Атон. Два короля

С мешком за спиной, я теперь ни чем не отличался от местных жителей, и поэтому спокойно топал прямо по дороге, а если есть дорога, то она должна куда-то меня привести. До вечера, никого так и не встретив, расположился на отдых, спать пока не хотелось, и я долго сидел у костра. Из того что узнал за предыдущие дни, было ясно, что населения на территории баронств не очень-то и много. Люди частенько сбегали от своих хозяев и прятались, где только могли. Чаще всего они уходили вглубь континента, там, в больших королевствах было легче спрятаться, правда, жизнь там тоже была далеко не сахар. Постоянные войны повсюду и бегства с места на место, привели к тому, что некоторые земли стали безлюдными. Убегали, правда, не от всех, например, в том же баронстве Тородо жить было можно и люди не спешили сбегать от своего хозяина. Баронств таких было, прямо сказать, не много и беглецов там не приветствовали, только в королевствах на них было наплевать, поэтому люди туда и шли.

Спал я опять на дереве, подальше от ползающих гадов, ещё немного и можно смело причислить себя к пернатым нашим братьям. От неудобной позы, к утру всё тело онемело, и я чуть не свалился сверху, как подстреленный глухарь, долго пришлось разминаться, чтобы снова почувствовать себя человеком. Приблизительно к полудню, погода испортилась, пошёл дождь, все многочисленные ямки на дороге быстро наполнились водой. Пришлось прыгать с кочки на кочку, пока не упал. Став мокрым и грязным, плюнул на прыжки, и пошёл дальше, уже не разбирая где грязь, а где нет. Через какое-то время заметил на дороге телегу, у которой отвалилось колесо. Сгорбленный старичок пытался приладить его на место, но у него не получалось. Пройти мимо я не мог, да и не хотел, месить грязь уже надоело, а так может и подвезут. Так оно и вышло в итоге. Вскоре я уже не месил грязь, а считал кочки своим мягким местом, сидя на краю телеги.

Совсем старый дедушка, вёз крупу в соседнее баронство Стамт из Эльто, по поручению старосты деревни. Если бы я не помог деду, то он, скорее всего, сам не смог бы починить колесо и до сих пор сидел там. Дедуля оказался разговорчивым и говорил всю дорогу, я только слушал, и иногда поддакивал в нужных местах. В Стамт мы прибыли, когда уже стемнело, дедуля долго объяснял стражникам кто он, откуда, и за какой надобностью припёрся к ним в такое позднее время. Нас всё же впустили, я помог деду разгрузить телегу, за что был удостоен порцией жидкой каши, и ночлегом в сарае. Деду досталось то же самое, что и мне, – вот гады, даже просушиться не дали у огня – подумал я, и посмотрел на деда. Старичок уже спал, завернувшись в старую телячью шкуру, мне, правда, дед тоже такую одолжил. Отжав, насколько смог, свою одежду, я тоже завернулся в шкуру, и уснул мгновенно.

Крик петуха разбудил меня на рассвете. Деда, имя которого я не запомнил, в сарае уже не было, одежда на мне была ещё влажной, и выходить из сарая не хотелось. Дождь закончился, грязь осталась, даже во дворе замка она чавкала под ногами. Дед нашёлся возле своей телеги, в которую грузили небольшие бочонки, что в них было, я не знал, но вряд ли это было вино, в баронствах оно было не дешёвым. Я вернул деду шкуру, поблагодарив за такое скромное, но спасительное одеяло.

