История социальной работы в России

История социальной работы в России
Евдокия Ивановна Холостова

Учебные издания для бакалавров
Учебник посвящен основным этапам возникновения и развития различных форм социальной помощи в России с древнейших времен до современности. Освещаются становление и особенности системы государственного призрения, общественной и частной благотворительности, социального обеспечения в советский период и социальной работы в современной России. Разделы учебника снабжены списком дополнительной литературы по темам и вопросами для самоконтроля. Для студентов бакалавриата, обучающихся по направлению подготовки “Социальная работа”, преподавателей, а также практических социальных работников.

Евдокия Ивановна Холостова

История социальной работы в России

© Холостова Е. И., 2012

© ООО «ИТК «Дашков и К°», 2012

Введение

История социальной работы в России – довольно новая тема в российском историческом познании. Ее исследование началось в начале XIX столетия. Именно этот период такие известные историки, как Н. Карамзин и В. Ключевский, С. Соловьев и другие, используют для анализа понятий “милосердие”, “благотворительность”, “помощь”, “взаимопомощь”.

В светских и конфессиональных подходах уже к концу XIX в. христианская благотворительность и общественное призрение существуют как две самостоятельных парадигмы. В начале XX в. они рассматриваются уже в единстве как общественная помощь, а государственное призрение и частная благотворительность – как составные части единого социально-исторического процесса.

Аккумулируя опыт предшествующих поколений, создавая объективный образ прошлого, история обеспечивает живую связь времен, содействует использованию исторической практики в качестве исходного момента всякого политического и социального действия в настоящем. На основе накопленных в минувшие эпохи традиций и навыков история помогает современному поколению людей не повторять допущенных ранее ошибок и находить оптимальные решения сегодняшних социальных проблем.

В настоящее время закономерно усиливается интерес к отечественной истории, возрастает значение исторических знаний. При внимательном взгляде на окружающую действительность мы убеждаемся, что современные общественные отношения органически связаны с историческим прошлым. Если рассматривать социальные явления в процессе их развития, в них всегда окажутся остатки минувшего, выражающие сущность качества настоящего и зачатки будущего.

Эти объективные обстоятельства являются важным основанием для исторического изучения событий и процессов.

Идущий в настоящее время процесс реформирования российского общества делает исторические знания и исторический опыт исключительно актуальными, поскольку они составляют важное условие успешных социальных преобразований в стране.

В связи с этим представляют интерес замечания видного русского историка В.О. Ключевского о значении бережного отношения к историческому опыту. По его заключению, пренебрежительное отношение к опыту истории лишает руководителей государства правильной ориентации в современных социально-экономических условиях, не позволяет вырабатывать научную политическую стратегию и неизбежно ведет к крупным ошибкам в социальном управлении.

Учебный курс “История социальной работы” является частью профессиональной подготовки социальных работников. В Федеральном государственном образовательном стандарте высшего профессионального образования по направлению “Социальная работа” (квалификация “бакалавр”) от 8 декабря 2002 г. указывается, что обучающиеся должны знать историю социальной работы, владеть навыками сравнительного анализа общего и специфического в развитии социальной работы на разных этапах истории России и зарубежных стран.

В предлагаемом читателю учебнике использованы исследования по изучению российского наследия минувших эпох в области социальной помощи и социальной защиты нуждавшихся категорий населения. В нем предполагается представить в обобщенном виде большую группу наиболее важных элементов исторического опыта социальной работы, проводившейся государственными органами, церковными учреждениями, благотворительными ассоциациями, частными лицами, самоуправляющимися объединениями в лице земских институтов, городских обществ, крестьянских общин и др.

