Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин

– Ну не вы же, – фыркнул Мишка. – Вы спереди стреляли.

– Чем это ты его так? – не унимался тот.

– Вот. – Парень показал револьвер, не давая его в руки.

– Это откуда у тебя такая вещь? – вдруг завелся урядник, перехватывая винтовку поудобнее.

– Не балуй, – пригрозил Мишка, делая быстрый шаг в сторону и беря их на мушку.

– Погоди. Это ж ты у урядника оружейным мастером служишь? – присмотревшись, уточнил один из солдат.

– Верно, – кивнул Мишка, не опуская оружия.

– Прости, не признал, – повинился унтер, закидывая винтовку на плечо. – Ловко ты его.

– Еще б неловко. Лучший охотник в поселке, да еще и полицейских стрельбе учит, – проворчал узнавший его солдат. – Нам бы такого.

– Так кто мешает? – пожал Мишка плечами убирая револьвер в кобуру.

– Да кто ж нам разрешит? – развел унтер руками.

– А ты доложи начальству, что солдат стрельбе учить надо, а то палят в белый свет. Пусть оно с полицейским начальством договорится. Ну, и мне какую копеечку за работу положат. Вот и будет вам обучение.

– Станут они тратиться да еще и патроны на учебу жечь, – вздохнул унтер. – Ладно, берите его и потащили, – добавил он, кивая подчиненным на труп.

– А чего у вас случилось-то? С чего стрельба? – поинтересовался Мишка.

– Да эти вон, бражки перепились и бузу учинили. Часового зарезали и разбежаться попытались. Теперь вот ловим.

– И много сбежало? – мрачно поинтересовался парень.

– Десятка не досчитались, – обреченно махнул унтер рукой. – Троих уже положили, пятерых взяли. Твой, девятый. Еще одного ищут.

– Ну, бог в помощь, – вздохнул Мишка и, развернувшись, вернулся во двор.

Пройдя в сени, он приоткрыл дверь в дом и, не высовываясь, позвал:

– Мама Глаша, это я. Все успокоилось.

– А что было-то, Мишенька? – спросила тетка, выходя из своего укрытия с оружием в руках.

– Ссыльные бузу учинили. Часового зарезали. Десяток сбежать успел, да недалеко. Девятерых отловили, одного еще ищут. Так что я на всякий случай дверь запер.

– И правильно, – кивнула Глафира, отставляя оружие и оглядываясь на накрытый стол.

– Верно думаешь. Сейчас самое время чаю попить, – улыбнулся Мишка.

– И верно, все одно не усну, – улыбнулась в ответ женщина.

Чай успел настояться, и Мишка, налив в чашку свежего, ароматного напитка, с удовольствием отдал должное меду и пряникам. Попутно он не спеша пересказывал тетке все услышанное от унтера. Слушая его рассказ, Глафира только охала и головой качала. Покончив то ли с поздним ужином, а то ли с ранним завтраком, они в четыре руки прибрали со стола, и Мишка, от души зевнув, неожиданно понял, что образ случайно увиденной девочки померк.

«М-да, как там говорится, у мужика всего три желания? Поспать, поесть и потрахаться? Похоже, близко к теме», – иронично подумал он, раздеваясь.

Глафира вернулась в свой закуток и давно уже притихла, а он, перезарядив оружие, задумчиво постоял у окна, после чего, погасив лучину, отправился на боковую. На этот раз уснул парень, едва только успев накрыться одеялом.

* * *

К собственному удивлению, выспался Мишка отлично. Умывшись и попив свежего молочка с краюшкой хлеба, он оделся и, повесив на пояс кобуру и револьвером, направился к дверям.

– Мишенька, а десятого варнака так и не поймали. Ты там поосторожнее, – невинным голосом произнесла ему вслед тетка.

– Мама Глаша, ты это к чему? – удивился он и, сняв полушубок с гвоздя, развернулся к ней всем телом.

– К тому, чтоб не рисковал без нужды, перед девками рисуясь, – с улыбкой ответила тетка и, подойдя вплотную, взяла его лицо в ладони.

– Думай прежде чем сделать чего, – вздохнула она и, чмокнув его в лоб, быстро перекрестила.

«Блин, или я дурак, или жопа с двумя “пэ” пишется, – проворчал про себя Мишка, выходя на улицу. – Вот к чему это сейчас было?»