– Ну, сынок, прощевай! – старый дед, кряхтя, влез на телегу и прикрикнул на свою такую же старую кобылу – Но! Пшла! Кляча старая, шевели копытами! – я остался стоять в середине двора замка Стамт. Сам замок меня не впечатлил, старый и обветшавший, правда, его всё-таки поддерживали в состоянии пригодном для проживания. При слове «Замок», я ожидал увидеть мощные стены, башни со шпилями, и подъёмный мост перед воротами, в общем, всё как видел по фильмам на земле. Здесь же было простое трёхэтажное здание, обнесённое каменным забором, не замковой стеной, а именно забором, высотой метра четыре. Ни какого подъёмного моста или башен со шпилями, даже в намёке не было. Со стороны двора к стене пристроено несколько деревянных построек, разного назначения и убогого вида. Люди добротой не страдали, хмурые лица, одеты в рваньё, такое же грязное, как и всё здесь. Хотел купить у них лошадь – не продали, получилось только купить немного еды в дорогу. Барона местного я видел, он тоже не впечатлил своим видом, седой и худой, в кожаном камзоле которому лет было, пожалуй, даже больше чем самому барону. Массивная серебряная цепь на шее, на ней большой медальон с гербом барона, что на гербе изображено, не рассмотрел. Флагов с гербом тоже нигде не было, щиты стражников тоже ничем таким не были украшены.

– Ну и пёс с вами! – подумал я, и покинул это грязное жилище местной знати. Мои так и не высохшие до конца сапоги, снова месили грязь дороги в сторону сухого, и светлого будущего.

Через три дня, я добрался до замка другого барона, соседа Стамта, как его называли, я забыл спросить. Стоя на вершине высокого холма, я смотрел на другой замок, который был в ещё более плачевном состоянии, чем тот, который я покинул. Видя всё это, не мог понять, почему бароны живут так бедно, и сидят в грязи по самые уши. Маленький и какой-то кривой замок, со всех сторон зарос кустарником, но на главном здании имелся шпиль с флагом. Почти рядом со стенами замка разместились два десятка деревянных строений, разной степени ветхости. Возле этих построек царила какая-то не здоровая суета, – может у них сегодня «базарный день»? – я решил спуститься и посмотреть что происходит. Чем ближе подходил, тем больше убеждался в том, что это точно не торговля, а скорее спешное бегство, люди загружали в большие телеги всё подряд, видел даже стулья и стол. Возле леса, не далеко от замка, рассмотрел десяток всадников в доспехах, они, судя по их действиям, тренировались наносить удары копьём на ходу. Ворота во двор замка были открыты, и я решил заглянуть, посмотреть что там.

Замок барона Саквеса. Двое стражников у ворот замка.

– Глянь– ка Щербатый, какой солдат сюда идёт, не иначе нам сегодня причитается по кружке вина за него, от барона – высокий стражник толкнул напарника в бок и тихо хихикнул.

– Я думаю, что солдат и правда хорош, только он пока об этом не знает, а по поводу вина, я сильно сомневаюсь Кол, что нам перепадёт хотя бы одна кружка на двоих.

– А ну стой! – заорал Щербатый, прямо в ухо молодому парню, входящему в ворота замка. – Куда прёшь и кто таков будешь? – второй стражник по прозвищу Кол, направил на него кривое копьё.

– Да, я это, просто хотел еды немного купить, а то уж больно кушать хочется – проговорил парень, немного подняв руки.

– Ха! Зачем покупать? Сегодня еда бесплатно, идём, сейчас покажем где можно хорошо набить желудок! – Кол зашёл за спину парню и подтолкнул его тупым концом копья, Щербатый шёл с боку, показывая дорогу.

– Эй, Гарет! Вот тебе пополнение! – Кол подтолкнул парня вперёд. Я стерпел все издевательства со стороны стражников и смиренно поплёлся в указанную мне сторону.

– Какое ещё нафиг пополнение? Они что здесь, спятили? – думал я, осматриваясь и продумывая ходы возможного отступления. Дать дёру прямо сейчас будет проблематично, народа много, а я без оружия и пешком. Угрюмый мужик по имени Гарет, осмотрел меня с головы до ног и выдал заключение – в третий десяток его, копейщиком.

– К-к-как в третий десяток? К-каким ещё копейщиком? – удивился я такому повороту.

– Простым к-к-копейщиком – передразнил меня Гарет – барон наш войну затевает, а солдат у него маловато.