Сильное влияние таких факторов, как географический, геополитический, религиозный, условия материального производства, социальная организация и др., обусловили следующие особенности русской истории: способность русского народа к крайнему напряжению сил в течение длительного времени; возникновение устойчивой формы общинного уравнительного сожительства как условие выживания основной массы населения; характерное для русских людей чувство доброты, составлявшее важное качество их духовного строя, готовность оказания помощи нуждающимся, что подтверждено многовековой практикой крестьянских “помочей”; национальная терпимость русского народа в условиях полиэтничности страны; ускорение консолидации русской народности с принятием христианства и обретение ею благодаря этой религии мощного духовного начала с сильной традицией коллективного устремления к лучшему будущему; утверждение общины в качестве первичной хозяйственно-социальной ячейки вместо частнособственнических образований западноевропейского типа; роль государства как основы или даже творца общества, нераздельность государства, общности и личности, присвоение корпорацией аристократической и бюрократической элиты функции “столпа” государственности и др. Эти особенности русской истории не могли не оказывать соответствующего влияния на характер возникновения и формирование системы социальной работы в России, основные этапы ее развития, формы и методы социально-защитной деятельности среди различных категорий нуждавшихся, место и взаимоотношения государственного, общественного и частного призрения.

Таким образом, к основным этапам развития помощи и взаимопомощи в России следует отнести следующие периоды:

1. Родоплеменные и общинные формы помощи и взаимопомощи славян до Xв.

2. Княжеская и церковно-монастырская поддержка с X по XIII в.

3. Церковно-государственная помощь с XIV по вторую половину XVII в.

4. Государственное призрение cо второй половины XVII по вторую половину XIX в.

5. Общественное и частное призрение с конца XIX до начала XX в.

6. Государственное обеспечение с 1917 по 1991 г.

7. Социальная работа с начала 1990-х гг. по настоящее время.

Данная периодизация позволяет концептуально рассмотреть схему исторического процесса становления и развития социальной работы в России.

1

Социальная помощь в древнейших славянских общинах

Гуманистические национальные традиции славян складывались под влиянием многих факторов, среди которых были их условия жизни и быта.

Для восточных славянских племен характерной особенностью быта являлось прежде всего то, что они вели родовой образ жизни, при котором “… каждый жил со своим родом, отдельно, на своих местах, каждый владел своим родом”[1 - Соловьев С. М. Соч. В 18 кн. Кн. 1. Т. 1–2. – М., 1988. – С. 90.]. Для наших современников, как справедливо замечал выдающийся знаток русской истории С. М. Соловьев, во многом потеряно значение рода. У нас остались лишь в обращении производные от него слова – родня, родство, родственники да ограниченное понятие семьи. Но предки наши на той, начальной, стадии общественного развития не знали семьи, они знали род, который означал для них всю совокупность степеней родства, как самых близких, так и самых отдаленных. Более того, род означал и совокупность родственников, и каждого из них в отдельности.

Предки наши, подчеркивал С. М. Соловьев, не понимали никакой внеродовой общественной связи и поэтому употребляли слово “род” и в смысле соотечественника, и в смысле народа[2 - Там же. – С. 90.]. При самых противоречивых взглядах на родовой быт, характеризующих его как господство идиллических родственных взаимосвязей или же предполагающих суровость отношений между отцом и детьми, между родоначальником и родичами, несомненным остается то, что родовой быт и родовые отношения, сущность которых в каждом конкретном случае обуславливались жизнедеятельностью людей, основными видами их занятий, оказывали весомое влияние на утверждение нравственных норм, народных традиций и обычаев, закладывали своеобразный фундамент особенностей национального характера.

Многими археологическими исследованиями установлено, например, что еще с конца I тысячелетия до н. э. у племен, населяющих районы Припяти и Среднего Приднепровья, т. е. у предков восточных славян – носителей так называемой зарубинецкой культуры, основными занятиями уже были земледелие, скотоводство, ремесленничество. Такой тип мирных занятий постепенно формировал и особый характер взаимоотношений между людьми, нравственные нормы поведения индивидов. Противоположное влияние на этот процесс можно проследить, сопоставив внутриродовые отношения у племен восточных славян с отношениями, бытовавшими, например, у древних германских и других народов, ведущих в те далекие времена преимущественно воинственный образ жизни, у которых в связи с этим господствующим был культ физической силы. По свидетельству С. М. Соловьева, это существенное обстоятельство предопределяло и отношение соплеменников к существам слабым, несчастным. Так, по бытовавшим у этих племен понятиям, отнять жизнь у таких людей считалось подвигом сострадания. Именно поэтому у германцев и литовцев существовала обязанность детей убивать своих престарелых и немощных родителей. “Эти обычаи, – отмечает С. М. Соловьев, – имели место у племен воинственных, которые не терпели среди себя людей лишних, слабых, увечных, не могших оказать помощь на войне, защитить родичей, мстить за их обиды; у племен, живших в стране скудной, стремление предохранить от голодной смерти взрослых заставляло жертвовать младенцами”[3 - Соловьев С. М. Соч. В 18 кн. Кн. 1. Т. 1–2. – М., 1988. – С. 91.].

