Сквозь паутину лжи

Здесь, в тылу, даже воздух кажется слаще и чище, не отравленный удушливой тяжестью близкой угрозы. И всё же порой на глаза попадаются зловещие приметы: увядающие деревья, пожухлая трава и иссушенные клочки земли, более уместные в бескрайних степях или безжизненных пустошах. Эти картины словно возвращают меня на испепелённые поля сражений.

Я чувствую, как сама почва родной Империи начинает пропитываться скверной, источаемой полчищами демонов. Она страдает и стенает. Погружая корни своего естества в глубины земли, я обретаю подтверждение мрачным догадкам. Несомненно, здесь побывали исчадия бездны. Видимо, об этом и упоминали донесения офицеров – о случаях прорыва врага на мирные территории. Остаётся лишь уповать, что неприятель нашёл здесь свою погибель.

В немногочисленных деревнях и крохотных городках я ненадолго останавливаюсь, дабы подкрепиться в местных харчевнях. Желудок настойчиво требует чего-то посущественнее вяленого мяса и сухарей, и я не вправе ему отказать. Заодно удаётся разузнать последние новости и слухи.

Здешним жителям приходится нелегко. Бежать им некуда, да и незачем, те, кто жаждал покинуть родные места, давно уже это сделали. Население поредело, но оставшимся приходится нести на своих плечах все тяготы войны. Бремя снабжения армии ложится на эти земли особенно тяжким грузом.

До моих ушей даже доходят истории о бесчинствах некоторых солдат. Впрочем, я знаю, что государь решительно взялся за очищение рядов от предателей и изменников по всей Империи. Хочется верить, что это принесёт порядок и в войска. Будь эти провинившиеся вояки здесь, я бы лично преподал им урок дисциплины, но сейчас все резервы стягиваются к Чёрным Горам. Владыка готовит решающий поход против полчищ демонов.

Шанчу намного крупнее всех виденных прежде селений. Похоже, многие из тех, кто покинул родные места, осели здесь. А кто-то, быть может, пустился дальше по реке в поисках нового дома – вплоть до самой столицы.

Я неспешно брожу по людным улицам портового города. Несмотря на обилие народа, отголоски войны то и дело звучат в обрывках разговоров. Впрочем, большинство поглощено своими повседневными заботами.

Проходя мимо доски объявлений, невольно цепляюсь взглядом за потрёпанную листовку с портретом человека, удивительно похожего на меня самого. Угрюмая и неумело нарисованная физиономия глядит искоса, будто художник намеренно пытался придать ей устрашающий вид, но вместо этого вышло нечто уродливое.

А почему меня разыскивает стража?..

Воспоминание резко обретает чёткость, демонстрируя залитого кровью пожилого мужчину.

Правильно, я же нагрешил, когда убил того мздоимца-чиновника Харисса в столице… Он приворовывал средства, направленные на снабжение доблестных Теней. Импульсивность, даже глупость, но я не смог пройти мимо. Заставил его ответить за всё, и вот результат… К счастью, после нашего откровенного разговора государь обещал снять с меня все обвинения. Нужно только выполнить его поручение, делом доказав, что я достоин прощения.

Рядом с доской обнаруживается таверна, а возле неё – шумный забулдыга крайне сомнительного вида, чей запах ничуть не уступает жалкому облику. Он назойливо пристаёт к двум дамам. Сами женщины тоже выглядят порядком потрёпанными жизнью, но всё же намного опрятнее своего навязчивого собеседника.

Их длинные одежды искусно разрезаны в нужных местах, позволяя как скрыть, так и продемонстрировать отдельные элементы внешности – явно, чтобы набить себе цену. Этот приём выдаёт в них жриц продажной любви. Впрочем, даже они не заслуживают столь назойливого общества.

– Да говорю же, есть у меня деньги! – выпивоха старательно обшаривает карманы, не пропуская ни единого. – Щас, девки, погодите! Я хорошо заплачу!

– Эй, приятель, – окликаю я его, приближаясь с листовкой, зажатой в моей руке.

Бродяга оборачивается, мигом ощетиниваясь.

– Это ты мне, оборванец?! – угрожающе стискивает он кулаки.

Да уж. «Голодный тигр смеётся над тощим волком», – как говорила моя матушка.

На себя бы посмотрел для начала.

– Уважаемый, – улыбаюсь я, изо всех сил стараясь дышать пореже.

Амбре, исходящее от собеседника, крепчает с каждым моим шагом, и это отнюдь не аромат полевых цветов.

– Ответь на пару вопросов, а я подкину монет.

Для пущей убедительности многозначительно похлопываю по увесистому кошелю на поясе. Большую часть денег я предусмотрительно спрятал в кольцо-хранилище, оставив лишь самую малость.