– Какая война, да вы что? Я пришёл еды купить! Не хочу я на войну – я попытался отказаться от набора в армию.

– Молчать солдат! – заорал Гарет – не хочешь в армию? Будешь как они! – он махнул в сторону дальней стены, там сидели закованные в цепи люди, человек десять.

– У них теперь выбор небольшой, либо на виселицу, либо на войну. Можно, правда, тебя ещё в рабство продать, но это барону решать, а не мне. Самые особо шустрые из тех, что не захотели служить барону, сохнут подвешенные за шею. Ты всё понял солдат? Теперь шагай туда, – он показал в сторону небольшой толпы крестьян стоящих с длинными палками в руках. – Найдёшь десятника Фита и скажешь, что я прислал. А ты Щербатый проследишь, чтоб не потерялся по дороге.

На этом разговор был окончен и я, получив ещё один тычок палкой в рёбра, поплёлся в указанную сторону. Так я стал солдатом копьеносцем или по-другому копейщиком.

Десятник Фит, по прозвищу – Кривой, восседал на мешках с зерном, как король на троне. Невысокого роста, с выступающим вперёд животиком, лет сорока на вид, он был абсолютно лысым, от левого глаза до подбородка протянулся старый шрам. Из-за этого ранения левая сторона его лица почти не двигалась, поэтому его и прозвали кривым.

– А, ещё мясо привели!? – Фит посмотрел на меня как на поросенка, которого привели на убой. Зря они так плохо обо мне подумали, убить меня будет очень не просто.

– Бери щит и копье – он кивнул в сторону стены, где лежали крышки от дубовых бочек и двухметровые колья, заточенные с одной стороны. Я скривился, посмотрев на это произведение искусства здешних оружейников.

– Тебе что-то не нравится? – Фит изобразил злую рожу, она правда у него и до этого была совсем не добрая, – другого оружия вам козьим детям никто не даст! – закричал он, брызгая слюной во все стороны.

– Бери, и бегом к своему десятку, будешь тренироваться бить копьём – Фит протянул руку в сторону нескольких измученных крестьян, усердно машущих кольями.

– Что ж Фит, ладно, поизображаю немного работу с копьем, но за козла ты мне ответишь – думал я, шагая к месту тренировок. Самое смешное, что меня даже никто и не думал обыскивать, поэтому мой мешок был при мне, за спиной. Наверное, никому в голову не могло прийти, что у такого как я, там может быть что-то ценное. Ценного там, и, правда, ничего не было, я всё припрятал заранее, перед тем как направился в замок. Оставил запасное нижнее бельё, зажигалку и пару серебряных монет, ещё одну спрятал в сапоге. Место, где я прикопал свой маленький клад, хорошо замаскировал и запомнил, потом быстро смогу найти.

Мужики тренировались усердно, как они при этом не покалечили друг друга, оставалось загадкой не только для меня, но и для них самих. Пристроившись с краю, я тоже, как только мог, изображал тренировку. Крышка от бочки, которая заменяла собой щит, была тяжёлая и мокрая, а ещё сильно пахла рыбой. Двухметровый заострённый кол, вместо копья, тоже был наспех сделан, мало того что шершавый, так ещё и кривой.

Изображать усердие мне быстро надоело, я сначала стал часто отдыхать, а потом и вовсе присел на бревно, лежащее у стены замка. За новобранцами никто не следил, и уж тем более их никто ни чему не учил. Вскоре некоторые из новобранцев, глядя на меня, тоже пристроились на бревно рядом со мной. Возле ворот собралась небольшая толпа, там какая-то худая и высокая дама, совсем не приятной наружности, громко визжала, махая руками перед мужчиной в полном доспехе. Этот самый мужик, являлся местным бароном, а дама была никто иная как сама баронесса, то есть его жена. Барон был почти на голову ниже своей истеричной супруги, и смотрел на неё снизу вверх. По какому поводу шла разборка, было не понятно, до меня доносились только особо визгливые звуки. Выдав всю свою сольную программу, баронесса с гордым видом удалилась, скрывшись за дверью замка. Барон был зол и что-то выговаривал Гарету, тот в ответ только кивал, соглашаясь. Вскоре и барон тоже куда-то ушел, а Гарет, как ни в чём не бывало, снова устроился на бочке.