Однако у народа относительно более мирного, занимающегося земледелием, живущего в стране обильной, с щедрыми природно-климатическими условиями, такие обычаи не наблюдались. Не встречаются они и в описаниях различными авторами жизни и быта восточных славян. Не находит их наш древний летописец Нестор даже у славян померанских, несмотря на то, что они по своему воинственному характеру и по соседству с германскими и литовскими племенами были более близки к ним. Но даже у этих славян, подчеркивает историк, отношение к престарелым родителям и родственникам было совершенно иным, чем у германцев и литовцев.

Как видим, преимущественное занятие земледелием и скотоводством, свойственное восточным славянам еще на ранней стадии своего развития, имело большое значение для зарождения у них таких черт народного характера, как уравновешенность, незлобивость, отражающих простоту их быта, нравов и обычаев. Об этом говорят и письменные свидетельства западных путешественников древности, побывавших среди славянских племен. Славяне, как отмечает С. М. Соловьев, своею нравственностью производили на них выгодное впечатление, многие из путешественников обращали внимание на то, что между славянами очень редко попадаются злые и лукавые. Все они единогласно превозносили гостеприимство славян, их ласковость к иностранцам, которых усердно провожали из одного места в другое.

Конечно, гостеприимство не являлось исключительной чертой лишь славян, оно свойственно и другим народам. У греков, например, замечает С. М. Соловьев, нарушение долга гостеприимства расценивалось как оскорбление высшего божества – Зевса. И все же у славян было свое особое отношение к гостеприимству, основанное на сострадательности к странствующим и путникам вообще, подвергавшим себя неизбежным дорожным трудностям и подстерегающим их при этом опасностям. Эта сострадательность обусловливалась тем, что славяне, более других народов подвергавшиеся враждебным столкновениям и со своими, и с чужими, нападениям и изгнанию, острее ощущали всю тяжесть невзгод, переносимых другими, и испытывали внутреннюю потребность облегчить их, смягчить своим вниманием и заботой о госте, откуда бы он ни пришел.

Древние путешественники, по свидетельству С. М. Соловьева, отмечали и такую характерную для того времени особенность нравов славян, как их хорошее обхождение с пленниками, которые у славян не рабствовали до конца жизни, как у других народов, а по истечении определенного срока были вольны или возвратиться к своим, давши откуп, или остаться жить между славянами в качестве друзей и вольных людей[4 - Соловьев С. М. Указ. соч. – С. 97.]. Это отношение к пленным в период человеческой истории, когда из-за захвата пленников нередко происходили войны с целью превращения их в рабов или продажи на невольничьих рынках в других странах, раскрывает такую черту славянского народного характера, как миролюбие. Ее формирование происходило под существенным влиянием их быта и основных занятий, среди которых все большее и большее место занимали такие мирные дела, как хлебопашество и скотоводство, а также длительное время (по сравнению с народами Западной Европы) бытовавший родовой тип общественного устройства. “У народа, в простоте родового быта живущего, – отмечает С. М. Соловьев, – раб не имеет слишком большого различия от члена семьи, он бывает также младшим членом ее, малым, юным, степень его повиновения и обязанностей к главе семьи одинакова со степенью повиновения и обязанностей младших членов к родоначальнику”[5 - Там же. – С. 98.].

