Бессмертная скука

Бессмертная скука
Евгений Турецкий

Представьте себе, вы живёте вечно, все свои желания можете исполнять по щелчку пальцев… Первую сотню лет это, наверное, забавно. А потом? Несколько бессмертных развлекаются как умеют в этой бессмысленной жизни, но у них случаются проблемы…

Евгений Турецкий

Бессмертная скука

БЕССМЕРТНАЯ СКУКА

У игрового стола собрались пятеро, всем своим видом демонстрируя скуку и смертельную тоску. Всё что можно было иметь – они имели. Стремлений не было, желаний тоже. Любое их желание они исполняли, стоило им сделать небольшое усилие воли. А так как этот навык был получен от рождения и усилий особых не требовалось. Вот такой у них был клуб по интересам. Каждый день, любой из них творил себе мир на один день, а часто, даже на несколько часов. Когда их творение становилось привычным, они теряли к нему интерес и покидали навсегда. Но неизменной в их компании оставалась привычка встречаться в фазе парада галактик за игровым столом. Во что играли? Да во что взбредёт в голову. Иногда карты, иногда нарды, иногда кости. На что играли? На интерес. Кто проиграл должен выполнить желание всех игроков за столом. Первое время, когда их «клуб» только организовался, желания были извращёнными, часто граничили с безумием. Одно их сильно огорчало – они были бессмертны. И часто, ради шоу, приказывали проигравшему покончить с собой каким-нибудь изощрёнейшим способом. Потом и это наскучило. Вот и сегодня, когда на небе взошла полная луна, а видимые отсюда галактики выстроились в одну линию, вся компания собралась в одном из миров, восседая в храме из гранитных колонн под каменным сводом, на вершине горы и посматривая вниз, на непонятно зачем созданных людей, копошащихся в своих абсурдных повседневных делах.

Зачем ты нас сюда притащил, Теопраксим? Опять эти люди, как черви ползают под ногами, если честно, они мне надоели, я больше не населяю ими миры.

А по-моему, они вполне себе забавны. – Ответил хозяин мира. – Смотри, как они учатся жить без огня, добывая себе еду и воду… Вот у них есть цель в жизни!

Зачем ты их мучаешь? Дай ты им всё необходимое для жизни! – Вмешался третий игрок, Неомий.

А мне кажется, если им дать сразу всё, они перестанут это ценить. – Возразил Теопраксим.

О-о-о-о… Какая же скукота! – Встав из за стола и подойдя к краю колоннады взвыл четвёртый участник клуба. Он щёлкнул пальцами и тот час же в небе сверкнула молния и попала прямиком в дерево посреди рощицы. Аборигены сначала попрятались, но затем начали ломать сухие ветви с деревьев, поджигать их и уносить в свои импровизированные жилища.

И зачем ты это сделал, скажи мне, Анодиал? Теперь они перестанут мыслить о том как бы согреться и никогда не смогут изобрести способа добыть огонь. А так и будут ждать очередной молнии. – Глядя как бегают и суетятся, словно муравьи его люди, без особого сочувствия спросил Теопраксим, не спеша как-то им помогать.

Как скажешь… – Согласился оппонент, снова щёлкнул пальцами и сильный ливень потушил зажжённое дерево и залил все хижины водой, что ни одного огонька не стало видно.

Да прекратите же вы! – Снова вмешался Неомий. – Садитесь уже играть.

Пятый игрок всё это время сидел молча наблюдая за происходящим. Он был старше их всех и потому чтил негласные правила их «клуба», одно из которых гласило: «Ничего не меняй в мире без согласия его хозяина». И сейчас видя нарушение этого правила он был явно недоволен. Если так пойдёт, того и гляди, молодёжь начнёт совать нос и в его миры. Хотя он не имел обыкновения оставлять наскучившие ему миры, он их просто комкал и выбрасывал. Но парочка любимых его созданий всё же оставались в неприкосновенности и он периодически их навещал.

Ты чего сидишь в уголке и сверкаешь глазами, а, Диополий? – обратился к нему панибратски Анодиал, отчего покоробило слух.

Я смотрю как вы нарушаете правила, которые сами же и составляли.

Да кому они нужны, эти правила? И раз уж он притащил нас сюда, то наверное представлял, что тут может случиться. Или я неправ? – Обернулся вечно всем недовольный Анодиал к Теопраксиму.

Ты неправ. У нас есть договорённости и мы пообещали их соблюдать. Иначе, чем мы отличаемся от этих дикарей? – Показал рукой на подножье горы хозяин этого мира.

Да хотя бы этим… – Анодиал занёс руку для очередного щелчка, но увидев это движение Теопраксим превратил его руку в змею. Причём в её хвост. Щелчка не получилось, а дебошир сильно удивился. Потому что очередное правило гласило: «Не воздействуй на равного».