С наступлением темноты нас загнали, в прямом смысле этого слова, в сарай, где для новобранцев оборудовали временную казарму. Вместо кроватей стояли широкие лавки, в центре сарая горел костер, над которым был подвешен большой котёл. Дым от костра выходил через дыру в крыше, в котле что-то варилось, тихо булькая. Повар, очень худой дедуля, одетый в засаленную рубаху, перемешивал варево большой ложкой. Люди мялись возле стопки пустых глиняных мисок, ожидая команду к началу приёма пищи. Дедуля последний раз постучал ложкой о край котла и заверещал. – Кашка готова! Подходи по одному!

Народ быстро похватал миски, и ломанулся за кашей, я тоже не стал выпендриваться, и пристроился в очередь. То, что плюхнулось в мою миску, на кашу совсем не было похоже, мутная жижа серого цвета с плавающим мусором сверху. Я, конечно, ел в своей жизни овсянку, хоть и не нравилась мне она, но эту кашу даже с овсянкой сравнивать было нельзя – гадость ужасная. Посмотрел на мужиков, они уплетали за обе щеки, некоторые уже просили добавки, я же осилил только половину, больше просто не лезло. Поужинав, мужиков потянуло на разговоры, я внимательно слушал и помалкивал.

– Слышь Нат, говорят, что завтра поутру выступаем.

– Ага, точно, как светать станет, так и пойдём.

– Нат, а Нат, а ты знаешь, из-за чего война-то?

– Слышал я, что сосед наш, барон Тивий, обозвал дочку нашего барона – конским дерьмом. Вроде как после этого ещё и баронессе досталось, её он назвал старой клячей, из-за этого всё и началось.

– Что, прям так и назвал? Он что пьяный был?

– Про то, что пьяный или нет, я не знаю, а вот про то, что наш барон хотел дочку свою замуж за его сына выдать, точно ведаю. Повёз он её на показ сыну соседскому, только невеста пришлась не по душе, он так прямо и сказал. Баронесса-то наша молчать не стала, уж не знаю, что там точно произошло, только после она войну-то и объявила.

– Врёшь ты Нат! Ни в жизнь не поверю, что баба войну объявит!

– Ничего я не вру, она на войне настояла, а наш-то барон не хотел вначале, ругались они долго, он уступил, войну объявил. Барон-то понимает, что солдат-то у него мало, вот нас всех и собрали со всех деревень, даже беглых, и тех в строй. Господа ругаются, а помирать нам, вот так-то мужики.

– Мда, слышь Нат, а что же барон-то наш, не захотел дочку-то свою за другого кого-нибудь выдать?

– Так ведь нет поблизости никого холостого, а девке-то, уже почитай семнадцать исполнилось, пройдёт годик али два, совсем никому не нужна будет.

Я сидел, слушал, попутно придумывал, как от сюда смыться, пока ничего стоящего в голову не приходило. С наружи полно солдат, не ополченцев, а скорее всего наёмников. Ворота заперты, и костры ярко горят, незаметно удрать не получится, к тому же нас заперли в сарае. Хорошо подумав, пришёл к выводу, что сваливать нужно по пути к месту драки. Судя по разговорам, до места сражения добираться будем дня два, всё-таки армия, да ещё с обозом снабжения. Время всё хорошенько обдумать у меня ещё есть, а сейчас нужно попробовать немного поспать.