Однако формирование этих черт народного характера (человеколюбие, незлобивость, открытость души) у восточных славян шло не только под влиянием основных видов их деятельности (хлебопашество, скотоводство, ремесленничество) и затянувшегося дольше, чем у других народов, родового общественного устройства, но и среды обитания, тех географических и природно-климатических условий, в которых они находились вследствие естественно-исторических процессов передвижения и расселения народов. Значение этих факторов отмечается большинством исследователей древнейшей истории России. Так, В. О. Ключевский, уделивший этому вопросу большое внимание в своем фундаментальном труде “Курс русской истории”, считал несомненным то, что человек поминутно и переменно то приспосабливается к окружающей его природе, к ее естественным силам и воздействиям на него, то приспосабливает эти силы к самому себе, к своим потребностям, от которых он не может или не хочет отказаться, и в ходе этой непрерывной “двусторонней борьбы с самим собой и с природой вырабатывает свою сообразительность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, а частично и свое отношение к другим людям”[6 - Ключевский В. О. Соч. В 9 т. Т. 1: Курс русской истории. – М., 1987. Ч. 1. – С. 78–79.]. Внешняя природа, считал В. О. Ключевский, нигде и никогда не действует на все человечество одинаково. Неравномерность этого воздействия сказывается на местных особенностях людей, прежде всего бытовых и духовных, какие вырабатываются у них под очевидным влиянием окружающей природы. Взятые во всей своей совокупности, эти особенности и составляют народный темперамент.

Среди основных стихий природы, принявших своеобразное участие в устройстве жизни и формировании духовных понятий русского человека, следует обозначить прежде всего бескрайние степные и лесостепные просторы Восточно-Европейской равнины, на которых в последующем образовалось Русское государство; обилие могучих и спокойных по своему течению рек, сравнительно умеренный климат, открытый выход к Черному морю. При этом историк обращает внимание на характер освоения нашими далекими предками обширной равнины. Особенность его состояла в том, что восточная ветвь славянства, разросшаяся потом в русский народ, распространялась по свободной территории равнины “не постепенно путем нарождения, не расселяясь, а переселяясь…, покидая насиженные места и садясь на новые”[7 - Ключевский В. О. Указ. соч. – С. 49–50.].

Такая возможность беспрепятственного переселения на новые места не могла не отразиться на характере наших предков. Обширность и обилие удобных для жизнедеятельности свободных территорий позволяли соплеменникам или родичам при назревании внутриродового или внутриплеменного неудовольствия уходить на новое местожительство, т. е. из-за земли и иных угодий не нужно было ссориться, их хватало всем. Конечно, это ослабляло или вовсе снимало возможные конфликты, закрепляло в характере людей добродушие, незлобивость, развивало предрасположенность к миролюбию и доброте.

В результате такого свободного расселения люди всякий раз попадали в новые условия жизнедеятельности, при которых завязывались и новые отношения с окружающим их миром, отражающие специфику этих мест, определявших в значительной мере своеобразие развития народной жизни, ее особый склад и характер. Было ли это, например, степное раздолье, воспетое русским народом в своих неповторимых по задушевности и напевности песнях, зародившее и воспитавшее в его душе чувство шири и дали, открытость, доброжелательность; или бескрайние лесные массивы, богатые всяческой дичью и оказывающие русскому человеку, как отмечает В. О. Ключевский, самые разнообразные услуги – хозяйственные, политические и даже нравственные. Лес обустраивал его сосной и дубом, отапливал березой и осиной, освещал его избу березовой лучиной, обувал его лыковыми лаптями[8 - Там же. – С. 83.].

Вместе с тем влияние леса на древнерусского человека было противоречивым. С одной стороны, он служил ему самым надежным убежищем от внешних врагов, а с другой – пугал своей особой тишиной и дремучестью, в которой чудилось что-то таинственное и даже зловещее. Это не могло не порождать самые невероятные воображения, вследствие чего наши предки “населили” лес всевозможными страхами – это темное царство одноглазого лешего, злого духа, который не прочь поозорничать, подурачиться над попавшим в его владения путником. В этом нам открывается еще одна грань характера древнерусского человека – его податливость влиянию внешних обстоятельств, предрасположенность к суеверным представлениям о добре и зле.

