Долина говорящих водопадов

– Простите, тётя, но я не видела Шона.

– Ах, ты ещё и врунья! – процедила Нази. – Спускайся вниз немедленно, тебя ждёт дядя!

– Послушай, девочка, у нас тут строгие правила, – произнёс мистер Даг, когда Луа вошла в гостиную. – Мы встаём рано, и у каждого есть обязанности. Скажи спасибо, что тебя приютили в этом доме, даром у нас хлеб никто не ест. – Даг смотрел хмуро. – Будешь помогать в конюшне: кормить лошадей и чистить стойла. Насколько я знаю, опыт у тебя есть. Твоя мать держала лошадей.

– Хорошо, – тихо ответила Луа и опустила голову. Взгляд девочки упал на широкую ладонь дяди, на ней виднелись пятна крови.

– И ещё, не смей ходить в старую конюшню! Она в аварийном состоянии, в любой момент может рухнуть. Чтобы и близко к ней не подходила, – строго произнёс Даг, пряча руки за спину.

Луа на мгновение даже показалось, что дядя проявляет о ней заботу.

– Нази, покорми девчонку, и пусть идёт работать.

– Всё давно на столе, – буркнула тётя в ответ и, выходя из комнаты, споткнулась о кривой порог, чертыхаясь на ходу.

Шон и Кори сидели в столовой и завтракали.

– Ой, смотри, кто пришёл, предводительница ослов, – ухмыльнулся Шон, косясь на медальон.

Не обращая внимания на издёвки Шона, Луа подошла к столу, отодвинула тяжёлый деревянный стул и тут же в испуге отпрянула. По спине пробежали мурашки. Свернувшись кольцом, на стуле лежала змея.

Шон залился лающим смехом, хватаясь за живот.

– Луа, не бойся, это ужик! – воскликнула Кори.

– А тебя кто за язык тянет? – махнул ложкой в сторону сестры Шон.

– Дети, пора ехать в школу, – в столовую заглянула Нази. – А ты торопись, лошади не кормлены!

Краем глаза Луа заметила, как Шон сунул ужа в ранец.

Луа доела завтрак, вымыла грязную посуду и, пройдя через маленькую, но уютную гостиную с камином и старым ковром на полу, вышла на задний двор. Солнце поднялось над лесом и бросило косые лучи на газон с проплешинами. Из леса доносился птичий щебет, пахло мокрой травой. Луа поёжилась от утренней свежести и зашагала к конюшне.

Из конюшни донёсся странный звук, похожий на тяжёлое вздыхание, словно кто-то томился грустью и тоской. Девочка прислушалась. Вокруг стояла деревенская тишина, нарушаемая кудахтаньем кур и блеяньем козы. Луа толкнула тяжёлую дверь, закованную в железо, и вошла в конюшню.

У входа стояли мешки с сеном. Вдоль узкого прохода за деревянными решётчатыми дверьми, в стойлах девочка увидела белых лошадей в красных парчовых налобниках. Они стояли, понуро опустив головы и, казалось, оставались безучастными к появлению девочки. Луа подошла к одной из них и протянула руку. Лошадь испуганно шарахнулась в сторону и посмотрела полными тревоги глазами, словно ждала от девочки чего-то плохого.

– Не бойся, я не обижу тебя, я твой друг, – ласково произнесла девочка и осторожно погладила мягкую гриву.

Луа прошлась по конюшне, разглядывая каждую лошадь. Таких красавиц она ещё не видела: у лошадей была густая молочно-белая шерсть на атласной розовой коже, а на стройных сильных ногах поблёскивали серебристые копыта. Луа насчитала десять лошадей, и все смотрели на неё грустными голубыми глазами.

«Даже лошадям тут невесело», – подумала Луа, вспомнив, как её встретили в этом доме. Девочка вытащила из мешка сено и стала раскладывать по кормушкам. Лошади немного оживились и не спеша принялись за трапезу. Луа накормила лошадей и расчесала им гривы. Она вспомнила, как это делала вместе с мамой на их ферме, и в груди снова защемила тоска.

Незаметно пробежало время до обеда. Луа закончила уборку и вышла из конюшни. Солнце стояло высоко. Деревья отбрасывали короткие тени. В зеленеющих кронах суетились птицы. У дома стоял джип Дага. Он привёз Кори и Шона из школы. Луа отряхнула сапоги от соломы и пошла к дому.

Тётя Нази накрывала обед. На столе дымилась супница, источая аромат зелени и чеснока.

– Луа, а мы как раз собираемся обедать, иди скорее за стол, – позвала Кори.

– Сначала пусть руки вымоет, – пробурчала Нази.

– И переоденется, от неё навозом разит, – скривился Шон.

Когда Луа вернулась за стол, все молча ели. Шон, хмурясь, быстро доедал суп.

– Нази, я жду вас в машине через пятнадцать минут, – буркнул мистер Даг, выходя из столовой.

Тётя Нази спешно поднялась из-за стола.

– Шон, а ты наказан, отправляйся в свою комнату и не смей выходить оттуда до нашего приезда. Кори, поторапливайся, поедешь с нами на ярмарку.

– Я тоже хочу, – заныл Шон.

– Научись сначала вести себя прилично. – Нази взяла за руку Шона и вывела из-за стола.

– Он засунул учительнице в карман ужа, и ей стало плохо, – шепнула Кори, когда Нази с Шоном вышли из столовой.

– Какой ужас! Он что, ненормальный? – поморщилась Луа.

– Ему просто доставляет удовольствие делать гадости. Смотри, чтобы и тебе в постель кого-нибудь не засунул, – хихикнула Кори.

Глава 4

Тайна старой конюшни

Луа убрала со стола и вымыла посуду. Выйдя во двор, она решила подробнее ознакомиться с фермой.

Обогнув дом по тропинке, идущей вдоль заброшенного сада, Луа оказалась у старой конюшни. Это было длинное каменное строение. Крыша от времени отсырела, почернела и покрылась зелёным мхом, кое-где темнели выбитые окна. Задним торцом конюшня упиралась в поросший травой высокий холм с редкими деревцами, за холмом начинался лес.

Вдруг за спиной Луа послышался шорох и хруст сухой ветки. Девочка испуганно обернулась. Из куста вылетела стайка резвых синиц.

Девочка облегчённо выдохнула. Дверь в конюшню оказалась запертой.

– Зачем запирать дверь, если окна разбиты? – усмехнулась Луа.

Вдруг медальон на шее девочки потеплел и засветился синим. Замок щёлкнул, раскрылся и упал в траву. Старая дверь со скрежетом открылась.

Луа нерешительно переступила порог и оказалась в полумраке. Редкие оконца, слепые от пыли, почти не пропускали свет.

Девочка прошла мимо стойл с косыми калитками и упёрлась в странную дверь без ручки, походившую на ворота. Она была заперта.

– Ничего себе! – воскликнула Луа.

Девочка извлекла из кармана куртки маленький фонарик, который всегда носила с собой. Луч света запрыгал по дверному полотну, выхватывая изображения цветов и странных животных. И тут девочка испуганно отпрянула назад.

С двери на неё пристально смотрел голубой глаз. Он был так искусно нарисован, что казался живым.

– Ой, мамочки! – испуганно прошептала Луа.