Медведь

Медведь
Евгений Геннадьевич Гаврилин

Пожилая семейная пара переезжает из города в деревню. Спокойная размеренная жизнь в частном доме превращается в кошмар, когда из леса приходит дикий зверь. В оформлении обложки использован рисунок автора.

На летнем лугу в солнечную погоду всегда можно увидеть пчёл. Они перелетают с цветка на цветок и собирают нектар, из которого получается вкусный мёд. А люди любят мёд и держат пчёл с незапамятных времён. Цвёт у мёда бывает разный, и вкус бывает разный, но всегда он сладкий и такой притягательный, словно само солнце.

Глеб Сергеевич Иванов, бывший майор милиции, ныне пребывающий на заслуженном отдыхе, стал пчеловодом пять лет назад, когда вместе с женой они переехали жить в загородный дом. Точнее говоря, в старый деревянный домик, купленный ими за весьма небольшие деньги, потому что сам дом был на некотором отдалении от деревни Андреевки. К счастью, электричество и газ до дома протянули ещё в советское время, а колодец был совсем рядом с домом. Глеб Сергеевич, отличающийся неуёмной тягой к ремеслам и ручному труду, все пять лет не спеша делал ремонт дома, обновляя кровлю, полы, обои на стенах, печку в бане, газовую плиту, трубы отопления, АГВ и многое другое. Даже водопровод в доме он наладил самостоятельно, пробурив дополнительную скважину и установив бойлер, трубы для подачи воды и большую цистерну для её резервного хранения.

Жена Глеба Сергеевича, Елена Алексеевна, занималась все эти годы домашним хозяйством и садом, но категорически не желала заводить скот или птицу, отвечая на неоднократные предложения мужа развести свинок или курочек резкими бранными словами. В иных ситуациях Елена Алексеевна не позволяла себе употребление таких слов, потому что была воспитана в приличной семье, но сельскохозяйственные животные никак не вписывались в её картину спокойной семейной жизни. Впрочем, на предложение Глеба Сергеевича завести пчёл она ответила молчанием, добавив к нему гневный взгляд, способный испепелить не только пчёл, но и всех насекомых на планете. Глеб Сергеевич воспринял молчание как знак согласия. Первый знак согласия на тему животноводства. И сразу же принялся за теорию пчеловодства, привезя из города стопку книг по пчеловодству и пересмотрев на Ютубе сотни роликов от матёрых потомственных пчеловодов. После видеороликов в голове Глеба Сергеевича образовалась некая теоретическая каша, сдобренная виртуальным мёдом. Но с началом практики в голове всё стало проясняться.

В это утро Глебу Сергеевичу срочно понадобилась краска, монтажная пена, прокладки для крана и многие другие мелочи, которые он не мог купить в деревне, потому что маленькая лавка, имеющаяся в деревне поблизости, могла предоставить жителям только продукты и спиртные напитки. Последние пользовались в деревне повышенным спросом, поэтому продавщица Маня выдавала их в долг под честное слово и роспись в своей специальной тетради. Пенсии и заработные платы мужчин деревни уходили в значительной мере на удаление этих записей в «долговой книге». Маня с особым уважением относилась к Глебу Сергеевичу, которого она считала импозантным пожилым мужчиной, потому что он не покупал в магазине горячительных напитков и не имел удовольствия записать своё имя в обладающей магической силой тетради ни единого раза за пять лет. Этим он разительно отличался от мужского населения деревни, вызывая у местных мачо недоверие, подозрение и даже лёгкую неприязнь. Практически все мужчины пытались за пять лет хотя бы единожды занять денег у Глеба Сергеевича. Но никому этого сделать не удалось. Бывший милиционер денег в долг не давал, а на любые похмельные мольбы не обращал внимания. Отдельные смелые головы пытались кое-что украсть в хозяйстве Глеба Сергеевича. Этими предметами были в разное время доски, краска, железная сетка и кирпичи. Несколько раз конфликты заканчивались грубой перепалкой и возвращением награбленного богатства, но два раза местные гангстеры всё же имели удовольствие получить в морду от опытного мента и бывшего разрядника по боксу. Ко второму году проживания Глеба Сергеевича в своём новом доме воровские набеги в его хозяйстве прекратились. А установка нескольких камер видеонаблюдения по периметру дома отбила желание поживиться у местных воров окончательно.

Оставив свою жену в саду наедине с кустами пионов и помахав ей рукой, Глеб Сергеевич сел на велосипед и поехал по дороге в сторону села Горки. Дорога была недальняя – всего-то пять километров, но ехать приходилось в гору. Времени у Глеба Сергеевича было в запасе много, поэтому он решил заехать в селе после магазина к своему приятелю, Антону Михайловичу, которого давно не видел.

Приехав в Горки, Глеб Сергеевич оставил возле промтоварного магазина велосипед и вошёл внутрь. В зале магазина стояла древняя бабуля и пыталась выбрать самый лучший дихлофос из всех представленных, сокрушаясь, что советских уже нет в продаже.

– Здравствуйте, что вам? – спросила одна из продавщиц у Глеба Сергеевича, оторвавшись с радостью от надоедливой бабули.

– Здравствуйте, мне краску акриловую надо, белую, – сказал Глеб Сергеевич. – Ещё монтажную пену. И по списку ещё можно посмотреть. Я тут написал.

Глеб Сергеевич протянул клочок бумаги со списком нужных товаров. Продавщица кивнула головой и взяла список в руки.

– Давайте, возьму этот, – сказала бабуля, указывая пальцем на один из красных баллончиков, стоявших в ряд перед ней. – Всё равно дерьмо – они все.

