Дальний-10

– Гравитонку привез. Ее уже, наверное, в ангар сгрузили. – Доложился Артур.

– Это где ж ты такую роскошь отыскал, парень?! – Изумился Михал Михалыч. – Неужто мы в Новосимбе такую вещь проворонили?

– Да нет, это я у амеров на обратном пути сторговал. А в Новосимбе пусто, хоть шаром покати.

Город, из которого вывезли все вплоть до пластиковых оконных рам и дверей, производит гнетущее впечатление. Молчаливые пустые коробки покинутых домов медленно зарастают синими цветочками. Кое-где посреди улиц уже тянутся к небу белесые ростки местных «дубов». Пройдет лет пятьдесят – и остатки домов укроет вечная тень аврорианского леса.

– Ну, должно же это было когда-нибудь случиться. – Мрачно кашлянул Семенов. Были времена, он первым приезжал из Новосимбирска на вездеходе, более похожим на цыганскую кибитку: так машина облеплена барахлом, не взятом при первичной эвакуации города. Но те времена давно прошли. Сначала сдался Семенов: конец путешествиям положила больная поясница. А теперь вот и его ровесник Новосимб опустел.

– Хотел бы я знать, где амеры гравитонкой разжиться ухитрились. – пробормотал себе под нос Михалыч. – надо бы серийник проверить, уж не у нас ли они ее утянули…

Артур неожиданно ощутил, как в глубине души поднимается волна обиды за лесных приятелей. Индейцы, конечно, бывают теми еще пройдохами, но до воровства на его памяти не опускались ни разу. Вот только старикам до этого – никакого дела. Им куда важнее, что эти самые амеры когда-то сделали им какую-то гадость. Причем даже не лично им.

– Ничего они не утягивали. А место, где гравитонку нашли, я у них узнал. Так что я туда еще скатаюсь на днях.

О том, что на подстанции он уже побывал, Артур рассказывать не стал. Историю со спасенным котяренком – и встречей с его мамашей – старики, какими бы романтиками ни были, не одобрят. Совсем не одобрят. Место то от Дали достаточно далеко, так что можно не бояться, что кто-то случайно заедет хищникам на обед. Наверное…

– Так бы они тебе и сдали место, в котором что-нибудь ценное осталось. – Хмыкнул Семенов. Слово в слово повторив скепсис, которым сам Артур обдал продавшего гравитонку амера.

– Да говорят, дверь там крепости невероятной. Так что, может, внутри и осталось что-нибудь.

– Ой сомневаюсь… Странная история. – Покачал головой Михалыч. – А что за место-то?

Артур, как умел, объяснил уже знакомый маршрут. Старики в ответ лишь недоуменно пожали плечами.

– Я там вроде бы и вовсе ничего не припоминаю. – Пробормотал Семенов. – Хотя… Черт его знает. Может, и был какой объект. Все разве упомнишь? Ну, съезди, если не лень. Только резак с собой прихвати. Вдруг пригодится.

– Прихвачу. – Согласился Артур.

На душе стало противно и кисло. Вот зачем он им наврал? Сначала – что не был на подстанции. Потом – что собирается туда съездить. Хотя в душе, стоит лишь вспомнить об огромных лиловых глазах котяры, растекается волна липкой истерической паники. Или, все-таки, наведаться туда еще раз? А если он так и не решится – тогда что? Скажет, что ничего ценного там нет? Или расскажет, что увидел из окна кабины котяру и решил не выходить. Вот это старики точно одобрят. Надо было сразу так и сказать. Да только слово не воробей…

– Пойду я, пожалуй, дядь Миш.

– Отцу привет передавай. – Кивнул Михалыч, возвращаясь к шахматам и чайной кружке. – И, будь другом, кинь энергетикам сообщение. Пусть забирают подарочек. А то вечно ноют, что гравитонки в дефиците.

– Изнеженные они. – Буркнул Семенов. – Какой это дефицит? Вот через три-четыре года свой ресурс батареи третьей серии выработают – вот это будет дефицит.

– Это не дефицит будет. – Возразил Михалыч. – Это будет жопа.

Мрачно хмыкнув, Артур пошел прочь. Вот так родной город и живет. В непрекращающемся ожидании того, что отвалится еще какой-нибудь прибор или ресурс, которого на Авроре не достать и не произвести. Оттого-то он и бежит от этого обреченного пессимизма в глухие леса – к чупакабрам да барабашкам в гости.

