Джампер

Эммм… Мысли есть. Озвучивать не возьмусь. Жене обещал не материться. Даже на работе… Но какого… Пффф… Ладно. Давай по порядку.

Я вчера уходил последним, выключил комп, выключил свет, поставил офис на сигнализацию, закрыл дверь. Утром включаю комп… Бац! Загружается «Винда»! Десятая!!! А теперь, внимание вопрос: кто за ночь переустановил мне операционку?!

Погоди-погоди… С чего ты взял, что её кто-то переустановил?

Да это, знаешь, не сложно определить, даже невооружённым глазом, что называется! Когда перед выключением компьютера стоит «Линукс», а по включении «Винда»!

Какой «Линукс»? Ты о чем? Кто тебе позволит установить «Линукс» на корпоративную машину? Когда ты его ставил? – какой-то недоверчиво-принебрежительный тон Артёма заставил меня на секунду засомневаться в своём ли я уме.

Два года назад, вообще-то… – но вот сомнения начали меня одолевать и уверенность в своей правоте уже не была столь очевидна… – Давай ка по кофейку…

Наливай…

За чашкой кофе я рассказал ему о своём недоумении по поводу рекламы в метро, на этот раз осторожно, без резких высказываний, на что он он в очередной раз удивился и поинтересовался, не ходил ли я вчера в клуб и не пробовал ли чего? Меня эта ситуация уже начала несколько напрягать. Я стал себя ощущать не в своей тарелке. Такое впечатление, что меня снимают в программе «Розыгрыш» и вот-вот все войдут и сознаются в этом. Но дальше было ещё интереснее, а хэппи-энд так и не наступал. В девять с копейками на работу пришёл Виктор Палыч, со всеми поздоровался и прошёл в свой кабинет. На его, обычно, гладко выбритом, лице я увидел усы, которых, клянусь, вчера ещё не было. Не может нормальный мужик отпустить усы за сутки! Как?! Меня уже стало потряхивать… О работе я уже думать не мог. Набрался решимости, подошёл к шефу и, сославшись на недомогание, попросил день без оплаты. На что он спокойно отреагировал и подписал заявление. Ничего себе! Ни каких вопросов, ни увещеваний о том, что надо работать на благо Родине, а не отлынивать… Просто взял и подписал заявление. Уже перед самым выходом, я всё таки не удержался и съязвил про его усы.

Спасибо, конечно, Сергей, я уже за двадцать лет привык к ним, но твоё внимание к ним, меня одновременно забавляет и настораживает. Иди, отдохни. Завтра жду на работу.

Двадцать лет?! Какие, к той самой бабушке, двадцать лет?! Да ты вчера был выбрит глаже, чем коленка этой самой бабушки! Издеваются что ли все надо мной сегодня? Вроде и не первое, а двенадцатое апреля… Я зашёл к Артёму, попросил его выключить компьютер после смены и пошёл. Куда пошёл, я пока не придумал, но тот факт, что сегодня я не работник, был очевиден. Даже мне.

Выйдя на яркое апрельское солнышко, я постоял немного вдыхая свежий весенний воздух. Боже мой, как давно я не был на улице днем! Красота-то какая! Капель от сосулек лужи наполняет, птички щебечут, воздух бодрит… Позвонить что ли Шурику? Может куда на природу выберемся, вроде не работает сегодня. Так-с… Где он тут у нас? Ах, вот он. Как будто неожиданность, что он последний в списке звонков.

Алле! Алле-ксандр! Хорош спать, утро уже красит нежным светом…

Какого лешего тебе надо в половине десятого ночи? – это у него юмор такой, когда-то в детстве «Масяни» пересмотрел…

Я говорю, просыпайся, ставь кофе варить, я к тебе еду.

Я что-то не припомню, чтоб тебя позвал…

А мне и не надо, я без приглашения припрусь. Давай поднимай свой ленивый тухлес и бегом на кухню.

Сашка потомственный медик, его дедушка был знаменитый стоматолог Розенберг, папа, не менее знаменитый хирург, ну а на Саньке медицинская фортуна отдохнула и стал он тем, кем стал. Живёт он в родительской квартире в сталинском доме неподалёку от Поклонной горы, с тех самых пор, как родители уехали в Израиль. А потому я решил доехать до Киевской и прогуляться пешочком по «свежему» воздуху Кутузовского проспекта.

