Дорогие мои девочки

– Нормально всё. Ни с кем не хочет общаться, ты же знаешь, у него временами бывает.

Сидя в кофейне, за столиком у окна, А. смотрела на Клима уже совсем другими глазами. И чего ей не хватало? Нормальный мужик. Приехал с цветами, машину даже поменял, сколько она его просила! А Клим сидел, и, казалось, даже дышал через раз. Вдруг резко поднялся и полез в карман.

– Вот, это тебе. И это, давай, возвращайся. Я не буду вспоминать.

В его руке была бархатная коробочка, а в ней – колечко с бриллиантом. А. думала, что он и не знает, что это такое. Слезы наполнили глаза, вот-вот предательски покатятся по щекам. Хотелось прижаться к нему и зарыдать. Но сдержалась.

– Прогресс. Спасибо. Я подумаю.

Кот стал совсем чужим. Однажды пришёл в три ночи, даже не предупредил, что задержится. Наутро она решила вернуться к Климу. Собрала вещи, пока Кот спал, оставила ключи и уехала на работу.

* * *

Постепенно прежняя жизнь вернулась. Работа – дом, дом – работа. Сын рядом, это главное. Клим, как и обещал, не вспоминал, не упрекал, был прежним.

А. чувствовала, что рана его никогда не затянется, любви у неё к нему так и не было. Только огромное чувство вины за произошедшее, и ещё большее – за то, что никак не может его полюбить, разрывало её изнутри. Ещё и на работе начались проблемы.

Сменилось руководство, всех подбрасывало из-за очередного кризиса. Нервное напряжение и недовольство подчинёнными росло. А. чувствовала, что скоро её тоже смоет этой волной, мониторила рынок труда. Но подходящих вакансий не было. И тогда она решила ехать в столицу. Работа нашлась, слетала на пару собеседований, и ура, её взяли. Жить в столице было негде. Но желание сбежать из своего медвежьего угла было таким всепоглощающим, что ничто не удерживало. О сыне думала: «Два года осталось доучиться, как раз два года, чтобы я успела обустроиться. Приедет, поступит, будет со мной».

И началась новая гонка. В столице все жёстче в разы. За первые полгода мытарств измоталась так, что организм начал давать сбои. А ведь ещё только тридцать пять! Сын слышать ничего не хотел про поступление в столицу. Влияние Клима сказывалось. Он сразу понял, что это бегство жены уже навсегда. И никогда она не вернётся к нему, что бы он ни делал. И такая порой накрывала его вселенская тоска, и боль рвала сердце на куски. Всё-таки права была мать…

* * *

А. сидела в офисе и смотрела в чистое большое окно. Всё вокруг сияло чистотой. Офис бурно растущей компании был обставлен по проекту модного московского дизайнера. Люди за окном спешили по своим делам. Все они выглядели элегантно и ухоженно – деловой центр столицы. Сейчас и она стала такой. Может позволить себе многое из того, о чём раньше и мечтать не могла. У неё есть мужчина, крыша над головой и, самое главное, её работа – её Бог. С сыном тоже потихоньку решается. Пока договорились, что будет отправлять запросы и в московские вузы. А дальше… что будет дальше, никто не знает. Только о том, как ей жилось в забытом всеми маленьком посёлке на берегу большой реки, она вспоминать не хочет.

Б.

Жила-была девочка. Она думала, что правит всем миром. А оказалось, что она просто напрягается, пытаясь контролировать то, что от неё не зависит.

    А. Датешидзе

Б. открыла глаза. Сквозь какую-то серую пелену увидела ослепительно белый потолок, грустно-серые стены, большие холодные окна. Ясность взгляда восстановилась. Стены были покрашены красивой мятной краской, но почему-то всё равно казались грязно-серыми. Возле постели сидела старшая дочь.

– Мам, как ты? Моргни, если слышишь и понимаешь.

Она моргнула, и в этот момент ей захотелось закрыть глаза навсегда. Уйти, исчезнуть в одно мгновение. Не могла она, живая и энергичная, лежать вот так, совершенным овощем. НЕ МОГЛА! Это не сон! Она действительно обездвижена! Инсульт! Господи, за что???

Жизнь-то ведь и так сахарной не была. В семье её не любили, особенно мать. Она всё делала для младшего брата, а Б. гнобила и унижала. Что заставляло женщину так относиться к своей кровиночке, было необъяснимо. Только материнской любви Б. не видела. Редкая скупая похвала за значительные успехи была её единственной отдушиной. Суровый отец с детьми почти не говорил, постоянно был занят на работе.

А потом случился Анатолий. Полюбил, отогрел, всё про неё понял. Надёжный, слово своё держал, и жену полюбил очень. Б. выпорхнула из родительского гнезда с огромным облегчением, с маленьким рюкзачком с вещами и портфелем с учебниками и тетрадками. Училась ещё на втором курсе техникума. Было ей семнадцать лет.

