От края встречи до края расставания

– Торопимся? – участливо интересуется он.

– Да, – с долей обреченности произношу в ответ.

На удивление водитель начинает делать то, чего я никак не ожидал: он разворачивается через две сплошные и заворачивает в гаражи. Грешным делом, я подумал, что водила догадался, что мне нужно отлить, поэтому и завез в гаражи, но я ошибался. Водитель и не думал останавливаться, он везет меня по гравию и ухабам, растрясывая содержимое моего мочевого пузыря. Я хватаюсь за ручку над дверью и сжимаю ее так сильно, что ожидаю отломать ее. Во мне разом возникло множество чувств: и злость, и огорчение, и ненависть, и грусть…

– Приехали, – довольно произносит водитель.

– Уже? – озираюсь по сторонам.

– Да, – улыбается он.

– Спасибо, – протягиваю ему купюры и выхожу из машины.

Передо мной стоит серый дом, ничем не примечательный, обычный муравейник, напротив которого стоит такой же серый муравейник. Я сразу отмечаю, что дом напротив стоит метров на тридцать дальше от дороги, нежели тот, в котором сдается студия.

Опять что ли ночами эти тачки слушать… Надо будет спросить.

Набираю номер из объявления.

– Вы подъехали?

– Да, стою у подъезда.

– Седьмой этаж, – говорит женщина и раздается звук домофона.

Захожу в подъезд и подхожу к лифту, отмечая, что здесь уныло все: старый лифт, потрескавшаяся краска на стенах и выломанные почтовые ящики.

Вот и андеграунд…

Захожу в лифт и пока он еле тащится на седьмой этаж я пытаюсь принять решение о нужности переезда сюда.

– Здравствуйте, – протягивает мне руку невысокая женщина в белом брючном костюме, как только открываются двери лифта.

– Здравствуйте, – жму ее руку.

Вот же ебнутая… Наверняка также мужа донимает, когда он в толчке задерживается.

Мы проходим два метра по общему коридору и наконец оказываемся в студии. Студия оказывается именно такой, как и на фото: справа от входа вешалка, слева дверь санузла, впереди у окна стоит кровать, застеленная белым покрывалом. Подхожу к окну и провожу рукой по широченному подоконнику, на котором лежит подушка.

– На нем очень удобно сидеть, – раздается голос позади меня, – или грустить. Хотя, мужчины не грустят, как девочки из фильмов для подростков.

Я поворачиваюсь лицом к ней.

– Грустят, еще как грустят, – достаточно грубо говорю и прохожу мимо нее, обходя диван, – только в эти моменты подоконник нужен для другого.

Я открываю холодильник, оценивая удобство расположения полок для хранения пива.

– Он рабочий, но сейчас отключен, – щебечет она.

Молча подхожу к вытяжке и включаю ее, проверяя насколько хорошо она затягивает, хотя готовить вовсе не планирую.

– Вытяжка новая, отлично работает, – волнуясь произносит женщина.

Главное, чтобы дым от сиги затягивала…

Возвращаюсь к входной двери, захожу в санузел и оцениваю обстановку.

Неплохо… Нахера тут светомузыка?

Подхожу к душевой кабине и распахиваю ее двери.

– Здесь режим массажа для спины, если сидеть вон там, – позади меня она жестикулирует, – еще тут есть подсветка, можно устроить релакс.

Или отеъбать какую-нибудь девку, сделав вид, что романтик устроил…

– Вы задумались? Что-то смущает? – прерывает мои мысли она.

– Ничего. Хотя, да, ремонт в подъезде, – смотрю прямо ей в глаза.

– Ну… – моментально она становится еще более неуверенной, чем минуту назад, – к сожалению, это вопрос к коммунальщикам…

Ее голос теряет все краски, она предчувствует, что я откажусь.

– Беру.

– Что?

– Говорю, что хочу заключить договор на аренду.

– На сколько Вас интересует аренда? – ее голос начинает оживать.

– Давайте начнем с года.

5

Расторгнув контракт с арендодателем квартиры, в которой жил, я сразу же заселяюсь в новую. Поначалу суета с переездом меня отвлекала, и я практически забыл о своих проблемах, меня затянуло в раздумья о новой квартире, о том, как изменится досуг, но как только я развесил все вещи и разложил пиво по полкам холодильника, меня снова накрыла тоска.

Я сажусь с ногами на подоконник, кладу руки на колени, смотрю на свои коричневые ботинки с полу развязанными шнурками, на дырявые джинсы и на свои руки, покрытые татуировками.

Что если не было бы этих татуировок? Если бы не был панком? Был бы я другим? Был бы я более счастливым?

Внутри становится погано от своих мыслей, и я смотрю в окно. Напротив моего окна, на балконе стоит девушка, ее руки покоятся на подоконнике, а ее подбородок упирается в руки. Ее поза говорит мне о грусти, тоске и одиночестве.

Она тоже страдает… Может быть этот город создан для слез?

Девушка выпрямляется, и я вижу ее голую грудь, ее черные пышные волосы спадают с плеч, она разворачивается и уходит вглубь комнаты, показывая мне голое тело. Я не верю глазам, неосознанно упираюсь лбом в стекло и дышу, оставляя запотевшее пятно.

Это она.