Любовь и его коды

Любовь и его коды
Евгения Усачева

Можно ли изменить мир, при этом не изменив себя? И какова цена светлого будущего, о котором упорно твердят все вокруг? Главному герою предстоит сделать шаг в неизвестность, шаг к настоящему себе, чтобы повести за собой остальных и стать новым Прометеем на пути обретения людьми своего истинного предназначения.

Евгения Усачева

Любовь и его коды

Небо… Скучаю ли я по нему? Непростой вопрос. Инверсионный след от истребителя перечёркивает идеальную синеву аэродрома. Будто перечёркивает ещё одну страницу моей жизни. Я жмурюсь, а мощная, непобедимая птица делает крутой вираж и проносится прямо над моей головой. В кабине пусто. В кабине, вместо пилота – моё творение – ИИ, заменяющий живого человека и управляющий машиной. А когда-то я сам сидел на том месте. И потерял небо по своей глупости. Но теперь я словно переродился, и от прежней жизни ничего не осталось, только горькое послевкусие, кармический след, который я предпочитаю не замечать.

Испытания заканчиваются успешно. Главное Управление Армии довольно выполненным госзаказом. Наверное, меня и других разработчиков щедро наградят. Да только количество нулей на счету зарплатной карты давно меня не интересует. И это плохо, конечно же. Это не значит, что человек тупо зарвался. Нет, в моём случае это значит, что меня окружает такая пустота, что мне даже не на что и не на кого потратить эти деньги. Желаний давно нет. А вместо сердца испорченный, неисправный механизм. С шестерёнками. Со скрежетом. С ржавчиной несбывшихся надежд… Это всё так банально. Всё, как у всех. Только другие постоянно где-то находят силы, чтобы снова собирать себя по частям и продолжать чувствовать. Я не знаю, как они это делают. Как продолжают верить в себя и в счастье. Я вот, например, считаю счастье не более, чем иллюзией, попыткой придать жизни несуществующий смысл. А так было не всегда…

***

Военлётом я хотел стать с самого детства. И да, стал. Но ненадолго. С ума сойти, сколько было потрачено на это сил и времени, чтобы в итоге просто взять и испортить себе жизнь. Одни и те же события и ситуации, будто нанизанные на загадочную ленту Мёбиуса, повторялись до тех пор, пока попросту чуть не свели меня с ума. Я снова не хочу скатываться в банальности, но что поделать, если из них состоит наша жизнь.

Я всегда неудачно влюблялся, и это приносило мне сильную боль. Неудачно, потому что ни одна девушка не ответила мне взаимностью. Меня не просто не любили, а даже ненавидели в ответ на мою любовь, что каждый раз наносило мне сильные психологические травмы. В итоге я начал считать себя никчёмным, ущербным человечишкой, который просто не заслуживает любви и счастья. Я всерьёз подумывал о том, что на мне стоит какое-то невидимое социальное «клеймо», отпугивающее от меня окружающих. Ведь отношения у меня не складывалась не только с девушками – все люди обходили меня стороной. У меня не было друзей ни в школе, ни в лётном училище, ни затем в академии, а выйдя на службу я уже и не расчитывал, что ситуация как-то изменится. Психологов я игнорировал, а вот игнорировать внутреннюю боль становилось всё труднее. Теперь я понимаю, что сам себе испортил жизнь. Обратись я к специалисту вовремя, и многих неприятных вещей удалось бы избежать. На почве личных переживаний у меня развилась тяжелейшая депрессия. Не хотелось жить. Хотелось на одном из боевых заданий просто направить истребитель в землю и разбиться. Жалко было самолёт. Но не себя. Себя мне ни капли не было жалко. Себя я ненавидел за то, что меня не любят. Ведь причину этого я видел только в себе самом.

Конечно, мои сослуживцы, и в первую очередь, начальство не могли не заметить моего жуткого психологического состояния. В конце концов, мне назначили психолого-психиатрическую экспертизу, на которой врачи в один голос заявили, что мне требуется лечение. Они были правы: я действительно, больше не мог работать в таком состоянии, иначе погубил бы и себя и окружающих. Я пролежал в психбольнице три месяца. Разумеется, после этого ни о какой дальнейшей карьере лётчика не могло быть и речи, а от наземной работы я отказался. Вот так в возрасте двадцати семи лет я лишился буквально всего. И тогда я совершенно случайно встретил одного давнего знакомого. Он занимался программированием и уверял, что именно оно спасло его от окончательного помутнения рассудка. Я решил тоже попробовать, и, действительно, мне это помогло! С тех пор меня ничего не волновало, кроме написания кодов. Когда они работали, я испытывал душевное удовлетворение. Я забил на эту глупую чепуху, вроде любви и дружбы. Остались только белые строчки на чёрном фоне. И в моей душе тоже – всё стерильно – никаких дурацких чувств…

За год я изучил один несложный язык и мог претендовать на какую-нибудь простенькую работу в IT-компании. Такое место нашлось практически сразу. Я работал с удовольствием и самоотдачей, всё свободное время посвящая цифровым проектам, что крайне радовало моё начальство, так что я весьма быстро начал взбираться по карьерной лестнице на своём новом поприще. Уже через два года я занял место заместителя отдела разработки ПО для искусственного интеллекта. Постепенно мои программы становились всё сложнее и сложнее. Параллельно я изучал другие языки и совершенствовал свои рабочие навыки. Я нисколько не жалел, что карьера военлёта у меня не сложилась. К тому времени живых пилотов уже повсеместно стали заменять бортовые компьютеры, так что, оставшись на службе, я рисковал не доработать даже до пенсии. Я приобрёл современную востребованную профессию, которая мне нравилась, и главное, целиком заполняла громадную пустоту в моей душе.

***

И вот там, на новом месте работы я встретил Киру. Я запретил себе чувствовать, хотя о чём я, вообще, говорю? Разве это под силу сделать немощному в некоторых вопросах человеческому разуму?

Не знаю, чем она меня так зацепила. Мы работали в разных отделах и виделись нечасто, но я постоянно думал о ней и искал встречи.

Нет уж, – решил я для себя после долгих раздумий, – больше я под удар не подставлюсь: хватит с меня этих «любовей». Всё. Я пас. Не хочу снова собирать себя по частям, не хочу унижаться, вымаливать у кого-то любовь, словно нищий. Надоело! Я твёрдо решил, что не стану больше никого любить. Наверное, во мне тогда просто срабатывал подсознательный механизм защиты, запрещающий мне с кем-либо сближаться, потому как из-за своего негативного опыта я был абсолютно уверен, что мою любовь непременно отвергнут, растопчут и обесценят. Я решил жить без чувств и не хотел снова влюбляться.

После всего, что мне пришлось испытать, я рассматривал любовь не иначе, как болезнь, как вирус, который подхватываешь независимо от своего желания. Я прекрасно знал, как это всегда происходит: кто-то зацепит, и любовь, словно болезнь, начинает развиваться в душе, становясь с каждым днём всё сильнее, постепенно отвоёвывая «здоровые» территории. Бесполезно этому сопротивляться. Если вирус проник в сердце, его уже ничем не остановить. Нет такого лекарства в мире, способного вылечить от безнадёжной любви. Я бестолку пытался подавить свои чувства к девушке, хотя заранее знал, что уже поздно.