Так и не придумав ничего умного, он решительно зашагал к участку. Сегодня у него был волнующий день. Предстояло запустить в дело очередное свое изобретение – скорозарядник. Всего он сделал их три штуки. Один под калибр своего револьвера, и два, под калибр револьверов для полиции, из которых один, естественно, тоже для себя. Для снаряжения оружия, оставшегося после попытки его убить.

Помня, что вот-вот начнется война, Мишка делал все, чтобы иметь под рукой достаточное количество оружия и боеприпасов. А также примерный план действий, если хунхузы, японцы или еще какие маньчжуры решат уничтожить их поселок. Единственный близкий ему человек – это Глафира. А значит, ее придется вытаскивать любыми силами. Уходить придется груженым, имея при себе только то, что сам унести сможешь. И в этом случае главными будут оружие и бое припасы. Имея то и другое, в тайге не пропадешь. Жаль, что бывшему владельцу его тела не под силу было сложить толковую заимку где-нибудь в глуши. Пользовался соседской. Тот охотник по юности лет помогал пареньку, обучая его премудростям охоты, но уже два года как решил, что Мишка и сам неплохо справляется. Делить свои охотничьи угодья на две семьи никто не желал. Обучили, подсказали, и живи дальше своим умом. Что Мишка и делал со всем старанием.

За раздумьями и воспоминаниями он добрался до участка и, поздоровавшись с дежурным, легко сбежал в подвал. Открыв дверь в мастерскую, парень быстро скинул полушубок и, вздохнув, мрачно покосился на стоящую в углу буржуйку. Это железное убожество ему соорудили в депо, труба была выведена в окошко, а сама печка покоилась на листе жести. Вопиющее нарушение правил безопасности, но кто про них в эти времена вспоминает?

Хорошо еще, что топить ее приходилось только углем, а не дровами. Да и то только потому, что Мишка на пальцах объяснил уряднику, что будет, если из печки не вовремя вылетит кусочек раскаленного уголька. Впечатлившись, тот приказал доставить от станции две подводы угля, пообещав привезти еще, если потребуется. Раскочегарив печку, Мишка зачерпнул из ведра воды большой медной кружкой и, поставив ее на печку, достал из сумки скорозарядник, приготовленный для демонстрации уряднику. Ну и в подарок, конечно. Куда ж без этого.

Он успел заварить чай и достать из шкафчика чашку и сахарницу, когда на улице стукнул выстрел и послышались заполошные крики. Мимо окна гулко протопали солдатские сапоги. Прихлебывая чай, Мишка подошел к окошку и, выглянув на улицу, тихо поинтересовался:

– Ну и че это еще за фигня?

Мимо окна снова пронестись ноги в сапогах, на крыльце затопали, потом в коридоре послышались возбужденные голоса. Приоткрыв дверь, Мишка попытался понять, что происходит, но, убедившись, что голосящих слишком много, вернулся к окну. Из участка начали выскакивать полицейские с винтовками в руках. Следом тяжело протопали знакомые колонноподобные конечности урядника.

– О как?! – удивился Мишка. – Похоже, каша серьезная заваривается. Пойти, посмотреть что ли? А оно мне надо?

В ответ на его тихий вопрос снова раздался выстрел.

– Гм, это кто там так развоевался-то? – буркнул парень, надевая полушубок.

Выйдя на улицу, Мишка сдвинул кобуру на бок и, не застегиваясь, зашагал туда, куда бежали до этого все увиденные из окна ноги. Обойдя участок, он вышел в чистую часть поселка и тут же увидел кучу вооруженного народа у ворот солидного имения. Двух этажный дом, хозяйственные постройки, пара флигелей. Денег хозяин явно не жалел. Полиция оцепила имение по периметру, отсекая любопытных от попыток заглянуть через забор. У ворот кучковалось начальство, явно растерянное.

Рассмотрев с самого края мрачную физиономию урядника, Мишка протолкался к нему и, тронув его за рукав, тихо спросил:

– Что случилось, Николай Аристархович?

– Ночью десять ссыльных бежать пытались, – так же тихо поведал тот, обреченно вздохнув. – Девятерых взяли. Кого побили, кого живым догнали, а десятый всю ночь где-то прятался, а под утро на подворье купца Липатова пробрался. И не куда-нибудь, а во флигель, который приезжему штабс-капитану сдали. Тот было за оружие схватился, да варнак его подстрелил, а когда шум поднялся, дочкой его прикрылся. Теперь грозит, что обоих пристрелит, если ему уйти не дадут.

– А ссыльный-то из каких? Уголовник или политический? – помолчав, уточнил Мишка.