– А, вон оно чё, – расплывается гуляка в довольной ухмылке. – Чего надо-то? Я тут местный, меня многие знают. Ба?ном кличут. А ты сам-то кто будешь? Чего хотел?

Небрежно роняю какое-то простецкое имя, автоматически закрепляя его в памяти.

– Ясно. Так чего хотел-то? – не унимается он.

Молча протягиваю ему смятую листовку, а сам отворачиваюсь, лишь краем глаза следя за реакцией. Женщинам тем временем жестом показываю, мол, проваливайте. Те только рады такому повороту. Напоследок стрельнув в меня многообещающими взглядами, ночные бабочки тут же испаряются.

– Кто это? – звучит мой вопрос, едва они скрываются из виду.

Цель простая – понять, насколько хорошо моё имя засветилось в окрестных землях, и что известно горожанам.

– А, дык это ж какой-то бандит, – хмыкает Бан. – Глянь, даже цена за его голову назначена. Ну чё, помог я твоему делу, так это… не забудь задобрить, – тянет он свободную руку за наградой.

Я чуть выпускаю свою ауру, подходя ближе. Нависаю над забулдыгой, меряя его совсем иным взглядом. Слов не требуется, Бан мигом меняет тон, с опаской пятясь назад.

– Прошу прощения. Вы ж это… из практиков, – кланяется он, разве что не распластываясь ниц. – Тот парень на листовке вроде как из столицы, лиходей знатный. Говорят, шороху навёл будь здоров. Чинушу какого-то лютым образом прикончил, вот и объявили в розыск. Но то уже старые вести. Намедни глашатай объявлял, что изловили его, наконец. Стражники все листовки пооборвали, а эта, видать, затерялась меж других бумаг. Господин, а вы, часом, не по его душу?

Киваю, подтверждая догадку:

– Точно. Видел похожего малого давеча, а тут как раз листовка подвернулась. Хотел малость подзаработать, – отмахиваюсь небрежно.

Во взгляде забулдыги плещется неприкрытый страх.

– Так я это… могу ещё чем услужить, или дозволите откланяться? – тянет он губы в заискивающей ухмылке, обнажая гнилые зубы.

Лучше бы не улыбался вовсе.

– Нужна быстроходная лодка до столицы. Знаешь кого из местных, кто готов отчалить прямо сейчас?

Бан расплывается пуще прежнего, словно силясь ухмылкой достать до ушей:

– О, господин, вы по адресу! Я же грузчик портовый. Знаю тут не то что капитанов – каждую крысу в доках! Провожу вас, а уж насчёт благодарности…

Небрежно швыряю ему луник – мельчайшую из монет в моём кошеле. Вот уж не думал, что придётся потратить всю медную мелочь в дороге. Ловко поймав серебряный полумесяц, Бан прячет его в недрах своего тряпья.

– Пойдёмте, господин, мигом вас провожу! – заискивающе кланяется он, призывно маня за собой.

– Какой я тебе господин? – холодно обрываю его. – Зови просто по имени. Веди в порт, и без фокусов.

– Как скажете! Прошу за мной. Я проведу вас самым коротким путём в самое сердце нашего города. – Бан резво семенит впереди, указывая дорогу.

По пути мне на глаза попадается лавка алхимика, в которую стоило бы заглянуть, да только подожду до столицы. Есть у меня на примете пара мест, которые давно хотелось посетить. Жаль, вспоминаются далеко не все. Опять перед мысленным взором клубится непроглядный мрак. Ну да ладно, на месте разберусь.

Бан трещит без умолку, развлекая россказнями да байками. Ненавязчиво направляю разговор в нужное русло, выспрашивая об обстановке в городе да вестях с фронта. Мой спутник горячо расхваливает Императора и не скупится на громкие слова о наших недавних успехах в боях с демонами. Простой люд пока не знает о сокрушительном поражении Архидемона, и к лучшему. Незачем попусту сеять панику вестями о том, что столь грозный противник затесался во вражеские ряды. Тени уж проследят, чтобы лишние сведения не просочились.

Наругавшись всласть с капитанами мелких судёнышек, Бан, наконец, находит подходящего. Услуги посредника мне больше ни к чему. Бросив ему ещё монету, теряю к бродяге всякий интерес. Впрочем, особого интереса не было и прежде – разве что как к ходячему оберегу от назойливых зевак, коих Бан отпугивал одной своей вонью.

Хозяином лодки оказывается Та?йкус – крепкий, коренастый мужчина в годах, к тому же практик. Седина уже тронула его виски, но тело по-прежнему хранит завидную силу.

– Сразу скажу, парень, цены у меня кусаются. До столицы домчим с ветерком дня за два, но за мои труды придётся раскошелиться.

Сойдясь на одном золотом солее, скрепляем уговор рукопожатием. Сумма немалая, но размениваться по мелочам я бы стал, только если б казённые деньги подошли к концу, а у меня ещё прилично осталось.