Дружный хохот всей компании привёл его в чувство. Он побагровел, но потом и сам засмеялся.

Теперь ты понял кому нужны эти правила? – Усмехнулся Диополий. Он порадовался остроумию и находчивости Теопраксима, который доходчиво объяснил зарвавшемуся игроку в чём тот был не прав. – Садитесь уже. Предлагаю сегодня в карты, на желания.

А давайте! – подхватил Анодиал стряхивая руку и возвращая ей прежний вид. Остальные подтянулись к столу, Теопраксим зажёг миниатюрную звезду под сводом храма, чтоб она освещала стол. В свет звезды над столом вышел участник, начавший этот спор – Доминатиус.

***

Шаман весь день тщетно складывал слова в заклинание, сверкал камнями над сухим комком соломы, тёр трут, но по всему было видно, боги на них разгневались и огня сегодня добыть не получится. Чтоб как-то оправдать ситуацию, он высматривал виноватого. Ну не мог же он, в самом деле, признать свою вину! Он честно произносил заклинание несколько раз, провёл ритуал, но ничего не работало. Это же очевидно – боги недовольны. А значит есть и тот, кто их раздосадовал. Он выглянул из своей пещеры, народ при деле. Кто-то в саду собирает маслины, кто-то обрывает ветви на лозе, кто-то сгребает солому, чтоб потом постелить её скотине. А где пастух? Овцы пасутся в рощице, обрывая листья с плодовых деревьев, куда смотрит этот паршивец?! Ах, вон он, несёт воду из ручья. Хорошо, пусть работает. Кто же и чем мог разгневать богов? Эта мысль словно пчела жужжала в его черепной коробке, не находя выхода оттуда и не давая покоя. И вот она – виновница! Как он мог о ней забыть?! Она же понесла непонятно от кого и даже сама не знает как и когда это могло произойти. А он точно знает! Это демон овладел ею и теперь боги проведав про это бесчинство гневаются и не дают им согреться, очевидно, для того чтоб убить её дитя прямо в чреве! Тогда он поможет богам и облегчит их работу. Сегодня же, после заката, он предаст её справедливой каре, публично размозжив ей голову на жертвенном камне. План был готов и осталось основательно подготовиться. Приняв изрядную дозу перебродившего виноградного сока, шаман принялся разрисовывать себе лицо и торс. Когда эта работа была окончена, оглядев себя он остался доволен. Чёткие симметричные линии покрывали его торс, руки и лицо. Лица он конечно видеть не мог, но полагался на своё чувство. Выпив ещё, он принялся готовить речь для жертвенного ритуала. Тщательно подбирая слова, выверяя их с математической точностью, чтоб каждое било не только в ухо, но отзывалось в сердце, он составил пламенную речь, которая не оставит сомнений в его правоте. После этого он должен провести ритуал очищения жертвы, опалив её огнём… Огнём! Да будь он проклят! Он прикусил язык. Это всё вино. Он не мог так подумать про священный огонь. Придётся что-то придумать, чтоб огонь не участвовал в ритуале. И как прикажете очистить жертву? Водой? Он сам посмеялся над своей шуткой, но проблемы это не решало. А может побить её камнями? Но тогда как же жертва? Да что ж за день-то сегодня такой?! Это всё планеты виноваты, выстроились в ряд и мешают правильному ходу событий. Ладно, просто камень. Речь и камень! Боги должны его понять, по их же вине он не может провести обряд как полагается. Солнце медленно катилось к закату, синие сумерки крались от Великой горы богов, пора!

Дети мои! Народ мой! – встав на жертвенный камень начал своё действо шаман. – Великая беда снизошла на нас, разгневанные боги не дают нам согреться, лишили нас благодатного, дарующего свет и тепло огня! Вот уже десятую ночь мы замерзаем, а всему виной демоны! Демоны вселившиеся в неё!!! – Он крикнул и выкинул руку вперёд указывая на женщину, у которой едва просматривался живот. – Она стала пристанищем дитя демона, который овладел ею во сне! Боги гневаются! И мы узнаем их волю, оставить ли ей жизнь или придать жертвенному камню! – Он начал топать ногой вводя себя в транс, мыча мантры, переступая с ноги на ногу и танцуя вокруг своей жертвы.

