Час Андромеды

– Только на один день и одну ночь. Завтра снова улетаю. Я, наконец, увидел тот сон. Твои сновидения и мои, наконец, совместились, наподобие пазлов, и мы сможем попытаться продолжить наш эксперимент…

– Наконец-то… Я – готова.

Дар Ветер… Вот уже десять лет она любит этого человека, и знает, что он тоже любит ее. Но, как поется в одной старой песне: «Хоть Бога к себе призови, разве можно понять что-нибудь в любви?» Так и Ветер. Он неуправляем. Разве можно управлять ветром? Его интересы обширны, дела требуют присутствия в самых разных концах планеты, а нередко – и за ее пределами. Не всегда Веда остается для него единственной и главной. Она не может, не имеет права упрекать его. Дар Ветра можно либо принять, либо отвергнуть. Но только целиком. Впрочем, разве так нельзя сказать о любом другом человеке? Проблема в ней самой…

– Да ты меня слушаешь, Веда?

– Погоди, Ветер. Одну минутку. Вот.

Веда осторожно вытащила из темного отверстия небольшой предмет…

– Смотри- ка, – Дар Ветер с интересом присел с ней рядом. – Похоже на небольшую кастрюльку… Ох, как ужасно хочется есть!

– Потерпи-потерпи… Видишь ли, много лет назад люди, которые поставили в печь этот глиняный котелок, тоже не смогли поесть: началась кровопролитная битва. Те из защитников Храма-на-горе, которым удалось выжить, вынуждены были бежать, забыв про еду. И мы с тобой сейчас тоже забудем немножко про еду, хорошо? Ненадолго. Только посмотрим, что в этой, как ты сказал, кастрюльке… Ну-ка… А-а! Каша с мясом птицы!

Из котелка высыпались черные зернышки и две маленькие косточки. Два человека повернули друг к другу головы и засмеялись.

– Еще немножко терпения – сказала Веда. – Хотя наши современные археологические девочки и не готовят варварской пищи из убитых птиц, но-о и они могут удивить запыленного космического странника кое-чем.

Она наскоро сняла кувшин с древней едой голографическим фотоаппаратом, вновь положила кувшин в отверстие печи и приблизила «лазерную лопатку». Мгновенно печка была вновь засыпана породой. И если бы кто-нибудь через некоторое время пришел сюда, он не нашел бы следов работы археолога. Все, что тысячелетиями хранил памятник старины, осталось на месте…

Через несколько секунд две фигуры: крупная мужская и изящная женская под руку двигались между зелено-голубых кустов по направлению к хрустальным зданиям, археологическому лагерю.

Синий сарафан Веды так и остался лежать на плитах старинного храма.

10.Двенадцать башен Калагыра

– Иван Ефремович! – сказала Леночка. – Все так и видится. Вы ведь, наверно, были там, у этого Храма в пустыне.

– Да. В Хорезмийской археологической экспедиции, еще до войны, – ответил Иван Ефремович. Он встал из-за стола, подошел к стеллажу и достал папку со старыми черно-белыми фотографиями и рисунками цветным карандашом.

– Смотрите, Леночка, – это наш памятник. Называется Калагыр – в переводе Храм-на-горе. Это не просто Храм, но и крепость с двенадцатью высокими башнями. Но и не только крепость – Калагыр это древняя астрономическая обсерватория. Видите ли, мы сейчас недооцениваем астрономические познания древних людей. Хотя… наверно, правильнее будет сказать: астрологические… Потому что Калагыр, безусловно, огромная гадательная машина. Двенадцать ее башен – это астрологические дома. Из окон главной башни под углом видны только определенные созвездия Зодиака, разные в разное время – и в них планеты: огненно-красный Марс, синевато- серая Венера, ярко-желтый Юпитер…

Обитатели Храма поклонялись стихии Огня. После смерти тело человека не предавали земле, воде или воздуху, тем более – огню. Тела умерших парсы, обитатели Калагыра, клали на специальной площадке Башни Молчания. Прилетали грифы и пожирали мясо, кости же хоронили потом в специальных сосудах, а черепа – закладывали в бойницы…