Подкова для черепахи

5: ДЕЛО С БРАГОЙ

Утро. Паралустра говорил: “Утро – это момент между сном и бодрствованием. Момент, когда мы одной ногой всё ещё в прошлом, а другой вслепую нащупываем будущее. Миг, в который время имеет совершенно другую консистенцию, а истина, не успев проскользнуть в наши умы, удаляется, оставшись лишь эхом в голове и налётом на языке”.

– Пацан! – голос Кузнеца выдернул Искора из утреннего дрёма, приправленного не имеющими смысла сновидениями.

– Кузнец? – отозвался мальчишка, потирая глаза.

– Откуда у нас в комнате третий?

– Это же Отшиб, мы познакомились в Треснувшей Чарке.

– Там мы и распрощались. Как он тут оказался?

Искор рассказал о том, как они столкнулись вечером ранее, и о своём предложении путешествовать вместе.

– А ты сверялся с кодексом? Что, если мы не можем путешествовать с другими героями или не героями?

Мальчишка спешно достал справочник секунданта и нашёл нужную страницу.

– Герой может получать помощь от посторонних, а также расплачиваться за их услуги. Очки делятся поровну между героями, участвующими в подвиге, или подтверждаются письменным или личным отказом в гильдии. Если два героя заявляют об одном подвиге, но не желают делить награду, решение может быть принято в пользу победителя в “Вежливой схватке”.

– Вопросов больше, чем ответов, но суть ясна. – Кузнец посмотрел на Отшиба. – Ты же не герой, так ведь?

– Совсем нет. Я отшельник, который хочет путешествовать в компании, – его улыбка оголяла дёсны и большую часть чистых и ухоженных зубов. Казалось странным, что такая ухоженная улыбка могла пугать.

– Почему нет, – Кузнец пожал плечами, и компания искателей приключений начала собираться в путь.

Искор попросился на кухню к Адару и заготовил еды в дорогу, а Отшиб сел записать своё решение о путешествии в новенький дневник.

– Мне его тот самоуч подарил, Скуп. Сказал, что, может, я и не стану реже забывать, но точно чаще смогу вспоминать, читая записи.

– Хорошее дело. А я, знаешь, не любитель буквы рисовать. То есть я могу, но мне легче словами или в своей голове переваривать, – Кузнец опустил топоры в кольца на поясе.

– А у меня в голове, что ни день – несварение. И так с юных лет. Вот помню, когда первый раз забыл, а сейчас вообще мало что удержать в памяти могу. Хорошо, самоучи есть. Теперь буду всё в эту книжку складывать.

– Если закончил, пойдём. – Кузнец закинул третий топор за спину и застыл у двери, ожидая Отшиба.

– В путь-дорогу! – он опять обнажил свои дёсны. – Ох ты ж вот! Мальчишка чуть свой дневник не забыл.

– Поверь мне, его он не забудет, – ухмыльнулся трактирщик “Трёх топоров” и пропустил нового попутника[4 - Попутник – так жители Чаши называют спутников в дороге, у ямчан их называют сопутчик.] вперёд. Ему было приятно видеть, что Отшиб держит Квасунта вверх тормашками.

Заприметив выходящего из комнаты Кузнеца, собравшиеся на первом этаже постоялого двора посетители начали ритмично постукивать. Выбирая исключительно неуважительные формы обращения, трактирщик из Полупорта попросил прекратить выражать уважение к его подвигу, особо акцентируя внимание на возможных последствиях, несовместимых с дальнейшей жизнью в случае непослушания. Публика была приветлива и согласилась с героем. Некоторые, особо проникнувшись его словами, старались даже не смотреть на него и в ту сторону, где он стоял.

Искор с двумя крупными узелками выскочил из кухни Адара. Следом за ним, задавая вопросы о том, что происходило на его кухне, вышел и сам владелец постоялого двора. Адар проводил гостей до двери, а оттуда – взглядом до конца улицы. Трое и черепаха скрылись из виду и оставили Точило позади. Славный город нужно вовремя покинуть, иначе он станет таким же, как и все. Точило не был славным во всех отношениях, но и Искор, и Кузнец унесли с собой воспоминания, которые спустя время станут историями и будут начинаться со смеха и взгляда, обращённого в прошлое. “А помнишь, как тогда в Точиле…”.