Он подходил к ней всё ближе, выкидывая руки то к ней, то в небо. Ни один из жителей племени не смел подойти к нему, чтоб не вызвать недовольства и не обратить его великий гнев против себя. Женщина сжалась в комок, оглядываясь по сторонам, словно ожидая защиты хоть от кого-нибудь, прикрывая свой живот. А шаман уже подходил к кульминации своего танца, всё быстрее, резче и чаще вскидывая руки. И когда его рука коснулась её волос, чтоб положить её голову на жертвенный камень, среди чистого звёздного неба промелькнула молния и ударила в Дерево предков, что росло у жертвенного камня. Дерево вспыхнуло, как будто было сухим сто лет! Народ взвыл от ужаса, обуявшего его. Даже сам шаман остановился и протрезвел. «Отпусти её!!!» – вопила толпа. И он от испуга разжал прядь её волос. Мужчины, те что посмелее, ломали сухие сучья деревьев в рощице, поджигали их и уносили в свои соломенные хижины, чтоб посреди них разжечь семейный очаг. Испуганная женщина побежала в сторону Великой горы, крича благодарности богам и обещая посвятить жизнь сына их восхвалению. Она бежала без оглядки, уже совсем близко подбежав к горе, карабкаясь на камни, она почувствовала запах дождя в воздухе. Она остановилась, обернулась, чтоб посмотреть на небо и ноги её подкосились от увиденного. Сильный ливень буквально смыл её поселение. Там, где только что стоял шаман на ритуальном камне, лилась бурная река, унося с собой ветви хижин, людей и переворачивая камни, словно те были невесомыми. Поток был бурным и широким, но он не поднялся даже на уровень её ног. Тогда она встала на колени, повернулась к Горе и закричала: «Боги, я благодарю вас! Теперь я знаю, что ношу вашего сына! Я клянусь его беречь!» и в это самое время на самой верхушки горы засиял яркий свет, словно зажглась звезда. «Я назову его Гефест – Бог Огня» – прошептала она, заворожено глядя на сияние на верхушке горы.

***

Сегодня игра не клеилась. Явного фаворита не намечалось. Как и аутсайдера. Скука становилась всё сильнее.

Давайте уже ко мне! Надоело слушать эти вопли и причитания снизу. – Сбрасывая очередные карты пригласил в свой мир остальных Анодиал.

Если бы ты здесь ни куролесил, стонов бы не было. – Возразил на его недовольство Диаполий. – Впрочем, я согласен. Всё равно игра не идёт. Может там лучше карта будет. Что скажете? – Обратился он к остальным игрокам за столом.

Мне без разницы. – Ответил сбрасывая карты Неомий. – Теопраксим, ты что думаешь?

Да мне тоже, по большому счёту, без разницы. Слушать ли здесь людские стоны или стоны созданий Анодиала. – С долей сарказма усмехнулся хозяин этого мира.

Стало быть, решено? – Собирая карты со стола уточнил Доминатиус. – Переноси. Не прыгать же нам, как колдунам, из мира в мир самим.

Через мгновение вся пятёрка оказалась в огромном зале строгой квадратной формы, белого цвета, с белыми диванами, с белым столом посередине. Стол был единственным круглым предметом в зале. Всё, что окружало этот стол было исключительно квадратным. Сквозь огромное квадратное окно проникал свет белого Солнца этого мира. С улицы доносился звук механического жужжания. И это было объяснимо. Анодиал предпочитал людям механизмы. Весь его мир был населён механическими созданиями, не имеющими ни желаний, ни чувств, строго исполняющих свои задачи, не причитая и не отвлекая своего создателя просьбами. Этот шум механической жизни за окном наполнил всё помещение. Что ещё больше усиливало дискомфорт невыносимого жара, раскалённого до бела Солнца.

Убавь его! Дышать нечем! – Возмутился Теопраксим. – Так и зажариться недолго.

Не переживай, тебе это не грозит. – Бросил в его адрес колкость Анодиал.

Присутствующие засмеялись. Они оценили шутку. Как-то Теопраксим проиграл и был вынужден отправиться на Солнце и прожить там год. Этот год он запомнил хорошо. Бессмертие бессмертием, а ничего не делать на звезде, где нет ничего кроме газа и неимоверного жара – задачка та ещё. И эта шутка для него сейчас была вовсе не смешной. Но всё равно, эта компания – лучше, чем неимоверная скука в смертных мирах. Почему они не могут сами создать бессмертных? Тогда бы они кинули вызов самому Богу! Видимо, поэтому Он им и не дал такой способности. Всё, что они могли создать оказывалось ограниченным во времени. Будь то целая галактика или блоха на муравье. Всё превращалось в тлен. Первые тысячи лет это раздражало каждого из них. Потом они смирились. А позже нашли равных себе, вот теперь и собирались изредка, чтоб хоть как-то избавиться от тоски и развеять скуку.

И ещё, – добавил Теопраксим, поглядывая на механизмы за окном, – ты можешь заставить их не шуметь? Иначе какой был смысл перебираться от людского шума сюда?