Глава 2

Улица встретила ясным солнечным светом. Вообще-то, звезда, вокруг которой вращается Аврора, в давние времена получила красивое имя Диана. Но – не прижилось. Так что звучное название осталось разноцветным космическим атласам, а для жителей Дали светило осталось Солнцем.

Легкий свежий ветерок донес неясный мятный аромат. Близится время цветения аврорианских лесных колоссов. Еще две-три недели – и мир наполнится лазурной пыльцой, разукрашивая в небесно-голубой дома, дороги и машины. Но пока что в воздухе парит лишь смутное ощущение надвигающейся цветочной бури.

Артур медленно бредет по улице. Техбюро стоит на отшибе, но в пяти минутах ходу есть автобусная остановка. На третьем электробусе можно доехать до дома. Всего по Дале курсирует аж пять маршрутов. Личным автотранспортом пользуются немногие: то, что на картах именуется гордым словом «город», в реальности так и не выросло за пределы поселка на пять с небольшим тысяч человек. Особо не разъездишься. Однако же, встречаются и фанатичные поклонники электрокаров. И один из них как раз припарковал серебристую «Мальвину» у самой остановки: не иначе, приехал в пристроившийся рядом молочный магазинчик.

Знает Артур одну персону, которая раскатывает по Дале в такой серебристой машине. Их в городе всего несколько штук и… Вот черт, она и есть. И встала, как назло, прямо рядом с остановкой. Не разминешься. А ждать, пока приедет «тройка»… Нет, никак не успеть. Ну ее к черту. Лучше прогуляться. Не так уж тут и далеко, если вдуматься.

Недовольная мысль только промелькнула в голове, когда двери молочного магазинчика бесшумно разошлись в стороны, пропуская хозяйку нарядной серебристой «Мальвины». Светловолосая девушка с капризным изгибом губ шагнула за порог, поудобнее перехватывая пакет с покупками. И – заметила подходящего к остановке Артура. В больших синих глазах ясно проступила раздраженная досада. Наверняка, точь-в-точь такая же, какую мгновение назад при виде серебристой машинки ощутил сам парень.

– Все по лесам шаромыжишься? – Вместо приветствия буркнула Даша.

– Ага.

– И как? Ничего путного в голову не пришло за это время?

– Неа. А у тебя на твоем заводе мозги не слиплись еще?

– Да пошел ты! – Прошипела Даша. Красивое лицо исказила раздраженная гримаса.

– Хорошая идея. – Буркнул в ответ Артур, направляясь вниз по тихой безлюдной улочке.

– Придурок!

Раздраженный возглас парень проигнорировал. С Дашей они расстались месяц назад. Ее папаша – владелец одного из модульных заводов. Серьезный, уважаемый в обществе человек. Практичный, хваткий и разумный. И дочь пошла вся в него. И, естественно, от воздыхателя ждала того же. А именно – чтобы он немедленно выкинул из головы всю наличествующую там дурь и прекратил шляться по окрестностям, собирая под корягами валяющийся там мусор. А Даша тогда поговорит с папой и обеспечит будущему жениху хорошее место. Немного поработать оператором чего-то там, потом подняться до заместителя кого-то там, а дальше – прямая дорога в руководители какого-то там отдела. Вот это и называется «жизнь удалась».

В том, прошлом мире такие, как Даша и ее родитель, катались в роскоши, будто мышь в масле. Ездили по фешенебельным курортам, отправлялись в межпланетные путешествия, колесили на дорогих авто. И светская жизнь во всем ее блеске возносила их над простыми смертными, которые только и могли, что глядеть снизу вверх в бессильной зависти.

Тогда, в том, прошлом мире… Может, Артур и сломался бы. Уступил соблазну роскошной жизни, признав себя придатком к собственной супруге и ее уважаемому папаше. Здесь же… Все эти «счастливчики» сходят с ума посреди кабинетов заводоуправления. Всю мало-мальски значимую работу выполняет искусственный интеллект. Они же пару раз в день жмут кнопку – то синюю, то зеленую. А остальное время как могут отбиваются от бесконечной скуки. И ничерта им эта «правильная жизнь» не дает. Потому что коровников в Дале – одна штука, свинарников – три, но свиньи во всех трех абсолютно одинаковые. Той лишь разницы, что за свининой и молоком они ездят на личной серебристой «Мальвине».

