегдашней правдоискательницы.

– Нашли убийцу? – спросила она.

– Пока ещё ищем.