Красавица и ее чудовище

– И поэтому ты хочешь ее сжечь? – незаметно отодвинувшись от собеседника, решила я проверить свою догадку.

– Что хочу, то и делаю. Отдай, Арэ.

– Хватит ругаться непонятными словами, уважаемый. Если этой тетради все равно суждено погибнуть в огне, то можно мне ее чуток попридержать? Хоть разберусь, из-за чего сыр-бор, – заявила я и, открыв тетрадку, пробежалась по первым попавшимся строчкам, написанным на чужом и в то же время понятном языке.

Эх… не зря, значит, так жутко мучилась некоторое время назад, даже грамоту местную теперь знаю.

Когда сердце твое разрывает тоска,
Когда душу разъела полночная мгла,
И контролю уже неподвластна рука,
Только разума плеть, только боли игла
Возвращает из омута жажды постылой.
Нереально-уродливой, грязной и лживой…
Я боролся… Борьба – мой обычный удел.
Но изъять эту дрянь я, увы, не су…

Тетрадь дернули и резко захлопнули, едва не лишив меня чтива. Так вот и увлекайся содержанием, когда вокруг бродят всякие красноглазые типы. Странно, что он до сих пор не отобрал у меня свою собственность. Ростом этот товарищ был немного ниже Камы, фигурой поизящней, но такие детали мало что значили, если сравнивать со мной. Будь у него желание, скрутил бы меня и пучеглазого звереныша вместе взятых, чтобы вернуть пропажу. Но он этого не сделал… Почему?

– Подари ее мне, а? – неожиданно для окружающих (и для самой себя тоже) выдала я.

И чем только наглость питается? Уж не страхами ли? Я стояла неизвестно где, в обществе непонятно кого и вместо того, чтобы дрожать от ужаса, препиралась на предмет чужой вещи. Или это у меня отходняк после болевой процедуры так выражался? Вон Кама до сих пор «подвисал». Три одинаковых фразы «родил» и заткнулся, только глазами своими черными хлопал, слушая нашу «душевную» беседу.

– Зачем? – Алые щелки сверкнули из-под графитового цвета ресниц.

– За надом! – буркнула себе под нос, прижав к груди тетрадь, а вслух сказала: – Заинтересовало. Почитать хочу. Оставь ее мне и считай, что она сгорела.

Ушастая морда, высунувшаяся из-за моей спины, активно закачала головой, поддерживая предложение.

– Ты… – начал собеседник.

– Ну подари-и-и! – изобразив самую милую улыбку из имевшихся в моем дежурном арсенале, протянула я.

– Нет! – очнулся Кама.

– Забирай, – коротко бросил светловолосый и, развернувшись, зашагал прочь. – Считай, что это мой подарок… на вашу свадьбу!

– Ась? – Радость легкой победы быстро покинула меня, уступив место нехорошему предчувствию.

Какая еще свадьба? Почему я не в курсе? И причем тут моя «подгоревшая» добыча?

– Катя… – Брюнет подошел ко мне и взял за руку, за ту самую, на которой красовался его браслет.

– Кстати, о птичках, – приподняла я бровь. – Зачем… – Фраза моя канула в тишину, внезапно накатившую на помещение, словно в бездонный колодец.

Я видела, как у дальней стены в каменный бассейн падает вода, но не слышала ее шума. Парень, держа мою ладонь в своей, что-то говорил, но у меня не получалось разобрать его слова по губам. Ни шагов, ни дыхания, ни стука вновь взбрыкнувшего сердца… А потом откуда-то сверху полился голос: красивый и властный, торжественный и чуть-чуть насмешливый, а главное, женский.

– Условия Заветного Дара соблюдены. Ваша свадьба, Арацельс, состоится в храме через три условных дня. Поздравляю, мой мальчик!

Невидимая незнакомка замолчала, и мир вокруг взорвался звуками, самым занятным из которых был яростный рык развернувшегося на сто восемьдесят градусов блондина. Общий смысл его продолжительной тирады после применения цензуры можно было свести к фразе: «Какого демона ты привел ее сюда, если она не приняла твой браслет?!» Впрочем, ответ меня тоже впечатлил. У Камы проснулся не просто дар речи, но и дар ненормативной лексики! Если опустить все неприличные обороты, то его фраза звучала примерно так: «А какого демона ты вздумал делать ей подарок?!»

– М-да… – пробормотала я, слушая их обмен «любезностями».

– В-в-в-в-и-и-и-и… – согласно пискнул мне в ухо перебравшийся на плечо Ринго.

– Пойдем, что ли, отсюда? – предложила я зверьку, тот согласно кивнул. – А куда? – Тонкая лапка указала на темный арочный проход в противоположной водопаду стороне. Туда я и побрела, плюнув на ругающихся мужчин. Авось не вспомнят обо мне, и мы спокойно выберемся на свет божий из этих подземных катакомб.

Ну… или я наконец проснусь.