– Наконец-то мы вырвались из этого городишки, – бурчал Кузнец. – Ещё день, и я бы сделал что-то гнусное.

– Жаль, что мы не смогли попрощаться с мастером Скупом и Гаккой. Нам было за что их поблагодарить, – оглядываясь, сказал Искор.

– Не всё так просто с ними. Таких стоит бояться больше, чем дробителей, когтекрадов и Низверга, вместе взятых.

– Что в них плохого? Все их поступки были очень доброжелательны и бескорыстны.

– Вот именно. От любой твари или злодея знаешь, чего ждать. А этот очень умело скрывает свои мотивы.

– По мне, никто не тот, кем кажется, – добавил от себя Отшиб и создал задумчивую тишину.

– Уверен, что ты это хотел сказать? – покосился Кузнец.

– Нет, – спокойно и с улыбкой ответил Отшиб, и они вышли на просторы Топтанной долины, зелёные холмы и поля с высокой травой. Тут и там их замечали странные звери, пугливо убегавшие при виде людей. Так часто бывает после первых дней монстропада. Пришельцы с лун Флидоры уже познакомились с геройским населением нового мира и начинали отрабатывать методы выживания. Перед тем, как приступить к дистанционному изучению новых кровожадных хищников, стоит какое-то время побегать от них без оглядки и понять, как часто они начинают погоню. Пройдут дни, недели, и многие приспособятся. А если повезёт, и они не будут востребованы в обновлённой версии кодекса секундантов, то жизнь эта может оказаться ещё и в меру безопасной. Так, выдохнув, каждый из приспособившихся займёт своё место в пищевой цепи.

Мир Туи наполнился новыми запахами. Жизнь вне сумки и панциря стала другой. Всё вокруг говорило о том, что нужно быть настороже. Маленький зелёный компаньон то крался, то, срываясь с места, пропадал за горизонтом. Кузнец хвалил его, когда тот возвращался с пойманным жуком или приносил ветку с ягодами, и ругал, когда зверь пропадал надолго. Отшиб никогда раньше такого не видел, а если и видел, то оставил это событие за очередным поворотом времени. Каждый человек терял воспоминания, но оставлял за собой возможность вернуться и поискать их в том месте, где, по его мнению, они остались. В случае Отшиба, он мог начать искать только в темноте с закрытыми глазами и чаще всего не в том месте. Нельзя сказать, что он не вспоминал забытое, но эти обрывки, как правило, не с чем было связать.

Мирную прогулку прерывали редкие стычки с напуганными и агрессивно настроенными монстрами. Большинство таких встреч Кузнец заканчивал до того, как Искор успевал найти страницу с упоминанием зверя и присуждаемыми за него очками. Абзаца заслуживает лишь схватка с буравогравцем. Покрытое тёмной коричневой шерстью тело было рельефным и мускулистым. Чуть больше пяти пышков ростом, когда поднимается на задние лапы. Два рыжих чешуйчатых хвоста, заострённых на кончике, работали, как очень грубые ножи. Один хвост располагался там, где положено, и служил третьей вспомогательной точкой опоры для существа, до конца не освоившего прямохождения. Второй рос на спине между лопаток и был оружием, что не занимало руки. Передние лапы без лести можно было назвать руками. А морда стремилась стать лицом, но эволюции потребуется ещё много времени и неудачных попыток, чтобы сотворить физиономию, которая не будет вызывать приступ икоты и потные ладошки.

Буравогравец начал с того, что вырвал кусок земли у своих ног и метнул его в Отшиба. Тот принял его головой. Земля рассыпалась, и отшельник, отряхнувшись, встал в стойку. Посмотрев на него, Кузнец не понял, что Отшиб собирается делать, и, выхватив два топора, пробежался в сторону, увеличивая расстояние между собой и товарищем. Так тварь могла видеть только одного из них, и ей приходилось крутить головой.