– Пожалуйста, – сказала продавщица с лёгким пренебрежением. – Платить в кассу.

– Обдираловка одна сплошная, – продолжила бабуля. – Где только денег взять с этой пенсии?

Глеб Сергеевич прошёлся вдоль витрин, внимательно осмотрев все полки.

– А у вас нет случайно капканов? – спросил у продавщицы Глеб Сергеевич.

– Нет, мужчина, у нас не бывает капканов, – ответила продавщица, поставив на прилавок трёхлитровое ведёрко с краской. – Я вроде всё по вашему списку нашла. Резиновые прокладки посмотрите здесь. Я не знаю, какие именно по диаметру вам нужны.

– Да, спасибо, сейчас посмотрю, – ответил Глеб Сергеевич, разглядывая прокладки за стеклом. – Вот, эти нужны. Две штуки.

– Оплата в кассу, – сказала продавщица.

– На волка, что ли, собрался? – спросила бабуля у Глеба Сергеевича, повернув голову в его сторону. – Или на медведя?

– Нет, не собрался, – недовольно ответил Глеб Сергеевич.

– На медведя не ходи, – сказала бабуля, тряся перед собой баллончиком с дихлофосом. – Деда моего так медведь сожрал. Выследил и сожрал.

– Спасибо, бабуль, – сказал Глеб Сергеевич, кивнув бабуле головой и отойдя в сторону.

– Пожалуйста, я вам в пакет всё уложила, – сказала Глебу Сергеевичу продавщица. – Только краску отдельно поставила.

– Спасибо, – сказал Глеб Сергеевич.

Глеб Сергеевич поспешил удалиться с покупками из магазина. Бабуля осталась в магазине, продолжая донимать вопросами продавцов.

Дом Антона Михайловича был всего в ста метрах от магазина. Глеб Сергеевич подъехал к ограде дома, позвенел звонком велосипеда и остановился. Антон Михайлович увидел его в окно и радостно выбежал из дома. Вместе с Антоном Михайловичем из дома выбежала маленькая собачка и залилась звонким лаем. Антон Михайлович грозно рявкнул на неё, и она скрылась за углом дома, продолжая отрывисто гавкать.

– Глеб, здорово! – сказал Антон Михайлович, открывая калитку во двор дома.

– Здорово, Антон! – ответил Глеб Сергеевич.

– Проходи, сто лет тебя не видел, – сказал Антон Михайлович, указывая рукой в сторону дома. – Как Лена?

– Хорошо, жива, здорова, слава богу, – ответил Глеб Сергеевич, закатывая велосипед во двор. – Твоя Света как?

– Так, хорошо, – сказал Антон Михайлович. – Что нам будет?!

Друзья вошли в дом, прикрыв за собой дверь. В доме Глеб Сергеевич поздоровался с женой Антона Михайловича, которая была занята лепкой пельменей.

– Света, привет, – сказал Глеб Сергеевич.

– Привет, Глеб, проходи, – ответила Светлана, обернувшись к нему.

Антон Михайлович провёл гостя в комнату и усадил в кресло.

– Я тарелку спутниковую поставил, – радостно сказал Антон Михайлович, включив телевизор. – Целую кучу каналов ловит.

– Отлично, – сказал Глеб Сергеевич с улыбкой. – У меня пока что-то руки не доходят до тарелки.

– Хорошая вещь, – сказал Антон Михайлович. – Только Светка зависает постоянно в телевизоре. Даже футбол на днях не дала посмотреть. Поругались из-за этого.

– Ругаться не надо, – сказал Глеб Сергеевич. – Даже из-за футбола.

– Может, пивка попьём, – предложил Антон Михайлович. – Классное пиво сейчас в разливайку привозят. Светка всё равно ещё долго копаться будет со своими пельменями. Она их много всегда делает. А потом в холодильнике морозит.

– Можно и пивка немножко, – согласился Глеб Сергеевич.

– Тогда пошли, – сказал Антон Михайлович, кивая головой в сторону выхода.

Глеб Сергеевич последовал за Антоном Михайлович. При выходе из дома маленькая собачка вновь залилась безудержным лаем.

– А ну, на место! – прикрикнул на собаку Антон Михайлович.

Собачка убежала за угол дома, а Глеб Сергеевич проверил, насколько хорошо была привязана сумка с покупками к багажнику велосипеда.

– Помнишь, как ходили в кафешку за магазином? – спросил Антон Михайлович. – Вот, там сейчас хорошее пиво привозят.

– Да, помню, – ответил Глеб Сергеевич.

Он познакомился с Антоном Михайловичем в первый год своего проживания вдали от города. Глеб Сергеевич искал в селе хоть кого-нибудь, кто за деньги отвезёт два мешка цемента до его дома, а Антон Михайлович случайно встретил его около промтоварного магазина и помог довезти мешки бесплатно, потому что ехал на своём УАЗике в Андреевку, чтобы навестить родственников. Через две недели Глеб Сергеевич привёз Антону Михайловичу в благодарность сортовые хосты для сада, которые так любила жена Антона Михайловича, Светлана Юрьевна. Так и завязалась дружба, длящаяся уже более четырёх лет.

Глеб Сергеевич и Антон Михайлович вошли в пивную «Gorki-pivo» и направились к барной стойке. За спиной бармена тянулись вверх деревянные полки, уставленные баночным пивом. Над полками красовался деревянный барельеф медведя с кружкой пива в лапе. В зале повсюду были уютные деревянные столики и лавки, отгороженные друг от друга высокими деревянными сетками из реек. Свободных столиков было довольно много. Ассортимент разливного пива тоже был достаточно богат: из десяти заявленных сортов в наличии были целых три сорта.