Фарро Счастливчик из Маулессии

– Ты всегда судишь справедливо, – проговорила она спокойно. – И… Ты с самого начала знал, зачем ведешь меня сюда.

– Я?

– Ты или Фарнах, какая разница. Но зачем тогда надо было отдавать ее фригам?

– А ты видела, какая она строптивая! Жена царя! Фарнах подумал, что так будет лучше.

– Я знаю, что он хотел… Чтобы ее изнасиловали на моих глазах.

– Одной больше, одной меньше… Ты впервые видишь, как насилуют очередную сучку?

– Они могли повредить ей…

– Они и сейчас могут. Ночь еще не закончилась. Но не беспокойся. Ведь все зависит от тебя…

– Тогда, могу я?..

– Хочешь забрать ее сейчас? Боишься, что эти скоты могут попортить ее?

– Если ты позволишь.

Бакар встал.

– Асмуд, – приказал он к старшему фригу, – отведи первую женщину к Айше. Это ее собственность. Тех двоих я оставляю вам… до утра. И помни! Это дорогой товар! Айша завтра проверит…

Фриг поклонился, прижимая руки к груди.

– Когда ты займешься ими? – повернулся Бакар а Айше.

– Пусть фриги приведут их к полудню в Дом женщин. Мне понадобится время на их обучение… ты знаешь…

– А остальные?

– Надо будет отобрать подходящих. Пусть пока набираются сил.

Бакар кивнул.

– Слышал, Асмуд?

– Будет исполнено, господин!

Фриг был доволен. Но, в то же время, легкое беспокойство одолевало его. Он шкурой чувствовал злой взгляд колючих черных глаз Айши. Знал, как она его сейчас ненавидит. От этого чувство злорадства примешивалось к его беспокойству. Эта пленная царица дикарей пришлась Айше по душе. И теперь она бесится, что ее сначала отдали фригам. Царица! Асмуд знал о пристрастии Айши к женщинам. Этнур была не первой.

Он довольно усмехнулся, вспомнил, как Этнур смотрела на него, когда он ее насиловал: в глазах слезы и ненависть. Сначала она отчаянно дергала ногами, упиралась ладонями в его грудь. Кричала от страха. А он навалился на нее, не давал сдвинуться с места. Налегал плотнее. У нее перехватило дыхание. Он схватил ее за запястья, резко развел руки в стороны, прижал их к полу. Ощутив боль, она завизжала, забилась отчаянно, а потом внезапно, словно обессилив, затихла. Задышала тяжело, с силой втягивая в себя воздух. Почувствовала острый мускусный запах потного мужского тела. Увидела желтые волчьи глаза фрига. Тлея, как огоньки, они смотрели ей прямо в лицо.

не торопясь, он начал лизать ее маленькие груди. Влажными губами хватал нежные соски. Совсем рядом тонко вскрикивали другие женщины. В темноте раздавались частые влажные шлепки потных тел.

Жесткие волосы Асмуда падали на лицо Этнур, лезли в рот, ноздри. Она слышала, как он тяжело дышит. Шершавые горячие ладони сначала жадно шарили по ее телу. Потом его пальцы спустилась к низу ее живота. Пройдя сквозь густое переплетение влажных волос, втиснулись между ног. Затрепетав, Этнур на мгновение замерла. Почувствовала, как он раздвигает ее ноги, как бессильно расходятся они в стороны. И сразу всей грудью издала долгий сдавленный стон…

Те две дикарки, которых насиловали его собратья, покорно раздвигали перед ними ноги и тряслись от страха. Эта была другой. Айша, проклятая ведьма, не зря ее выбрала. Узкая, как расселины в его родных горах. Тесный проход; но он вломился туда и смотрел, как страдальчески кривится ее лицо. Красивое лицо. У дикарок такие лица встречаются редко. Может, она и не врет, что была женой обезьяньего царька?..

Он вошел в нее сильным рывком. Втиснулся сразу глубоко в ее тесный проход. Приоткрыв рот, яростно задвигал сжатыми в кулаки волосатыми ягодицами. Ей было больно. Губы плаксиво подрагивали. Она боялась. И, в то же время, дикая ярость душила ее. Он это чувствовал. И еще больше ожесточался. Сильнее, глубже. Она тонко вскрикивала. Тело ее сотрясалось от его толчков. Это длилось долго. Постепенно взгляд ее помутнел, сделался отрешенным. Приоткрыв рот, она натужно постанывала; не видела, как замаслились его желтоватые глаза. Ее расплывшиеся груди, мерно колыхались, словно две выброшенные на берег маленькие медузы. Он потянул к ним руки. Чувствуя конец, резко подался вперед. Она ахнула, болезненно прикусила губу. Его волосатое подбрюшье плотно прижалось к низу ее живота, ощутив его влажную мягкость. Часто вздрагивая, он утробно захрипел. Сжал ее груди…

– Веди ее… – тихо и зло проговорила Айша. Она, словно, слышала мысли фрига.

Этнур стояла потупившись, безвольно опустив руки.