Даша в ответ на попытку показать ей мир за пределами огородившей город решетки устроила скандал. В общем, так и разбежались, недовольные друг другом. Даша демонстративно завела еще какой-то роман. Интересно, из настоящего чувства, или чтобы Артур себя чувствовал уязвленным? Ну, если так – у нее определенно получилось.

Попытавшись выкинуть несостоявшуюся любовь из головы, зашагал в сторону родительского домика, что стоит на тихой улочке, окруженный шелестящими на ветру яблонями.

Родителям о встрече с котярой Артур рассказывать не стал. Мама и так без особого восторга воспринимает бесконечные экспедиции. Скажи, что в такой поездке можно напороться на лютого хищника – и в следующий раз прорываться из отчего дома придется с боем. Как пить дать, в чулане запрут.

Впрочем, на этот раз мама к завершившемуся рейду в Новосимб осталась равнодушна. Только что вернувшаяся из мэрии, моложавая женщина распространяет вокруг волны праведного негодования. Опять ходила выбивать разрешение на дополнительный энергоресурс для коровника. И, конечно же, безрезультатно. А ведь семейное предприятие – единственный для города источник молока и говядины. Роботы, обслуживающие коровок – и их же пускающие на мясо – питаются совсем не солнечным светом. Какой-то умник в мэрии догадался брякнуть, что в былые времена люди и без роботов с такой работой вполне справлялись. Мама в ответ закатила скандал: дескать, вот сам иди и крути коровам хвосты до полного изнеможения, а я на такое не подписывалась. Дурную инициативу в итоге замяли, но дополнительных квот на энергию так и не дали. Да и откуда им взяться…

– Мы, благодаря этим помешанным на промышленности идиотам, промышленно вымрем от голода! – В сердцах высказалась мама, когда вся семья собралась за обеденным столом.

– Мы вымрем независимо от того, в промышленность будет вкладывать мэрия энергию, или в коровники, – спокойно возразила бабушка. Строгая, серьезная и сухопарая, она никогда не считала нужным заниматься выпечкой, рассадой и прочими, вроде бы любимыми всеми бабушками мира делами. Алевтина Григорьевна еще в довоенные времена успела получить три высших образования и научную степень по космобиологии. И на Далю распределение получила именно в этом почетном статусе.

– Вот только не надо своими ужастиками пугать. – Отмахнулась мама.

– Какие ужастики? – Все так же невозмутимо откликнулась Алевтина Григорьевна на жест дочери. – Что вы все сказали, когда я предлагала мэрии установить обязательное количество детей не менее трех на семью и обязанность вступления в брак к двадцатилетнему возрасту? Верно, что я выжила из ума. А теперь количество особей в детородном возрасте – около тысячи, количество детей младше десяти лет – около двух десятых на семью. Через пару поколений мы встанем на грань имбридинга и из-за родственного генетического смешения начнем рожать уродов. А те через некоторое время вымрут окончательно. Если их чупакабры раньше не сожрут.

– Ну, может, амеры из своих деревень подтянутся. Разбавят, так сказать, наш междусобойчик. – Усмехнулся в ответ дедушка. Мать с отцом молча уткнулись в тарелки. Артур… Артуру, в общем, наплевать.

Вымрем и вымрем. Как будто этот вариант выглядит чем-то действительно пугающим.

– Это при условии, что у них ситуация не грустнее нашей, и что их не сожрут еще раньше нас. – Столь же невозмутимо отозвалась Алевтина Григорьевна.

– Это да… Зверье здесь до умопомрачения лютое. – Согласился дед. Поджарый бойкий старичок никогда не унывает. Несколько раз в году он надевает старый офицерский китель – в былые времена дослужился до капитана космофлота. И исправно поднимает на высокий стержень в центре Дали бело-сине-красный прямоугольник. Который, кажется, что-то должен означать. На традиции все давно махнули рукой. Но Борис Витальевич на чужое безразличие плевать хотел. Хотя, может быть, он это делает по той же причине, по которой Артур шарится по старым городам да заброшенным подстанциям. Чтобы не сойти с ума от безнадежности.

– Кстати, бабушка. А почему наше зверье такое злобное? – Спросил Артур. Скорее чтобы перевести тему на более приятную. А еще – потому что опять вспомнил цепенящий лиловый взгляд огромной котяры. Которая однозначно должна была откусить ему голову. Но почему-то не откусила. И для Авроры это невероятно, запредельно странное поведение.