Рёв рога рано утром, заставил нас всех подскочить со своих мест. Завтракали мы на ходу, кусок чёрствого хлеба и немного воды, вот и весь завтрак. Вскоре маленькая армия, нестройной колонной, месила грязь по дороге в сторону баронства Тивий. Армией это стадо баранов идущих на убой, назвать, язык не поворачивался. Я упорно пытался подсчитать количество солдат, но вышло только приблизительно. Около пятидесяти ополченцев, вместе со мной разумеется, три десятка солдат с нормальным оружием (очень плохим), ещё где-то около двух десятков всадников. Обоз состоял из стариков и баб разного возраста и разной степени грязноты одежды. Несколько раз видел лучников, но не много, не больше десяти. Такой дружной и шумной толпой мы протопали до привала на обед. Привал был коротким, где-то с полчаса, потом опять месили грязь уже до вечера.

На закате разбили лагерь, палатки только для начальства и всадников, остальные расположились возле костров. Приблизительно в полночь, поднялся шум, люди стали свистеть и радостно вопить, я не сразу понял, в чём дело. Оказалось, что захватили торговый обоз ненавистного барона Тивия. Протиснулся сквозь толпу, интересно же, что там такого хорошего.  Пять больших телег, загруженных мешками, тюками и бочками, стояли окруженные толпой. Возле обоза, на земле, полтора десятка побитых обозников, на одной из телег большая клетка с людьми в ней. Замок с двери клетки только что сбили и стали освобождать пленников, кроме одного, он так и остался, прикован цепью.

– Ух, какой это был пленник! Сегодня я впервые в своей жизни, увидел представителя гномьего народа, ошибиться было невозможно, это точно был гном. Он был прикован толстой цепью за левую руку, прямо к стальным прутьям клетки, правая рука примотана к груди. Одежда местами порвана, на лице много кровоподтёков, под левым глазом синяк, в волосах на голове и бороде много мусора. Гном, сидя в клетке, зло смотрел на всех из-под своих густых бровей. Сопел и морщился, то ли от боли, то ли от неприязни. Люди толпились у клетки, радостно улюлюкая, и тыкая в него пальцами, особо отмороженные пытались ткнуть копьём или ещё чем-нибудь, что под руку подвернётся.

Барон с гордым видом восседал верхом на коне, осматривая с высоты доставшуюся ему добычу

– Чему так рады-то?– спросил я у первого стоящего рядом солдата.

– Как чему? – удивился он – смотри, сколько всего захватили, а ещё и гном достался, барон сможет неплохо заработать, продав его эльфам. Эльфы страсть как гномов не любят и хорошо заплатят, чтоб потом его помучить. Народ ещё какое-то время толпился возле клетки, но потом всё-таки разбрёлся по своим местам. Гном, продолжал, молча сидеть в одной и той же позе, и смотрел себе под ноги.

Десятники принялись назначать караульных, мне как раз выпало охранять гнома до середины ночи. То, что мне выпало стоять на страже ночью, было большим плюсом. Я стал обдумывать план побега, часа через полтора, после того как все уснут, надо бежать. Война меня не интересовала, я смог бы прямо сейчас удрать, только гнома было жалко, надо бы поговорить с ним, может быть, вместе свалим, он должен здешние земли знать лучше меня. Было бы неплохо достать еды в дорогу, но чего нет того нет, ладно и так как-нибудь, протяну пару дней.

Несколько минут прислушивался к звукам по всему лагерю, начальство, судя по звукам, доносившимся из большой палатки, гудело по полной программе. Мужской смех и женский визг, разносились далеко за пределы самой большой палатки, в воздухе стоял кислый запах дешёвого вина, жареного мяса и мочи. Клетка с пленником находилась на самом краю лагеря, и мне ничто не мешало поговорить с гномом. Приблизившись почти вплотную к решетке, я тихо сказал на гномьем (спасибо Эльсигуру, немного научил) – поможешь мне, я помогу тебе. Гном дёрнулся от неожиданности, цепь звякнула, солдат, сидящий у костра неподалёку, обернулся, несколько секунд смотрел в нашу сторону, потом отвернулся.