Анатолий быстро шёл в гору. Делал карьеру в органах. Долго в одном звании не задерживался, за заслуги получал очередное повышение значительно раньше своих сослуживцев. Дома уже подрастали две красавицы-дочки. Молодая весёлая жена была выдумщицей невероятной: придумывала семейные праздники и развлечения. В общем, весело жили на его пусть небольшую, но стабильную зарплату.

Девочки росли здоровые и крепкие, радовали родителей маленькими победами. В своё время обе пошли в детский сад. И тут Б. призадумалась, куда девать собственную кипучую энергию?

И начала она строить карьеру. А карьера лепила её новую. Стремительно менялись должности: вверх, выше и выше. И вот она уже руководитель департамента в крупнейшем в регионе предприятии. А тут уж надо выкручиваться. Подковёрные игры, интриги, цейтнот. Кресло руководителя службы – очень шаткая позиция – того и гляди, займёт тот, кто побойчее да помоложе. Пришлось и Б. отращивать клыки и когти, а как по-другому? Или ты, или тебя.

Скольких сотрудников она уволила с треском, скольких подставила, чтобы сами ушли, скольким дала «зелёный свет», разве всех сейчас вспомнишь. Нужна была квартира «как у людей» в элитном районе, престижный автомобиль, девочкам, опять же, всё надо дать.

Анатолий хоть и дослужился до хорошего звания и должности, был честен, воровать не умел. Пришлось ей изворачиваться и хитрить, все же так делают. Сколько было схем «честного» вывода денег и финансовых махинаций, сама только знала. А тех, кто работал в связке, потихоньку потом устраняла. Да так, чтобы пикнуть не могли. Собирала компромат на каждого, система работала исправно.

Подчинённые её боялись до смерти, а руководители такого же ранга делали вид, что уважали, но побаивались, как бы она и на их место не замахнулась. Непосредственные же начальники суть её уловить не могли. Умела Б. произвести нужное впечатление на нужных людей.

Когда у руководства компании начали появляться подозрения об её аферах, Б. прямо с работы увезли на «скорой» в больницу, давление подскочило, еле в себя пришла. Э-э-э-х, вот тогда бы остановиться! Но она быстренько нашла себе замену из приближённых к «кормушке», чтобы шито-крыто было после ухода, передала дела и уволилась. Успела, пока волна разбирательств её не накрыла.

Б. чувствовала, что дома не усидит, и более спокойная работа не для неё. Мыслила масштабно и глобально. Остановиться уже не могла, взлетела ещё выше. В компании теперь уже республиканского значения создала с нуля департамент, в подчинении тридцать человек, ещё и подрядчиков всех строила. Энергии было хоть отбавляй, на дюжину таких проектов хватит. Чувствовала добычу, как хищная рыба, ждала, когда можно будет ухватить куш побольше.

Случай вскоре представился. Вернее, не случай, а опять же хитрая схема, которую она сама придумала и решила провернуть. Вначале всё шло как по маслу. Комар носу не подточит. На каком-то этапе в процессы начали вмешиваться фигуры посерьёзнее, рангом повыше. Всё пошло не так, как планировалось. А какие были планы: коттедж на берегу залива Волги, в десяти минутах от центра, ещё и на безбедную старость бы хватило с лихвой. Не вышло. Развалилась вся схема, как домик карточный, в одночасье. Кресло под ней закачалось и рухнуло. Пришлось и отсюда бежать, поджав рыбий хвост, пока не вскрылось.

Хорошо хоть Анатолия смогла удачно пристроить.

А ведь как было в молодости! Муж всё делал сам, и звания, и должности, и структуры менял, и на жизнь достойную хватало! А сейчас и здесь требовался её неусыпный контроль.

И все у неё было: и квартиры, и машины, и детям уже всё дала, и внукам хватит. Только раз в год, приезжая к старенькой матери на родину, видела она всё тот же отстранённый взгляд без тени любви и понимания. Только вопрос: «Деньги брату привезла? Он машину пропил, ему новая нужна». Сколько надо, она давала молча, ком в горле от обиды стоял.

Эх, пожить бы ещё здоровой! Встать, побежать, и ничего больше-то, оказывается, и не надо.

В.

Счастье охотнее заходит в тот дом, где всегда царит хорошее настроение.

    Л. Н. Толстой

Тёплая вода залива Сен-Тропе ласково облизывала её ухоженные ножки. День был прелестный. Солнце нежно грело, и прятаться от него не было никакого желания. Она поправила очки, посмотрела в телефон. «Та-ак, у меня ещё есть три часа!» – подумала В., потянулась, подошла к шезлонгу и стала собираться.

