Установщик

Установщик
Евгений Александрович Дудинский

Антону тридцать один год. По образованию психолог, но работает простым «установщиком» Интернета. Сирота. Нет постоянной девушки. Шесть дней из жизни честного, доброго человека, превратившегося в безразличного к самому себе и окружающим, – это путь в пропасть. Каковы причины? Бесхарактерность? Не совпадающие с реальностью желания? И будет ли свет в конце тоннеля?

Евгений Дудинский

Установщик

Время не лечит. Оно приводит к равнодушию.

Оно убивает всё то, что мы так любили.

Януш Леон Вишневский

«Одиночество в Сети»

День 1

– Антон, ты зачем унизил Семёна в глазах отдела, да и вообще всего коллектива? Он твой непосредственный руководитель.

– Сергей Павлович, я его не унижал и ни в коем случае не хотел этого сделать. Я просто пытался объяснить ему, что он не прав, – Антон, тридцатиоднолетний старший монтажник ЛВС[1 - ЛВС – Локальная Вычислительная Сеть] (или, проще говоря, «установщик» Интернета) компании-провайдера «Мегаплюс» пытался указать владельцу – генеральному директору – на большую несправедливость по отношению к монтажнику, который едва отработал год.

– Даже если это и так, ты не имел права делать ему такой выговор в присутствии сотрудников. Ты считаешь, что он не прав как руководитель?

– Семён на самом деле не прав. Саша за весь проработанный год стал хорошим монтажником Интернета. Недовольство клиента – это недовольство кабелем, скорее всего, тот бракованный был, почему из-за этого Сашу уволили?

– А ты все нюансы учёл, Антон? А проверил ли кабель Саша? Когда собирался на монтаж, когда устанавливал?

– Ни разу такой ошибки он не допускал…

– А, может, если допускал, то клиенты не замечали?

– Ну… – Антон стушевался, – это ведь не повод сразу его увольнять. Вы же не сторонник радикальных мер.

– Но Семён мне доказал необходимость этого, и у него как у вашего начальника-координатора есть все на то полномочия.

Антон, как и все работники «Мегаплюса», прекрасно знал, что владельца фирмы было невозможно переубедить, хотя тот всегда был открыт к конструктивному диалогу со стороны любого сотрудника. Потому что в свои пятьдесят три года он знал абсолютно всё: и про Интернет с момента его появления в России, и про русский бизнес, и про управление сотрудниками в коммерческой организации с их вечным недовольством и ленью. Сергей Павлович прошёл всю школу жизни от советского Высшего инженерного образования через девяностые годы к основанию своей компании. А потому в коллективе каждый знал, что директор мог объяснить неправоту любого работника, так как за свою жизнь побывал в «шкуре» каждой должности: от простого рабочего до управленца. А, самое главное, владелец фирмы имел феноменальное чуть, которое позволяло ему понимать, в какую сторону двигать свою компанию, и предвидеть плохие времена для бизнеса – с ним компания пережила и 2008 год, и 2014, да и в пандемию коронавируса в 2020 году все сотрудники работали на полной ставке.

– Ну, хорошо, Сергей Павлович, тут Вы правы… Но Вы же понимаете, что увольнение Саши случилось из-за мелочи? Из-за того, что ни Семён не стал его слушать до конца, ни сам Саша не добился того, чтобы его услышали. Вы понимаете, что такие мелочи, такие неосмотрительно брошенные маленькие словечки со стороны Семёна, рушат жизни людей? Подобное недопонимание, как между ним и Сашей, уничтожает и отношения в семьях, и существование больших компаний…

– А ты-то сам что в этом понимаешь? – мягко и аккуратно спросил Сергей Павлович, покачиваясь в кресле и скрестив пальцы на животе. – Антон, насколько я знаю, у тебя ещё пока нет своей семьи. А много ли ты понимаешь в управлении русской компанией и её функционировании? Да элементарно в управлении людьми? Вот ты постоянно перечишь своему начальнику-координатору Семёну, как в данной ситуации, а знаешь, как ему это мешает в работе? Как «подрубает» это его авторитет среди других монтажников? Я прекрасно понимаю, что он тебя моложе на пять лет, что он сам многому у тебя научился, когда ещё простым монтажником был.

– Однако мне не предлагали стать координатором, хотя я в компании работаю уже шесть лет…

– Но ты сам этого никогда не хотел, – в очередной раз осадил Антона директор. – На словах ты Лев Толстой, а по факту? Хоть раз за все эти шесть лет ты приходил ко мне с данным вопросом? Со своими предложениями по улучшению работы технического отдела? Как управленец ты мог проанализировать свою работу за эти шесть лет, а потом придумать, что нужно в ней модернизировать. Ты сделал хоть что-то из того, что я сказал?