Не проблема! – Ответил Анодиал и щёлкнул пальцами. В раз всё стихло. – И заметь, они не ропщат! Просто молчат и ждут новой команды. Они – идеальны и совершенны! В отличие от людей.

Продолжим преферанс? Или будут другие предложения? – Прервал их перепалку Доминатиус.

А есть в этом доме что попить? От этого солнца жажда разыгралась. – Совершенно невпопад спросил Неомий, уставший изучать белый и совершенно пустой интерьер помещения.

Неомий был самым молодым, если можно так сказать, в их компании. Ему всегда больше импонировали растения, мелкая фауна, типа бабочек и стрекоз, поэтому в создаваемых им мирах в основном царило буйство флоры. Разнообразные цветы, лианы, джунгли со всем их разнообразием. И вместо домов и замков он создавал себе ротонды на берегах океанов или на возвышенности в джунглях. А этот стерильный мир машин и строгой геометрии никаких эмоций в нём не вызывал. Уж лучше люди Теопраксима, чем вот это всё. Правила запрещали что-то изменять в мирах партнёров, а потому, Неомий не мог себе сделать ручей посреди этого белого «ничего». Но хозяина мира это озадачило. Как любой бессмертный он легко обходился без еды и питья. Разве что для удовольствия. И то, это удовольствие он оставил в прошлых миллионах лет. Анодиал покрутил удивлённо головой и не найдя ничего лучше, просто сделал идеальный цилиндрический графин из белого фарфора посреди стола, в котором была простая вода. К радости Неомия – прохладная.

***

Электрнно-вычислительный центр А-001 работал на пределе своих возможностей. Его платы грелись так, что того и гляди конденсаторы начнут взрываться, но задачи, обслуживанием которых он обязан заниматься никак не заканчивались. Миллионы машин по всей планете зависели от его работы, они ждали команды и эти команды поступали своевременно, чтоб единый организм механического мира функционировал исполняя насущные проблемы. Где-то сломался шкив у буровой машины, его необходимо срочно заменить, для этого необходимо задействовать роботов-доставщиков, у нескольких из них плановое обслуживание и необходима замена масла в двигателях. Масло синтезируется на производственном комплексе, у которого сейчас сложности с логистикой из-за тех же роботов доставщиков. Команды сыпятся в А-001 как из рога изобилия. Он на пределе, но выйти из строя он не может себе позволить, он вызывает к себе настройщиков, чтоб те поставили ещё несколько кулеров для охлаждения материнской платы, но те задерживаются из-за ошибки связи, которая возникла у него в результате перегрева…

Робот на буровой старается с едва «живым» шкивом пробурить скважину, у него такая задача, он не может её не выполнить, но шкив трещит и того и гляди разломится пополам, он в очередной раз отправляет запрос на сервер, но тот не проходит по причине перегрузки канала связи, жара плавит электронные компоненты робота и тот перегревается, от этого натужно гудит, но продолжает бурить, потому что нужно сырьё для производства смазки, без которой техника не сможет функционировать.

Роботы доставщики, как могут скрипят несмазанными деталями на жаре, есть задача доставить шкив, иначе добыча сырья для производства масла встанет. А это грозит мировым коллапсом.

Внезапно А-001 получил команду отбой. Уф! Если бы машина могла облегчённо вздохнуть, она бы это сделала. Он разослал всем сигнал «Отбой» и ушёл в спящий режим. Может хоть так его платы остынут. Буровой робот получив команду остановил грозивший лопнуть шкив. Если бы роботы могли смеяться от радости, это бы сейчас произошло. И доставщик, из последних сил тащивший по жаре груз, отключил свои сервомоторы и снизившаяся температура помогла ему забыться в режиме «сна».

***

В такой жаре мысли плавились. Даже игра в кости не давалась. Все гости измучились от палящего Солнца. Но Анодиал чувствовал себя великолепно, а потому начал выигрывать. Но остальных участников игры такое положение не устраивало. Решили сойтись сегодня на «ничьей». Как бы ни был Неомий рад общению с себе равными, мир Анодиала ему казался адом, а потому он вежливо откланялся и перенёсся в один из своих оазисов, дышать свежестью океанского бриза или наслаждаться пением птиц в джунглях. В любом случае, это для него было лучше, чем в абсолютно белой комнате и невыносимой жаре слушать перебранки Теопраксима и Анодиала. Первый из которых с удовольствием вернулся обратно на свою гору, созерцать как его «подопечные» справляются с последствиями потопа. Доминатиус подмигнул Диаполию и оба испарились в одно мгновение. Анодиал раздосадовано, как маленький ребёнок, чей рисунок не вызвал восторга окружающих, постоял, постукивая носком ботинка по белому мрамору пола, глядя в окно, где все его механические творения замерли в ожидании новой команды. Подумал… И стёр этот мир с лица вселенной.