Снова меня напрягло отсутствие рекламы в вагоне. Так хоть было чем заняться. Ладно, не буду отличаться от остальных, залезу в свой гаджет. Нет, ну как, все-таки я мог проворонить, что изменения были. Да, к тому же, такие радикальные…

М-да… А Кутузовский как-то тоже преобразился. Знаете, чем-то советским, прям, от него повеяло. Вроде все так же, и магазины те же, а что-то не так. О! Активисты левого сектора по всему Кутузовскому флаги красные развесили. И Гагарин с торца дома смотрит. Вот откуда этот привкус старины… И перетяжек над дорогой нет. Так, за раздумьями я и добежал до Сашкиного дома.

Вот такая вот чешуёвина, Александр. – Подвёл я итог своему рассказу о приключениях сего утра, попивая очередную чашку кофе… Саня всё это время молчал и поглядывал на меня как на маленького ребёнка.

Нууу… Что я имею Вам сказать, молодой человек. – почесав свою трёхдневную небритость, произнёс Шурик тоном своего дедушки – Вам бы к психиатру что ли обратиться, по вопросу провалов в памяти…

Каких, простите, провалов?

Во-во… Этих самых.

Саня, не начинай! У меня с самого утра уже нервы на взводе, а ещё ты мне добавляешь психоза.

Ты вчера чем увлекался, на сон грядущий?

Как обычно, в танки рубился по сети…

Не, я конечно, слышал, что от игрушек крышу сносит, но, боюсь, это не твой случай. Таблетки пил какие-нибудь, может чем посильней?.. Хотя… Где бы ты успел? Ты вчера, как от меня уехал, сразу домой? Или куда-то по пути заскакивал?

Так! Стоп! У тебя покрепче кофе что-нибудь есть?

Обижаааешь… Спирт? Коньяк?

Я вдруг почувствовал приступ тошноты. В моём мозгу как будто смешали акварельные краски… Я точно помнил, как вчера с работы поехал домой. Было уже поздно. Но какая-то часть моего мозга мне говорила о другом: после посиделок у Шурика, я сел в такси, было уже за полночь, потом приехал домой, где меня встретила… бабушка…

Э-эй, дружище! Ты чего побледнел-то?! – видимо моя внешность тоже как-то отреагировала на мысли, да так сильно, что Санька сунул мне под нос ампулу нашатыря.

Ба-буш-ка… – выдавил я из сухого горла…

Сам ты… бабушка.. – Санёк выдохнул, видимо выглядеть я стал лучше, но каша в голове ещё булькала, не давая мыслям занять свои ячейки в кластерах мозга… – на ка, лекарство тебе… Как его пьют, помнишь, надеюсь?

Мгм – промычал я. Кто ж не знает как пьют спирт. И выдохнул…

12.04.2017г. 14.15 Мск

Мы молча допили изрядно начатую 0,5 спирта и вроде стало легче жить. Но понятнее не стало.

Ну, вижу, тебя отпускает. Давай теперь по-порядку, с чувством, с толком, с расстановкой… Прям с самого утра и до звонка в мою дверь. Дальше я и сам знаю. – усевшись на кресло напротив меня, с видом Фрейда, первым завёл диалог Александр Самуилович.

Доктор! А Вы какой доктор? – съязвил я, как мне показалось, очень остроумно.

Я тот доктор, которого никто не минует… Зови меня Доктор-Судьба! Рассказывай давай, Петросян. Что было с утра?

Я проснулся, как обычно… Проспал… – и так я ему во всех красках рассказал, как меня сегодня все задолбали.

А ты, когда запнулся, головой не ударялся? Ни обо что?

Нет. Я аккуратно пролетел, но ногой стукнулся. Такое бывает от ударов ногами?

Бывает. Если ноги ударяют по твоей голове. Но это не про тебя. А почему проспал? Бабушка почему не разбудила?

Бабушка… – я снова впал в ступор… Я отчётливо помню день её похорон. Мне было 14 лет…

Так что там с бабушкой? Ты чего виснешь на этом слове? С ней всё в порядке? Здорова?

Слушай, Зигмунд, как-там-тебя-по-батюшке… а у тебя есть знакомые психотерапевты? Или как там они обзываются?.. У меня, по-моему, какие-то сдвиги начались…

Вот, поверь, видно даже не специалисту, поэтому я тут с тобой беседы задушевные и веду. К доктору всегда успеешь… Так что с бабушкой-то? Надеюсь Наталья Семёновна в порядке?

И я надеюсь. Слушай, я помню, когда её хоронили… Сентябрь… Тёплый такой денёк стоял. Тишина на кладбище…

Э-э-эй… Притормози! Кого хоронили? Ты, брат, меня не пугай… Позавчера с ней виделся в поликлинике, не образец здоровья, конечно, но ко мне ещё рано…

… и ты там был. И родители твои… Нам по 14 лет было.