Отшельник из Треснувшей чарки топтался на месте и, расставив руки, провоцировал буравогравца на атаку. Зверь не заставил долго ждать и ринулся вперёд. Отшиб выждал, пока противник приблизится, и хлопнул его по ушам, отчего монстр на миг запутался и зашатался, теряя возможность стоять даже на всех четырёх лапах. Кузнец в этот момент напал сбоку и вонзил топор буравогравцу в плечо. За всё время, что самоучи и гильдия героев ведёт справочник существ, попадающих в Чашу с Парящих островов, им не попадалось ни одного зверя, отвечающего добром на сталь. Буравогравец откинул Кузнеца, но тот оправился от удара ещё в полёте и приземлился на ноги. Трижды прокувыркнувшись, но всё же на ноги. В его руках сверкнули топоры, и он, разбежавшись, прыгнул на зверя. Враг не мог позволить герою творить своим оружием, что тому вздумается, и поймал Кузнеца за руки, но каким бы сильным он ни был, он всё же был один. Отшиб ухватил зверя за задние лапы и дёрнул на себя. Буравогравец обернулся. Надежда на то, что он сможет опрокинуть здоровяка таким приёмом, быстро покинула вечно свободную голову отшельника, и Отшиб, подпрыгнув, ухватил буровогравца за шею и трижды ударил его лбом по голове. Действо шокировало Кузнеца, Искора, стоявшего в сторонке, и больше всего – буравогравца. Кузнец вырвал правую руку из лапы врага и ударил по второй. Освободившись, он без промедлений скользнул за спину и секущим ударом порезал ноги врага, заставив того с жутким рёвом упасть на колени. Отшиб тем временем не отпускал шею зверя. Буравогравец пытался стряхнуть враждебный плащ со своей спины и схватить его руками. Кузнец обежал зверя и, оказавшись лицом к морде, нанёс последний удар.

Огромная туша упала. Отшиб ещё раз ударил того лбом по голове и только тогда отпустил его шею.

– А это ещё зачем? – Кузнец косо посмотрел на отшельника.

– Я уверен, что у меня была причина, да вот не пойму, какая. – Отшиб хлопнул себя по лбу.

– Ты-то чего трясёшься? – воин посмотрел на мальчишку. – Уже всё закончилось. Кстати, мог бы и помочь.

– Я разволновался, – выдохнул Искор.

– Пацан, – Кузнец осмотрел поверженного зверя и оттяпал кусочек, чтобы засвидетельствовать подвиг. – Ты можешь и волноваться, и творить своё чудовство одновременно.

– Все последние разы оборачивались для нас не самым удачным образом. Мне кажется, что лучше лишний раз не испытывать недолю.

– Не верю, что говорю это, но тебе надо пользоваться им чаще, иначе ты не научишься контролировать это безумие.

– Всё верно, – кивнул подошедший Отшиб. – Всякое дело надо практиковать. Я не могу положиться на память, зато тело меня не подводит. Тренируя его, я могу позволить себе ошибаться головой.

– Ты же даже не знаешь, о чём мы, так? – Кузнец посмотрел на Отшиба.

– Так, – улыбнулся отшельник. – В путь?

Тем же временем в том же направлении, но другой дорогой Скуп и Гакка спокойно двигались верхом на кругобегах[5 - Кругобеги – символ неизбежного рока на Флидоре. Птицы напоминают страрысей, правая нога у них всегда короче левой, и они олицетворяют недолю. Кругобеги научились жить со своей особенностью и чаще шагают короткой лапой, корректируя курс. Вот только в паническом настроении они начинают со всех ног убегать в направлении, противоположном опасности, и, в силу физиологии, к ней же, к опасности, и возвращаются.]. В отсутствие других животных, пригодных к верховой езде и упряжке, жители Топтанной долины проявили смекалку и решили проблему, отложенную природой в долгий ящик. Они начали подковывать кругобегов лишь на короткую лапу.

– До тех пор, пока Кузнец остаётся на доске лидеров, мы всегда сможем узнать о том, где его видели последний раз, – проговорил Скуп.

– Да, это так, – согласилась Гакка. – Но что, если черепаха не захочет сотрудничать? Или, того хуже, поведёт себя враждебно.

– Именно поэтому Отшиб и ходит за ними по пятам и записывает всё происходящее. Быть может, мне и не нужна сама черепаха, а лишь её секрет.