После этих слов директора Антону было совершенно нечего сказать. Честно говоря, амбиций для того, чтобы стать начальником, у него никогда и не было, потому только старший монтажник – максимум что-то вроде инструктора и наставника для более неопытных. А его начальник Семён проработал на полной ставке всего год, после чего его в двадцать пять лет сделали руководителем-координатором монтажников ЛВС.

Но дело было в том, что последнее время многое в собственной жизни Антона перестало волновать, в том числе и неурядицы на работе. Почему он так горячо заступился за уволенного Сашу, сам удивился – давно не замечал за собой этой старой дурацкой привычки быть защитником справедливости. Всё равно ты ничего не исправишь своими добрыми намерениями и порывами кому-то помочь. Мало того, что тебя никто не отблагодарит за это, ты за это ещё и получишь по шапке. Так зачем тратить свою энергию и мучить себя? Христианская безвозмездная доброта? Антон никогда не отождествлял свои желания кому-то помочь с верой. Точнее, никогда об этом не задумывался, хотя и был крещёным.

Закрепив вновь в себе эти убеждения, Антон окончательно успокоился и вышел из кабинета директора в приёмную, где по мобильному телефону как трещотка тараторила офис-менеджер Ольга. Маленькая женщина с большой копной чёрных волнистых волос на голове, она очень забавно смотрелась за стойкой-столом: её было совсем не видно из-за него, особенно когда она сидела расслабленно, откинувшись на спинку офисного стула.

– Аллочка, это поправимо, – звонко говорила Ольга. – Я вот не знаю, что мне с моим сыночком делать. Ему едва четырнадцать исполнилось, а он уже отбивается от рук. Я не успеваю с этой работой за ним проследить. Уроки прогуливает, за курение в дневник замечание записали. Как бы опять к завучу не вызвали меня… Тяжело мне одной с ним…

Антон попытался тихо и аккуратно прошмыгнуть мимо стойки, но не получилось – маленькая ручка схватила его за рукав рабочего комбинезона.

– Аллочка, всё, рабочий день начинается, вечерком в кафешке поворкуем, целую, – Ольга показала из-за стойки своё миниатюрное личико, похожее на мордочку маленькой мышки, и с такой же мышиной проворностью вскочила со своего стула и быстро убрала телефон под стойку. – Антоша, ты уже здесь?

– Я уже как час у директора был, – с еле скрываемым сокрушением в голосе произнёс Антон, не поворачивая головы к Ольге.

Но та смотрела на парня восторженным взглядом своих казавшихся огромными на маленьком лице глаз.

– А ты чего ж так рано тут делаешь? Семён ещё вчера вечером мне оставлял ваши рабочие графики, так как сам с утра к клиенту поехал. У тебя график на сегодня плотный, но первый клиент не так и рано.

– Не спится мне, – Антон аккуратно избавил рукав от маленькой ручки.

– Какое не спится! – Ольга прыснула со смеху, а потом резко посерьёзнела и с тревогой попыталась посмотреть в глаза установщику Интернета, который всё так же с надеждой глядел на дверь выхода из офиса. – Да ты до трёх ночи в инстаграме и контакте сидишь! И, поди, кино какое параллельно смотришь, вероятно, ещё и с пивком… Хотя от тебя не пахнет ничем.

– Какая вот тебе разница? – Антон почувствовал предел раздражения внутри себя, но сдержался и, наконец, перевёл на офис-менеджера свой взгляд, в котором читались слова: «Как ты мне надоела». – Не пью я пиво перед работой, сколько тебе говорить можно? Я с клиентами лично общаюсь.

– Но ведь ты можешь надеть маску, сославшись на коронавирус… Да у тебя и без пива опухшее лицо невыспавшегося человека. Ты вообще видел себя, Антоша? В кого ты превратился? Живот ещё больше вырос. А какой подтянутый мужчина был…

– Тебя никто не заставляет на меня глазеть. Всё, мне пора ехать, Оля, – Антон повернулся к двери.

– Да с чего ты так груб со мной? – раздался ему в спину отчаянный возглас. – Али забыл, как я тебе помогла, когда ты с Анжелой расстался? Всем, чем можно, помогла тебе, когда тебе было сложно!

– Нет, я не забыл, – Антон остановился перед дверью и вновь повернул к Ольге свой скептический взгляд, – и очень тебе благодарен, спасибо! Теперь ты довольна?

– Ты просто чудовище! – голос Ольги дрогнул. – Ты без сарказма вообще ни с кем не умеешь разговаривать!