Своеобразное влияние на восточных славян, на формирование их нравственности оказывали великие русские реки. Древнерусский человек, по свидетельству историка, на реке оживал и жил с нею душа в душу. Он любил реку и поэтому ни о какой другой стихии своей страны не говорил в песнях таких ласковых слов – матушка, батюшка. И было за что. Раскрывая значение реки в жизни древних русичей, В. О. Ключевский пишет, например, что при переселениях река указывала им путь, они селились по ее берегам, в продолжении значительной части года река и поила их, и кормила. Река в известной степени была для россиян своего рода воспитательницей чувства порядка и общественного духа в народе. Она приучала людей к общительности, учила чувствовать себя членом общества, знать обхождение с чужими людьми, которые, используя реку как транспортный путь, останавливались у прибрежных поселений[9 - Ключевский В. О. Указ. соч. – С. 85–86.].

Таким образом, рассмотренные нами природно-бытовые факторы и условия, взятые во всей своей совокупности применительно к исследуемому периоду русской истории, позволяют сделать общий вывод о том, что их прямое или опосредованное влияние на формирование гуманистических начал в характере и обычаях древних русичей было одним из решающих.

С зарождением Киевской Руси происходит упрочение внутригосударственных и хозяйственных связей, развивается культура, формируется зарубежный рынок. Все это в конечном счете ведет к распространению и закреплению бытовавших уже народных традиций и обычаев, определенных норм морали, отражающих в своей совокупности духовную жизнь славян.

Формирование славянской духовности, развитие культуры, в значительной степени определяющей характер и содержание взаимоотношений между людьми, проходили также под влиянием деятельности славянских просветителей Кирилла и Мефодия, создавших в 863 г. славянский алфавит (глаголицу), а вскоре на его основе и единый книжно-письменный славянский язык. Этот язык охватил значительную часть славянских народов и пустил прочные корни на почве восточного славянства – в Киевской Руси. Он явился одной из важнейших предпосылок становления и развития самобытной славянской цивилизации, той особой духовности россиян, отличающейся предрасположенностью к добру и справедливости, сострадательности.

Глубокие корни в формировании обычаев и традиций были заложены в связи с принятием Киевской Русью христианства. Молодое Русское государство с европейским народом избрало византийскую православную религию не только потому, что у него с Византией были давние торгово-экономические отношения и связи, но главным образом потому, что православное христианство было более созвучным характеру и нравам древнерусского народа с его природной духовностью и открытостью. Но даже при этом освоение христианской религией, в ее византийском толковании, славянской души потребовало от нее определенной модернизации своих канонов, приспособления к уже сложившимся у славян, обитающих в Приднепровье и северо-восточных просторах Восточно-Европейской равнины, собственным представлениям о добре и зле, о богах-покровителях и других фетишах[10 - Никольский Н. М. История русской церкви. – М., 1983. – С. 24–25.].

Православная христианская церковь сравнительно быстро распространила свое влияние на Киевскую Русь. Этому в немалой степени способствовало ее учение о спасении души, человеколюбии, духовности, близкое по своей сути самобытным представлениям и нравам русских людей, создавших свой тип цивилизации. В представлении русской цивилизации, как отмечает О. Платонов, духовность – не умозрительное мудрствование, а прежде всего нравственное чувство высшей справедливости: жить по душе, достойно, не гнаться за богатством, за наживой, испытывая жадность к деньгам, к вещам. “Самое большое место в народном сознании, – пишет он, – занимали представления о душе, стыде, совести, грехе, доброте, справедливости, правде”[11 - Платонов О. А. Святая Русь // Россияне. – 1992. – № 12. – С. 57–63.]. Это положение подтверждается и заслуживающими внимания ссылками на огромное количество дошедших до нас и сохранившихся в русском языке пословиц и поговорок на эту тему – своеобразный кодекс народной мудрости и нравственности, служивший нашим предкам идеалом в жизни, например: “Душа душу знает”, “Душа с душой беседует, а сердцу весть подает”, “Живем душа в душу”, “Поговорить по душам” и др.

Все это вместе взятое явилось объективной предпосылкой закрепления христианства на Руси, сыгравшего положительную роль в историческом процессе славянских народов нашей Родины, в том числе и в развитии благотворительности в России.

Заповедь Христа “просящему дай” практически означала: накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице, призреть малое дитя. По единогласному заключению исследователей благотворительность становится необходимым условием нравственного здоровья.