Подкова для черепахи

– А то.

– И никогда не хотел переобуться? – риторически спросил Кузнец. – Я к чему это, вот сколько раз за жизнь можно менять то, чем занимаешься, и при этом не оказаться профаном во всём? Я как-то считал, что надо как можно раньше заняться тем делом, за которым можно помереть без сожалений о прожитой жизни.

Кузнец не услышал ответа от своего собеседника и обернулся. Столяр задумчиво смотрел на воина.

– Ты не заморачивайся. Сам не знаю, что на меня находит в последнее время. Думаю лишнего. Ты-то небось такой ерундой голову не забиваешь?

– А то, – очухавшись, усмехнулся столяр.

Больше Кузнец не говорил. Он молча делал то, за чем пришёл. К вечеру на столе лежали три топора с обновлёнными рукоятками. Воин взял один топор и с размаху воткнул его в массивный пень. Две половинки пня отскочили в разные стороны. Взяв прочную верёвку, он продел её в дырку нового древка и, выйдя во двор, раскручивал топор над головой и сбоку от себя, после чего отпустил руку, и топор, как гарпун, вылетел вперёд и воткнулся в дерево во дворе столяра. Повторив своеобразную проверку с двумя оставшимися топорами и проведя другие испытания, Кузнец рассовал орудия на обычные места слева, справа на поясе и за спиной, поблагодарил дружелюбного столяра за мастерскую и отправился обратно в трактир Адара.

По пути он натыкался на группы людей, которые встречали и провожали проходящего героя постукиваниями.

В трактире появился центровой, собравший вокруг себя всех остальных посетителей. Сам Адар сидел за его столом и слушал историю.

– Из наших остался только я. Вся эта толпа монстров заскулила, как мелкие щенки, когда в ночной тьме раздался очень странный пугающий смех. Я только и успел зажмуриться и из-за того, что слышали мои уши, я был рад, что не вижу происходящего. Когда всё поутихло, на поляне осталось не больше двух дюжин тварей, и ни одна из них не дышала. Что бы за зверь ни напал на нас, он не тронул людей, – посвистывая сквозь щели разбитых зубов, рассказал центровой.

– Оно не тронуло тебя? Не верю.

– Рано ты усомнился. Потому как это не всё. Возле меня лежал заботливо оставленный окорок одного из зверей. И мне кажется, я слышал, как оно сказало: “Вкусно, пока тёплое”.

Кузнец сел подальше от этого столика и пыхтел, пока Адар не услышал его. Трактирщик подошёл к славному гостю и дважды стукнул костяшками о стол. Уже без эмоций, скорее формально.

– Ужин?

– И обед тоже. Можно в одной миске. И две, нет, три кружки браги. – Кузнец задумался. – Давай две воды и одну браги.

– Отличный выбор, мы как раз отложили миску еды, достойную героя. А воду надо будет подождать. Отправлю помощника.

– Моего секунданта не видел?

– Искор не стал есть без вас и отправился в комнату. Помощник позовёт его перед тем, как отправится за свежей водой.

– Хорошо.

– Слышали, что произошло?

– Я один.

– Что вы сказали?

– Меня не два и не больше. В таких случаях говорят “ты”.

– Конечно, Кузнец. Я сам не люблю эти титулы и вежливость. Но гильдия может выписать мне штраф за неуважительное отношение к героям, находящимся в первой десятке в турнирной таблице.

– Да уж.

– Вижу, обновил арсенал. Присоединишься к охоте на зверя?

– Что за зверь?

– Да вот рассказывают. Упало после столкновения лун над Топтанной долиной. Описать никто не может. Бегает на четырёх ногах, лохматый, размерами не очень большой и жутко быстрый.

– Звучит, как байка пугливого новичка.

– Как знаешь. Уверен, за него много очков будут давать.

– Переживу. Неси миску поскорее!

Адар ушёл, продолжая вслух удивляться нежеланию Кузнеца вступать в охоту. Как только он зашёл за стойку, его молодой помощник подскочил к видавшему жизнь Адару и, выслушав указания, побежал вверх по лестнице.

Искор спустился вместе с Квасунтом за пазухой и присоединился к Кузнецу.

– Ты слышал про… – с восторгом начал мальчишка.

– Мы не участвуем, – перебил герой. – И пока ты не начал меня уговаривать, подумай как секундант. Как мы будем ловить существо, по описанию подходящее к сотням других тварей, и, главное, как мы потом будем доказывать, что поймали именно его?

– Ты, – вздохнул Искор, – прав.