Айша легко коснулась ее плеча.

– Не бойся, – проговорила она на языке Халибу, – он больше не тронет тебя. Никто не тронет тебя. Теперь я твоя хозяйка. Он отведет тебя в мой дом. Иди…

Этнур с недоверием посмотрела на нее, едва заметно кивнула.

Асмуд слегка подтолкнул ее, и она пошла к выходу. Фриг смотрел на нее сзади, сузив свои, чуть раскосые глаза. Она шла, покачивая округлыми боками, плавно, легко.

Смотрела на нее и Айша: она не ошиблась в своем выборе. Теперь царица Этнур принадлежала ей: она обрела, наконец, то, что давно желала. Желание ее было смутным, расплывчатым. И сейчас прямо у нее на глазах приняло четкие осязаемые формы. Это было подобно волшебству. Осознание этого пришло к ней неожиданно, вдруг. Оно подняло из глубин ее души целый сонм давно забытых и даже неведомых ранее чувств. Они охватили ее, как раскаленный песчаный смерч, явившийся в одно мгновение и затмивший вокруг все видимое. Ей не под силу было сейчас разобраться во всех этих чувствах. Но были среди них два вполне отчетливых и до боли острых: тягучая, обволакивающая нежность к этой женщине и обжигающая ненависть к фригам. Отныне они не посмеют даже помыслить прикоснуться к нежной гладкой коже Этнур. Никогда их грязные лапы не будут больше терзать ее чудное тело, никогда впредь эти большие глубокие глаза не наполнят слезы страдания. Проклятый Фарнах. Он хотел сделать ей больно, и сделал. Все просчитал, ублюдок! Гневная дрожь слепящей мучительной волной прокатывалась по ней: она представляла, как мерзкая смрадная плоть одного из этих животных входит в Этнур; вторгается в трепетную глубину ее нежного лона; изливает в него свое липкое семя. И происходило все это у нее на глазах! Немыслимо! Сейчас даже то, что этот фриг Асмуд, просто, смотрел на обнаженное тело Этнур, будило в Айше дикую ревность. У нее холодели виски и начинали нервно подрагивать губы. Эта была все та же ревность, что ослепила Айшу и заставила ее отхлестать Этнур по лицу. Разум помутило тогда бессильное отчаяние перед случившимся. Она била Этнур за то, в чем та не была и не могла быть виновата. Но в тот момент Айше нужно было дать выход своему гневу, и она топтала ногами свое собственное кровоточащее сердце. Она не могла простить Этнур это изнасилование, хотя та и была его жертвой. Айша ничего не могла сделать фригам. У нее не было оружия против них. Сейчас не было. Она их, одновременно, презирала, ненавидела и боялась. Эти выходцы с холодного Севера были ей непонятны. Ей всегда казалось, что злой дух живет в них. Они были подобны диким зверям; покорность их была лишь видимой. В любой миг они могли вновь превратиться в кровожадных бестий. И Айша всегда была настороже.

Асмуд вывел Этнур из Большого дома и сразу теплая свежесть приближающегося утра объяла их. Розоватый, наполненный тягучими ароматами ночных цветов воздух готов был уже принять жгучее золото первых лучей солнца.

Этнур шла впереди, Асмунд следовал за ней. Он не направлял и не подталкивал ее. Казалось, что она знает дорогу, так уверенна была ее поступь.

Дом женщин, большое просторное строение со множеством затененных внутренних двориков, располагался в глубине пальмовой рощи, в самом центре оазиса Надир.

Идти туда было недолго. Асмуд не отрывал взгляд от Этнур. Она двигалась легко и быстро. Упругие полушария ее широкого зада вздрагивали и колыхались при ходьбе. Это заводило фрига. У самого входа в Дом он догнал женщину, и она почувствовала его разгоряченное дыхание на своей шее, его затвердевшую плоть, вклинившуюся между ее ягодиц.

– Ты забыл, что не должен трогать меня? – услышал Асмунд грудной бархатистый голос.

Он удивленно отпрянул: Этнур говорила с ним на фригском, на его родном языке. Схватив ее за руку, он развернул женщину лицом к себе.

– Ты слишком хороша! – хрипло проговорил он. – Откуда тебе известен язык моего народа?

– Мне известно многое, Асмуд, кон клана Гэдлинов…

– Ты знаешь?..

– Я сказала тебе, что мне известно многое… хотя и не все.

Асмуд пристально смотрел на нее, сдвинув брови, словно хотел проникнуть взглядом в темные, затянутые поволокой глаза. Но в них ничего не было, только глубокие голубоватые огоньки мерцали неясным светом.

– Никто не знает, кто я… – проговорил Асмуд. – Как ты узнала? Кто-то предал меня? Кто?

– Ты говоришь глупо, как несмышленый мальчишка… Скажи, отчего ты сам взял меня силой, но не позволил другим даже дотронуться до меня?

Асмуд глубоко втянул ноздрями предутренний воздух, отвел взгляд.

– Ты ведьма, – тихо проговорил он.

– Ты не ответил.