Арацельс прислонился спиной к каменной стене коридора и, чуть запрокинув голову, прижался затылком к прохладной поверхности. Лучше, так гораздо лучше… Когда она не смотрит на него своими прищуренными глазами из-под спутанных завитков растрепавшихся волос… Когда не спрашивает, не розыгрыш ли это, и не пытается объяснить происходящее с точки зрения здравого смысла… Какой, к демону, смысл? Для нее, для девушки из шестого мира. Он до боли сжал кулаки, чтобы избавиться от дрожи в руках. Напряжение искало выхода, заставляя темно-серый камень расцветать белоснежной паутиной инея. Ажурная сеть ледяных кристаллов медленно разрасталась, рисуя причудливый узор вокруг его застывшей фигуры.

– Перестань наводить чары, – хмуро проговорил Кама, вместе со словами выпустив в похолодевшее пространство белую струйку теплого пара.

Он привалился плечом к двери комнаты, в которую некоторое время назад они привели Катю. Кама стоял так вовсе не для того, чтобы не позволить ей выйти. Да она и не стремилась к этому. Просто ему, как и его другу, сейчас было совершенно необходимо на что-нибудь опереться. Чтобы отдохнуть, чтобы успокоиться… чтобы подумать.

Резко оттолкнувшись от стены, блондин нехорошо сверкнул глазами и ответил в той же мрачной манере:

– Непроизвольный выплеск магии. Спасибо. – Его губы тронула бледная улыбка. Скорее грустная, чем ироничная. – Удружил.

– Это все из-за тебя… – начал Кама, но собеседник раздраженно махнул рукой и поморщился.

Проглотив готовые сорваться с языка обвинения, черноволосый закусил губу и посмотрел на своего оппонента таким убитым взглядом, что Арацельс повторно скривился. Его бесила сложившаяся ситуация, бесила и расстраивала одновременно. Он поклялся себе, что никогда не приведет в Карнаэл Арэ, никогда не воспользуется законом Заветного Дара, никогда…

Единственным предметом, созданным собственными руками и впитавшим кусочек его души, была та самая злополучная тетрадь. Обрывки мыслей, чувств… надежды и разочарования, его внутренний мир, его полная жутких противоречий жизнь – слово за слово все это отрывистыми строчками ложилось на чистые листы. Сборник стихотворений? Нет, скорее, зашифрованный в рифмованных образах дневник. Только он мог стать Заветным Даром. И потому его следовало уничтожить. Давно следовало, но… не вышло.

Какое же все-таки извращенное чувство юмора у судьбы. Именно сегодня он решился отдать закованную в белый переплет частицу себя на съедение алым языкам пламени. Прожорливым и горячим. Они обратили бы в пепел мысли, застывшие на страницах, и умерли бы в снежном капкане его печали. Но цепочка роковых случайностей, слишком уж похожих на закономерности, убила на корню все планы.

Да, Арацельс не приводил Арэ в Карнаэл, за него это сделал другой. И приговоренный к уничтожению Заветный Дар вопреки желанию создателя нашел-таки своего адресата. Если бы он только знал, что выточенный Камой браслет на тонком запястье девушки не принят Катериной. Если бы…

– Что ты ей принес? – Озвученный тихим голосом вопрос заставил Каму вздрогнуть.

– Шоколад и вино. Девушка обрадовалась, сказала, что любит… – Он ожидал чего угодно, но только не разговоров о еде. И зачем спрашивать? Мог бы заглянуть в пакеты, раз это так важно.

На душе у парня скребли кошки. Сегодняшний день можно было смело вписывать в историю его жизни как самый ужасный из всех прожитых. Из-за собственной оплошности он одним махом лишился невесты, на поиск которой потратил весь годовой запас выходных дней, и… подставил друга. От осознания всего происшедшего хотелось удавиться.

– Вино-то зачем? – Арацельс прикрыл ладонью глаза, раздумывая над тем, что ему делать с девчонкой, которая сейчас в компании Ринго лакомилась шоколадом и потихоньку надиралась в его личной каэре.

Демоновы правила! И почему именно он во все это вляпался? Пальцы снова сжались в кулак, а в голове мелькнула мстительная мысль свернуть тонкую шейку под большеухой головой одного проворного похитителя тетрадей. Не сбеги это чересчур самостоятельное создание со своей ношей в главный зал Перехода, все могло бы сложиться иначе. Могло бы… но не сложилось. Накатившая волна отчаяния холодом колючего снега осыпалась к ногам блондина, вновь ослабившего контроль над родной стихией.

– Почему? – шагнув к другу, спросил он.

Его вопрос повис в воздухе морозной прохладой, заставив Каму поежиться, несмотря на зимнюю одежду.

– Я…

– Почему шестой мир? – Темно-серые брови сдвинулись, а красные глаза полыхнули огнем. – Ты прекрасно знал, как я относился к твоему решению отправиться за избранницей. Но ты все равно пошел. Ладно. Пусть. Это личное дело каждого из нас. Но, во имя Равновесия миров, объясни мне, пожалуйста, почему ш-ш-ш-ш-ес-с-с-с-той?!

В конце своей приглушенной речи мужчина уже откровенно шипел, едва контролируя рвущиеся наружу эмоции. В освещенном зачарованными факелами коридоре стало еще холоднее.

– Потому что только там я смог встретить Одинокое Сердце, которое мне действительно понравилось. А ты! – В пугающе черных зрачках Камы всколыхнулась ответная ярость. – Ты отнял у меня Арэ, сделав ей подарок!