– Не грусти. Пока все заняты этой охотой, у нас будет возможность помочь остальным. Надо как можно быстрее покинуть этот город. От их постукиваний у меня начинается головная хворь. Перестаю себя контролировать.

– Ты очень разговорчив сегодня, – сказал мальчишка и тут же добавил. – Это хорошо.

– Наверное, слишком много времени провёл с тобой. – Кузнец подмигнул Капюшону. Адар как раз принёс три кружки.

– Ты и для меня взял?

– Прости, забыл, – ответил воин и залпом выпил.

Искор попросил у Адара кружку воды и миску того же, что и Кузнец, только порцию поменьше. Они поделились событиями прошедшего дня, и Искор предложил выдвигаться дальше на север, прочь из Топтанной долины. Ввиду событий недавнего прошлого сейчас все герои округи собрались именно здесь. А если они не намерены охотиться на неизвестного зверя, то следует идти дальше, огибая Кипящее море.

Остальные посетители так и просидели одним кругом, обсуждая и смакуя поимку зверя. Никто из них и не обратил внимания, как сидящие вдвоём постояльцы таверны Адара разговаривали втроём.

– Так и быть, расскажу я вам одну историю, – начал Квасунт, когда принесли еду, – как мы путешествовали с одним моим напарником. Это было так давно, что и наш вояка не вспомнит. Тогда часто враждовали без причины. Так сказать, для поддержания тонуса. Было два союзных городка Дульпах и Савсан, они тогда как раз стояли в этих местах, уже тогда носивших название Топтанная Долина, об этом я расскажу в другой раз. Решили эти два союзника повоевать. Решение легко принять за закрытыми дверями, но когда двери открываются, народ должен услышать пару слов. Так сказать, пища для ума.

И жители двух городов получили свой обрывок. Бурвис Дидадок. Имя знакомое и в Дульпахе, и в Савсане. Дидадок был строителем моста, соединяющего два берега Свежей реки. Благодаря этому мосту торговля между двумя деревнями переросла в сотрудничество. Одни добывали камень, другие дерево. Вместе они начали предлагать услуги застройки другим деревням Топтанной Долины и первыми стали настоящими городами. Успешная торговля, богатые семьи, развивавшие свои семейные дела и, конечно же, приток героев создали Дульпах и Савсан. А теперь этот мост, точнее – его владелец, должен был послужить оправданием войны. Дело в том, что Дидадок никогда не говорил, откуда он сам, и сейчас, когда его имя вышло из-за закрытых дверей комнаты переговоров, люди на улицах очень быстро сменили вопрос на гнев и вражду. А вопрос был таков – “А что такого примечательного в мостострое?”. Из него другой – “А где он сейчас живёт?”. Оказалось, Бурвис прожил долгую жизнь в специально выстроенной посреди моста будке. Она же и стала его склепом. Потом появился третий вопрос – “А где он родился?”. И этот вопрос был самым главным в создании необходимого настроения. Ведь не найдя ответа, жители решили дать его сами. Так, народ Савсана начал заявлять, что мостострой, открывший великие возможности двум берегам Свежей реки, родился в их славной деревушке. Само собой, Дульпах говорил ровно то же самое. А что ещё нужно для войны? После нескольких увлекательных сражений правители городов опять собрались с целью подсчитать результаты войны и разойтись мирно. Два государя разругались и поклялись уничтожить друг друга, если противник не признает за ними право зваться родиной великого Дидадока. Вот такая история.

– А где концовка? – удивился Кузнец.

– Кто бы говорил! Твои истории заканчиваются фразой “а потом его убили”. Не учи меня рассказывать.

– Но что было дальше? Кузнец прав, ты закончил на самом интересном, – согласился Искор.

– Эх, дальше только итог. Я хотел, чтобы вы сами усвоили урок. Война длилась очень долго. Кто победил, уже и не так важно. Казны не хватило даже на памятник их столь обожаемому мостострою. Оба города постепенно стали теми же деревушками, которыми когда-то были. Их услуги уже никому не были интересны. Ведь пока они воевали, соседи научились сами строить и обмениваться материалами и рабочей силой.

– А что же с Дидадоком? – спросил Искор.

– Насколько я знаю, он родился на плоту, когда его мать и отец переправлялись через Свежую реку. Они были кочевники, и на старости лет он захотел вернуться к месту рождения и дожить свой век там. Его народ, в силу своих привычек, поднаторел в строительстве переправ, он применил знания и связал два берега, а посреди моста поставил небольшой домик. Мечта старика сбылась, а два города растратили всё то, что получили благодаря его дару. Недоля, как она есть.