– А ты лучше и мою помощь вспомни и уделяй больше времени сыну, а не с Аллочками по кафешкам ходи, а не то он в таком возрасте скоро из дома от тебя убежит – а ты и не заметишь.

После этих слов Антон резко вышел из офиса и хлопнул дверью, не желая слышать всхлипы Ольги. Историю непонятных отношений с этой маленькой мышкой с большими глазами Антон старался забыть, но каждое утро ему напоминали о ней с укором. Ольге было тридцать шесть лет, она была в разводе и жила с сыном-подростком, который в силу возраста стал отбиваться от рук. Когда она пришла работать в компанию, ещё была замужем. А развелась по бытовой и банальной причине, как бы это жестоко ни звучало, – муж страшно пил. К моменту их развода Антон тоже уже остался холостым – расстался со своей девушкой. Как-то раз, уходя с работы, он увидел плакавшую Ольгу, которую ему стало жалко. Он предложил ей сходить в кафе, где она и поведала ему свою горькую судьбу. Под конец посиделок она устроила истерику и напросилась поехать домой к Антону, назвав причиной нежелание возвращаться в ненавистную ей квартиру, с которой с сыном собиралась съехать после развода. Ну и, конечно же, дома у Антона всё и произошло, что могло произойти между мужчиной и женщиной. Установщик думал, что как-то смог помочь Ольге и отвлечь её от проблем, да только он и не предполагал, во что это выльется. После развода и благополучного переезда на новое место жительства Ольга от него не отстала, одно время почти через день затаскивая его в постель то у него дома, то у неё, когда сын был на каких-либо секциях. Поначалу Антон был не против – всё равно у него никого не было, ему нужно было забыть длительные отношения, и отвлечение ему тоже было кстати. В силу своей доброты он надавал кучу советов Ольге, как справляться ей одной с сыном, хотя сам никогда детей не имел, но советы возымели успех. Ольга в нём увидела не просто отвлечение, но редкого хорошего человека, и её приставания к нему превратились в самое настоящее маниакальное преследование. Одним словом, роковое влечение, как в известном фильме. Так как Антон не испытывал к этой женщине никаких чувств, он поначалу пытался мягко отказываться от постоянных встреч, предпочитая иногда в одиночку смотреть по вечерам кино под пиво, но Ольга внаглую приезжала к нему на квартиру – и приходилось в силу доброго сердца её ублажать. Но Антон был из таких людей, что подобные дикие приставания только убивали в нём все имевшиеся желания. Никакие объяснения с Ольгой не помогали – она превратилась в ненасытного зверя. В один прекрасный момент ей пришлось понять, что у Антона попросту исчезло физиологическое желание. Она восприняла это как оскорбление в свой адрес и наконец, отстала от монтажника, некоторое время просто игнорируя его и перекидываясь с ним на работе парой слов в день о делах. Впоследствии их общение нормализовалось, но Ольга стала продолжать хоть и пассивно, но иногда пытаться вернуть к себе расположение Антона. Правда, было поздно – тот уже стал закоренелым пофигистом, а безразличие – самое страшное оружие, против которого ничего нельзя придумать.

А потому Антон со спокойной душой вдохнул майского утреннего воздуха, сел в служебную машину и поехал по первому адресу – клиент жил в недрах старого фонда на Петроградской стороне. Совсем старое дряхлое здание, второй этаж, неотремонтированная маленькая однокомнатная квартира. Жители её, скорее всего, снимали.

Дверь открыл очень худой бледный парень, на вид ровесник Антону, лет тридцати с лицом недонаркомана, который отходил от кайфа. На щеках и лбу виднелись остатки какого-то чёрного грима. У него были длинные засаленные тёмные волосы, на теле висела футболка с изображением какой-то сатанинской блэк-метал-группы.

– Привет, я Индиго. Вы к нам Интернет проводить?

– Добрый день. Покажите, куда кабель тащить? Или у вас роутер?

– Нет, кабель протяните. Проходите, сейчас покажу. Да не разувайтесь.

Индиго? В клиентском договоре значился Роман Андреевич Застёжкин. Ну, раз Индиго, так пусть будет Индиго. Антон ничему не стал удивляться, снял с плеча моток кабеля и прошёл внутрь очень грязной квартиры, где на полу валялось всё, что только можно: стаканы, тарелки, сигареты, полотенца и так далее.

В единственной комнате был затхлый воздух и царил полумрак, горела одна настольная лампа на полу в дальнем углу, на улице ещё не так сильно рассвело – открытое окно не помогало.

– Куда кабель протаскивать?