Она шла по авеню дю Ривалет вся в сиянии летящего бирюзового платья, волосы развевал лёгкий морской бриз, на плече – сумочка из последней коллекции Шанель. Сейчас надо дойти до угла, повернуть направо на бульвар де Прованс, там есть уютное кафе. Красивый хозяин, немолодой уже француз с живыми искрящимися глазами и неизменно доброжелательной улыбкой ко всем посетителям, обязательно сварит ароматный вкуснейший кофе и принесёт за её любимый столик. Она часто здесь бывала, и этот очаровательный француз всегда сам её обслуживал. «Господи, спасибо тебе, как же хорошо», – подумала В., когда заходила в кофейню.

Стоял тёплый сентябрь. В это время на набережных Сен-Тропе немного туристов. Все они гуляют здесь с совершенно счастливыми лицами, влюблённые разных возрастов. Романтичное место! В бархатный сезон сюда в основном съезжаются завсегдатаи курорта. Пёстрая толпа гуляющих значительно редеет, и можно бесконечно предаваться мечтам, глядя на невероятно красивые закаты.

В. уже была здесь в это время в прошлом году с Ним. А сегодня Он снова прилетает. Главный человек её жизни. При воспоминании о любимом Алесандро тёплая волна прошла по телу, она улыбнулась мыслям, посмотрела вокруг. За столиком возле окна сидела пара пожилых европейцев. Из какой они были страны, непонятно. Молчали. Мужчина одной рукой держал развёрнутую газету, а вторая лежала на руке его спутницы на столе. И было в этом такое счастье и умиротворение! Глядя на них, В. подумала: «Как же это здорово – дожить до преклонных лет, сидеть и пить кофе в самом лучшем месте, держаться за руки и молчать! У них с Алесандро тоже так будет! Обязательно! Она всей своей предыдущей жизнью это заслужила!».

* * *

Жизнь В. сейчас действительно была похожа на волшебную сказку. Так всё круто поменялось за последние четыре года, что, если бы ей кто-то рассказал такую историю, она точно не поверила бы.

С самого рождения как-то всё у неё не заладилось. Родители-одноклассники зачали дочь на школьном выпускном. Мать, красивая гордая староста класса, вдруг за месяц до окончания школы обратила внимание на застенчивого троечника и позволила ему носить свой портфель. Он был на седьмом небе от счастья, готов был жениться хоть завтра, совершенно забыл про экзамены. После праздничной дискотеки они шли, обнявшись, по набережной родного города, чтобы встретить рассвет, который ознаменует начало их новой, совершенно другой, счастливой жизни. Он шептал ей какие-то фривольности, она краснела, тихонько посмеивалась.

Через месяц, когда стало понятно, что девушка беременна, он объявил своим родителям о скорой свадьбе, чем чуть не убил мать. Сынок должен был учиться дальше, отец уже договорился, чтобы его взяли в местный техникум. Ругались сильно, мать рыдала, никогда он не видел её такой. Отец то и дело выходил на крыльцо покурить, но и никотин не спасал. Дело сделано. На скорую руку сыграли скромную свадьбу. Невестка переехала жить в родительский дом жениха. Понятное дело, что никто принять её с открытым сердцем не мог. Закрывшись, сидела целыми днями в комнате, глядя на то, как растёт ненавистный живот. Ждала мужа, пока тот чашку чая принесёт, не выходила. От страсти и любви не осталось и следа. Муж был тише воды, ниже травы. С родителями отношения старался не портить – и так напортачил. Но и что со всем этим делать, тоже не знал, молод был совсем.

Родилась В. Как потом рассказывал отец, у матери был план отказаться от неё в роддоме. Врачи уговорили девочку забрать. Ни у отца, ни у матери, глядя на этот маленький пищащий комочек, сердце от радости не сжималось. Всё было чужое, как будто не с ними. Через три месяца мать не выдержала, после очередной бессонной ночи собрала пожитки, завязала покрепче узел на сумке и перекинула через окно. Под предлогом «в магазин сбегаю» прошмыгнула мимо копошащейся на кухне свекрови и была такова.

Искали полгода. Родители её тоже сначала волновались, но как-то быстро успокоились, видимо, весточку о себе дала. Ни мужу, ни новоиспечённым родственникам так и не сообщила ничего.

* * *

Все заботы о В. легли на плечи бабушки. Эта суровая и молчаливая женщина хозяйством занималась даже излишне. Всё всегда у неё блестело, везде был порядок. И от домочадцев требовала того же. Девочку крохотную сначала жалела, потом полюбила. Отец В. отслужил в армии, вернулся, встретил другую и тихо, без свадьбы, переехал к ней жить.

В. росла. Всегда нуждалась. Не только в человеческой любви и участии, но и в девичьих излишествах. Не было ни новых красивых платьев, ни туфель. Бабушка не баловала: а то вырастет такая же, как мать-кукушка. Отец устроился в новой семье, родилась двойня. Было не до первой дочки. Мать объявилась только через три года, привезла плюшевого медведя, но свекровь подарок не взяла и на порог не пустила.